В доме слишком тихо. Нет криков, визгов – ничего из того, чем Стас привык встречать своих “гостей”. Нет громкой музыки, не воняет табаком, и вообще как в могиле, атмосфера такая же. Пробовал уснуть – безрезультатно. В сети никого нет, фильм, просмотренный наполовину, давно заброшен. Интересно, почему с ним Стас настоящий? Почему именно с ним? Что смог дать этот пацан ему, что он успокоился? И чем это грозит нашим отношениям?

Слоняюсь по комнате, передвинул пуф, что изумрудным бархатом красовался у окна, задернул того же цвета шторы, перестелил постель – мысли не унимает, только круче заворачивает. Под идиотским предлогом плетусь в нашу с ним комнату, мне срочно понадобился зарядник.... мышка... трусы... – без разницы, мне срочно понадобилось увидеть его.

Автор

Дверь отворяется без скрипа, спасибо новым технологиям. Яр собственнически делает упрямый шаг в неизвестность и тут же спотыкается о реальность.

В темноте, под покровом позднего вечера и за наглухо задернутыми шторами, без света, да он и не нужен, на постели, той, что когда-то выбирали вместе, переплетясь в одно целое, полуголые тела трутся друг о друга. Стас сверху. Он всегда с ними сверху. Целует осторожно, словно пробуя или боясь спугнуть, почти мимолетно, оставляя влажный след на чужих зацелованных губах. Руками по телу, собой к матрасу давит, пальцами по бедру, на задницу и смело под брюки, стаскивая их на пару сантиметров вниз.

Напрягает спину, резкий выдох, прижавшись к шее, на которой судорожно бьется пульс, поднимает взгляд, встречаясь с Ярославом. И что-то было в поведении любовников такое таинственное, личное, слишком интимное, что раньше было невозможно допустить ни с кем, потому что все эти чувства доставались Яру, не им, только ему, а теперь, видя своими глазами натуральность происходящего, искренность того, кому Стас доверял безвозвратно, Яр потерял дар речи.

Стас не прекращал своих ласк, хотя и знал, что дальше этого не зайдет, Валя был слишком не подкован в этих вопросах, и если бы не слабый наркотик, что Стас ему подсунул, никогда бы не решился даже взять за руку, зная, что рядом есть кто-то еще.

Яр отступил. Улыбнувшись на прощанье, вышел за дверь, прикрыв ее так, чтобы не мешать.

За руль не сел, знал, что убьется. Или от злости, или от отчаяния. Шел пешком, сначала просто прямо, потом там, где меньше народу, потом был автобус, пара остановок, снова сырость в погоде и в душе, снова по болевым – теперь намеренно.

Яр

Пальцы не слушаются, с трудом набираю номер. Сенсор плохо реагирует, благо старый телефон нашелся, новый так и не успел купить.

Присев под подъездом, сверяюсь со временем, всего десять, а я думал прошла целая ночь. Какого черта я здесь забыл? Под окнами малознакомого человека, который в шутку дал свой адрес. Да потому что идти больше некуда. Родители в отъезде, больше родственников или знакомых у нас нет, у нас со Стасом вообще кроме нас никого нет. Теперь у меня нет и его. Только я.

Набираю по памяти – долго идут гудки.

- Привет, потеря! – На том конце трубки что-то шумит, льется и шкварчит, фоном вопит телевизор, и это при том, что разговаривает он сквозь зубы, наверняка курит.

- Привет.

То ли голос у меня был жалкий, то ли я сам такой, но следующий вопрос размазал меня окончательно:

- Ты где? Я за тобой приеду...

Звуковой фон меняется, шум стихает, в окне третьего этажа гаснет свет, что-то щелкает и ударяется, слышен мат.

- Ярослав? Ты забухал или обдолбался, что говорить не мо... Вот она, потеря. – Хлопнув дверью, останавливается в паре шагов и наблюдает, как я сижу сгорбившись, как нервно верчу в руках телефон, как мысленно всех ненавижу – он тоже видит. И только улыбается.

- Совсем паршиво выглядишь. – Подходить не спешит, дает время привыкнуть, и делает правильно – любое неосторожное слово, и я бы вцепился ему в глотку только за то, что видит меня таким.

- Уже не так привлекательно? – Криво усмехнувшись, опускаю взгляд, предлагаю себя как шлюху, лишь бы кому-то, чтобы в отместку... Как же я жалок!

- Пошли, темпераментный ты мой, – пикает домофоном, распахивает дверь и кивает подбадривающе, – холодно на улице.

