- И тот ведется.

- Велся. Пока со мной не подружился.

- С тобой общаться вообще плохая примета.

- С тобой прям праздник!

- Дальше. – Стас упал обратно, зашипел сигаретой, раздавливая ее в пепельнице, и сполз ниже, большим весом надавливая на спину брата.

- Дальше я у него выпытал, какого черта он жестко прогуливает, пацан-то нормальный, отличник.

- Каким, прости, образом выпытал?

- Наркоту подсунул.

- С таблетками? Наркотой сверху? При депрессии?..

- Слабую. Без риска. Валька и раскололся. Ну а я...

- А у тебя эго взыграло. Решил стать защитником слабых и обиженных.

- Яр, я сам был практически на его месте... – Яр резко сел, Стас чуть не упал, вовремя подставив локоть. Сердце ухнуло вниз, и даже в вечно бесстрашном взгляде мелькнул испуг. – Да – был! Благодаря тебе. Только тебе мозгов хватило мне помочь, ну... не трахать, а медленно, давлением, короче, и рядом всегда был, а тот один на один остался. Он же... блядь! Я такой истерики никогда не видел. Мне страшно стало.

- А одному по темну ходить теперь не страшно? – Медленно, капля за каплей злость горьким ядом обиды и безысходности скапливалась в груди. Казалось, сердце больше не может вынести, там нет места для любого рода чувств, и снова всего лишь разговор по душам, а тебя растягивает еще сильнее, насильно впихивая в грудину ощущения, которые не перетерпеть, потому что терпение кончилось. За другого, не за себя, подставившись... Неужели так дорог?.. И мерзкое, писклявым голосом в самый мозг вытраханное подсознанием болезненное “А как же я?”...

- Я дурак, что ли? Или с толпой ходил, или препода прошу подвезти. У него рожа протокольная, его боятся. – Голос брата доносится будто издалека. Сморгнув пару раз и растирая лицо ладонью, Яр берет себя в руки.

- Это которому ты цветы даришь? – Повисла немая пауза. Хотелось кольнуть побольнее и в то же время скрыть свое сегодняшнее знакомство, кажущееся чем-то личным – своим – впервые за всю недолгую жизнь.

- Не твое дело, – щетинится младший. Словно что-то почувствовав, тянется ближе, разворачиваясь лицом к лицу и бдительно всматривается в копирующие его черты.

- Ну еще бы, – отмахивается Яр, делает шаг назад. Стас, дернувшись, как от удара током, хватает его за подбородок, заставляя смотреть в глаза, пара секунд, а глазное яблоко начинает жечь как при длительном контакте с ярким солнцем. Отпускает Стаса быстро, он возвращается на пол и растягивается по паласу во весь свой рост. Яр медленно выдыхает, до этого задержав дыхание и едва не закашлявшись.

- Короче, мне пришлось его проучить.

- За каким хером ты рассказал, что гей? У нас, конечно, толерантная школа, относительно, но тебя и так в твоих зауженных шмотках пидорком считали, теперь совсем загрызут.

- Зубов не хватит грызть. И плевать мне, что они думают.

- Ты поэтому, что плевать, такой убитый сегодня был?

- Нет. Это Валя сказал, что не будет со мной общаться.

- Рыжий приказал?

- Вероятно. Мало я его пропиарил.

- Зачем сам трахал?

- Нужно было наглядное пособие, иначе бы под статью попало, что насилие, или не поверили бы, сказали бы что монтаж. Ему, кстати, понравилось. Даже очень.

- Да ты, оказывается, иногда умеешь думать? И встал у тебя так удачно в нужный момент.

- Я о тебе думал. – Стас не соврал. Задрав голову, встретился взглядом с братом, устало выдохнул, опуская футболку ниже и закрывая живот, Яр отвернулся к окну.

- Меня сейчас пучить начнет от гордости! Ты серьезно думаешь, что мне полегчало?

- Яр, не ори, я же не знал, что у рыжего башку снесет.

- В смысле?

- Да в прямом. Он меня убить обещал, когда узнал, что это я его трахнул. Как будто, пока на мне скакал, он этого не заметил. Но сначала обещал задеть побольнее. Именно поэтому... ты не идешь в школу. И не смей спорить, еще не хватало, чтобы он за тебя взялся.

- Именно поэтому я туда иду. И хватит грызть ногти, бесишь!

- Не истери. В крайнем случае, переедем в Арктику и будем разводить медведей.

