- Он совсем ахуел, – заметил Андрей, предвидя такой исход с самого начала. Яр не стал делать вид, что не видит сожаления на лице мужчины, и виновато улыбнулся. – Хоть бы цветы принес, – продолжая напирать на брата, восхищаясь его наглостью и в то же время начиная скучать по этой немного смущенной улыбке напротив, да и по нему самому тоже.

- Ты же знал, что так будет, – Ярослав протянул Андрею его билет и паспорт, свой он оставил в гостинице, да и билет он не бронировал, и вещи не собирал, и пропади все пропадом, даже если бы Стас, этот оборзевший, зажравшийся, самый любимый придурок не пришел, он остался бы в этом городе, пускай один, но остался, чтобы хоть дышать они могли одним воздухом. – В этом весь Стас, – разводя руки, обнимая напоследок, грустя о разлуке и в то же время хватая воздух ртом, и не переставая улыбаться, испытывая прилив радости и теплого счастья, которого сейчас было в избытке, и он, как гелий, менял твою речь, добавляя смешинок каждому слову. – Он не умеет по-другому.

- Но он сломался первый, – заметил Андрей, защищая отчего-то Яра, наверно, потому что понимал его чувства лучше. – Он пришел за тобой.

- Нет, – усмехнулся Ярослав, пятясь назад. – Первый сломался я, когда поверил, что он так легко откажется. А он меня починил, – и снова эта детская, мечтательная улыбка влюбленного дурака, которая, как зараза, передается окружающим. – Починил, Андрюха! – уже смеясь и срываясь на бег, вылетая из дверей и почти сталкиваясь нос к носу с бледным Стасом, замершим на выходе и не верящим, что брат может за ним и не пойти.

- Обгадился, придурок? – Яр повис на его плече, Стас, сплюнув и заржав, чертыхнулся, пихнул его, скидывая с себя конечность и делая пробный шаг вперед на негнущихся ногах. Ярослав шел за ним следом, прижимаясь плечом к плечу, и давил в себе слезы от счастья... а по приходе домой, напившись с радости, Стас трахнул его зажав в углу так, что Ярослав сутки стоять не мог. А все потому, что это Стас, и по-другому любить он не умеет, а Яру по-другому и не надо, лишь бы вместе.