- Я просто мимо проходил. – Все равно встаю, но идти не решаюсь.

- Это ты удачно проходил. Пошли, – сам шагает навстречу и тянет меня за рукав на себя, – смирись, что кроме как ко мне, тебе все равно пойти некуда.

- С чего вдруг?

- Просто знаю.

====== Часть 7 ======

В доме у Андрея неожиданно уютно. От батарей пышет жаром, цветастые занавески распахнуты, вязь на обоях блестит золотом и причудливо переливается от света лампочки. Все в этом месте словно излучает радушие. Пахнет жареной картошкой, немного дымом и самим Андреем, хотя простецкая обстановка и мебель еще прошлых времен сбивают с толку. Я вижу его скорее в дорого обставленной квартирке где-нибудь на верхних этажах пентхауса, а здесь он как чужой, выбивается из общей стилистики.

- Снимаю, – поясняет, видя мое замешательство, силком стаскивает куртку и вешает на крючок возле двери. Плечом толкает в кухню, усаживает за стол, недолго молчит, минуты две, пока есть мне собирает, не заморачиваясь, прямо так ставит сковороду перед моим носом и командует: “Жри, пока дают”. Сам курит.

Глубоко задумавшись, усилием воли запихиваю в себя пару ложек. Не лезет. Вкуса не чувствую. Просто плохо.

- Тебя это сильно задевает? – начинает неожиданно, у меня в голове сотни ассоциаций, и как ответ дать на вопрос, который сформировать для себя не можешь – не пойму.

- Что именно? – Рассматриваю его стройный силуэт и только догадываться могу, как такой человек умеет любить. Наверное, только “правильно”, как и хотел Стас.

- Что Стас сейчас увлечен серьезными отношениями, – поясняет спокойно.

- Серьезными? – Мозг фильтрует информацию как ему вздумается.

- А сам не видишь? – обернувшись, смотрит снисходительно, но слишком серьезно, будто происходящее задевает не только меня, но и его. – Нас могут изменить только те, кого мы очень любим. А Стас меняется. Кардинально. И тебя это бесит.

- Это все временно.

- А если нет? Если завтра ты вернешься домой, а его не будет, и вещей его, и, в принципе, ты ему не нужен?..

Злость медленно поднимает голову, давлю ее в зародыше, но она с каждым его словом становится неуправляемой, кусая за самолюбие и скаля окровавленную пасть.

- Ты не знаешь наших отношений!

- А у вас есть отношения?..

Дыхание перехватывает, ручка от сковородки, что рядом стоит, тянет к себе как магнитом, и все сильнее хочется вцепиться в нее намертво и уебать ему, чтобы уже не очнулся.

- Мы братья.

- Обычно братья не переживают из-за отношений друг друга так сильно.

- Ты бредишь.

- А может быть, ты?.. – Мне не нравится его интонация, голос и даже взгляд. Не нравится, как он преподносит правду, как ведет себя и как нахально лезет в душу. Я его почти ненавижу, так же, как себя, потому что все, что он говорит, мать его, правда!

- Не устал все держать в себе? – Делает шаг навстречу, я сквозь зубы прошу: “Не подходи, уебу!” – Тебя же ломает, Ярик. – Передергиваю плечами, слыша в нем интонацию Стаса. – Тебе же жизнь не в кайф, как затворник в самом себе. Ты же жить нормально не можешь. Почему?!

- Я НЕ ХОЧУ НОРМАЛЬНО!!! – срываюсь за долю секунды, на ноги подскакиваю и тут же обратно, уже на пол, сползая спиной по стене и закрывая голову руками.

Волной эмоций накрывает с головой: отчаяние, страх, боль разочарования. Вся ебанная жизнь – один сплошной чистый лист, где пишу белым карандашом по белой бумаге. Ни цели, ни желаний, один Стас, и я устал жить со всем этим, устал быть никем, непонятым. Но самое смешное, самое веселое, просто до ахуения радостное – готов отказаться от всего на свете, если ОН будет со мной. А его нет! И меня с ним нет тоже!!!

- А как ты хочешь? – присаживается передо мной на корточки, сидит устойчиво, если что, удержать сможет. Лицо до отвращения спокойное, но я чувствую его, как себя чувствую, говорить ему в разы сложнее, чем мне. В пальцах дрожит сигарета, дым лениво тянется кверху и оседает на моей одежде. – С кем ты хочешь?.. – давит.