- Пока ты не выебешь всех эскимосов и тебе не станет скучно. Потом примешься за оленей!

- Фу бля. Изврат какой. Эскимосы некрасивые...

- Ты мне все рассказал?

- Да. А что еще? Хочешь, в любви признаюсь?

- Хочу.

- Перебьешься.

- Стась, пообещай мне не делать больше глупостей. Вообще ничего не делать, пока не посвятишь меня в свои планы?

- Не могу. Потому что иначе мне придется с тобой расстаться, ведь самая моя большая глупость – это ты.

- Язва.

- Придурок.

- Я тебя сильнее.

- Все, я спать. Форточку закрой. И бардак внизу тоже убери. И воду в ванной.

- Почему я?

- Потому что сам спровоцировал.

- А поцелуй на ночь?

- Тебе мало?

- Мне тебя всегда мало. Но сейчас необходим допинг. Устал.

- Хорошо, – Стас присел на корточки и подался вперед; Яр, не задумываясь, протянул руки и всем своим существом потянулся навстречу, – так уж и быть, помогу убраться!

====== Часть 4 ======

Утро встречало сырой осенью, обливая горожан грязными слезами. Дождь моросил всю ночь, и сейчас градус совсем ошалел и стремительно упал к нулю. Всегда теплолюбивый Стас без конца ежился, добавлял печку в машине и грел пальцы о руку брата, слишком горячую из-за поднявшейся температуры. Настроение хуже некуда.

- Тебе стоило остаться дома, – напомнил в сотый раз, включив блокировку и не давая Яру выбраться из авто. Упрямство у обоих было в крови.

- Температура – это не конец света. К тому же, если бы не твои загоны, мне сюда вообще не пришлось бы ехать. Все, – Яр уже откровенно рычал. Сначала Стас ему весь мозг выклевал, что тот с ним не поедет, потом пробка, сломанный светофор, и, чудом избежав ДТП, они с трудом припарковались у школы. – С директрисой у меня договоренность, имею право посещать любые занятия, чтобы не забыть программу, если вдруг засижусь дома, так что можешь считать, я жажду вспомнить все.

- Ты и не забывал.

- Зато тебе не мешало бы подтянуть пару предметов. Стас, вытащи, – шикнул Яр, когда руки младшего забрались ему под куртку на пояснице.

- Тебе же нравится, когда я тебя трогаю.

- Всему должно быть свое время. Пошли. Скоро звонок.

Двое парней, продираясь сквозь непогоду и толпу сонных учащихся старших классов, направлялись к крыльцу школы неторопливо и даже вальяжно. Яр откровенно кривился, вспоминая предстоящую суету и гомон, голова раскалывалась, в горле першило и без конца чесались глаза. Стас, наоборот, был спокоен, чувствуя за плечом брата и позволяя ему открыть для себя дверь. Идиллия длилась недолго. Войдя в холл и влившись в большую часть собравшихся буквально лицом, парней оглушило, но впереди их еще ждал сюрприз.

- О, у меня в глазах двоится или у нас теперь клонируют уродов? – Рыжий будто только и ждал радостной встречи, но, поймав холодный взгляд Яра, боязливо спрятал баллончик с краской в карман.

- Это ты, оттраханный? – не подбирая выражений, кивнул зачинщику Яр, незаметно вставая вперед и закрывая спиной младшего. – Не хватило? – Рыжий опешил. – Прости, детка, но больше я столько не выпью.

- Ты... что несешь?! – от подобной неожиданности Глеб стал тормозить и заикаться, зеваки притихли, соображая, что происходит. Доходило до всех, кроме Стаса.

Яр

- Тихо ты, – шикнув на мелкого, смываю с губы кровь и, прополоскав рот и задрав голову, встречаюсь со своим отражением, больше подходящим маньяку после удачной вылазки, чем успокоившемуся мне. Фоном наблюдаю испуганный взгляд брата, что мечется за спиной. – Не кричи, голова болит.

- Ты бы ею еще пару раз о кафель ударился!

- О кафель ударился не я, а рыжий. Я перелетел через стол вахтера, – поправляю его чисто для справки, надеясь успокоить, но выходит как-то не очень, у него губы начинают дрожать, как у дитя малого, у которого отобрали конфету.

- Тебя вообще, что-ли, из дома выпускать нельзя?!

- Он начал первый. Я должен был стоять и смотреть?