- Не ори, – просит на пониженных и забирает сломанный пополам карандаш. – Окей, чисто потому, что не хочу тебе врать. Не верь этому пацану. И вообще держись от него подальше.

- Он может навредить Стасу?

- Ему – не уверен, уж больно они спелись за этот год. А вот всем остальным – вполне.

- Этот задохлик? Ты его видел?

- Видел. И могу смело заметить, что этот задохлик в порыве гнева с легкостью свернет тебе шею.

- С виду безобидный.

- Для того, чтобы держать в страхе школу, не обязательно быть шкафом. Мозг дан человеку не просто так, и он им прекрасно пользуется.

- Над ним полкласса ржет и педиком кличут.

- Ты его оправдываешь?

- Нет... или да?

- Оправдываешь. С целью найти оправдания, дабы быть уверенным, что Стасу ничего не угрожает.

- А на самом деле?... Только не ври.

- Хорошо, если ты пообещаешь, что тоже не будешь мне врать. – Пытливый взгляд проникает в самое сердце и сжимает его до тех пор, пока не говорю “Да”. – Те, кто смеются над ним, еще не знают, чем им это грозит. Все, кто когда-либо на него покушались, загадочным образом получают по заслугам. Это может быть перелом, сотрясение, клевета, которую преподносят в чистом свете и травить начинают уже их. Он с легкостью манипулирует людьми, возможно, те, кем он управляет, даже не догадываются, что это дело его рук.

- Тогда почему он все еще здесь?

- Нет доказательств.

- А ты?

- А я простой учитель, который сует нос куда не положено. Ярослав, ну кто мне поверит? Улик против него прямых нет, а дядя у него прокурор – есть.

- А та девчонка? Что повесилась?

- Я не могу тебе сказать всего, но связанно это с Глебом. Любовь у них была, что ли, а после этого видео у нее крыша поехала. Сам посуди – любимый парень, и тут гей, не мудрено, что она впала в отчаяние.

- Она покончила с собой из-за Стаса?..

- Из-за Глеба, ты прослушал. И я не был бы так уверен, что Стас сам залил это видео в сеть. Может, ему помогли?

- Валя? А смысл?

- Парня травили, особенно он.

- Из-за чего?

- Думаю, если захочешь – узнаешь у своего братца.

- Не особо хочется. – Трель звонка неприятно пощекотала нервы. Сползаю со стола и отхожу на шаг. – Но придется. Спасибо.

- За что? – Идет вслед за мной, провожая до двери. Надо успеть забрать Стаса, пока он не удрал.

- Сам не знаю. Но спасибо... Штоб тебя! – всю драматичность момента оборвал его шлепок по моей отсиженной заднице.

- Компенсация, – подмигивает мне и выталкивает в коридор за мгновение до того, как толпы школьников повалили из классов.

Стас

- Ты куда? – цепляю Валю за рукав и тяну к себе, прикрывая плечом от бегущих по коридору.

- В туалет, – улыбается, прикусывая губу, и забавно краснеет. – Можно?

- Если очень нужно – то можно, – пропускаю его вперед, стайка десятиклассников сразу ретируется в курилку, матерясь, что им не дали покурить и придется тащиться на улицу.

Пока Валька прячется в кабинке, забираюсь на подоконник. Несмотря на холод от стекла, внутри все тлеет, будто угли разгораются.

- Что? – улыбается, споласкивая руки и отрывая салфетку, но так и мнет ее в руках. – Стас?

- Ничего. – Маню его пальцем, он послушно идет и уже поздно распознает подвох. Хватаю его за шею, мягко, но настойчиво тяну к себе и, пока он не начал сопротивляться, прижимаюсь к его губам, жестким и искусанным, приоткрывшимся на выдохе, чем я сразу пользуюсь...

====== Часть 6 ======

Автор

Дверь распахивается с диким хлопком. Валька отпрыгивает к кабинке, закрывая губы руками и с ужасом таращится на вошедшего.

- Девочки, я вам не помешал? – Яр, перекинув рюкзак Стаса, который тот благополучно забыл, прижимается плечом к косяку, в упор уставившись на довольного брата.

- Помешал, – пресекает его Стас, нехотя сползая с подоконника. – Мог бы и потеряться ненадолго.

- Я мог бы вообще не появляться в этом богом забытом месте, если бы ты, сука, хуйни не наворотил. И все из-за этого ушлепка.

- Я пойду, – пискнул брюнет, благоразумно проходя ближе к Стасу, минуя Яра и ударяясь о дверь, когда тот пихнул его плечом.

- Я начинаю понимать, почему Глеб его задрочил. Бесит, сука.

- Хоть кто-то понял, – проходящий мимо Глеб не взглянул на мальчишку, что пулей унесся вниз по лестнице, но усмехнулся, узнавая себя в злющем Яре, вся злость которого теперь была направлена на Стаса.

- Какого черта ты творишь?! – заорал Стас, когда дверь закрылась, а Яр оказался в непосредственной близости.

- А ты? – прямой ответ, следом толчок, заломленная за спину рука, давление и тянущая боль, прострелившая плечо от хорошего тычка, приложившего младшего о дверь кабинки. – Какого черта ты присосался к нему! – Орать приходилось шепотом, но от этого не менее эмоционально. У Стаса подкашивались колени, потому что Яр становился таким отчаянным, и даже несмотря на злость, что раздирала изнутри, он до безумия его хотел.

- Имею право! – Хотелось кричать о своей правоте, бить посуду, а лучше – рожу взбесившемуся родственнику, что он и попытался сделать, но смог только развернуться и теперь жалел, находясь вплотную к лицу, перекошенному от злости.

- С каких пор?!

- С тех самых, как мы начали с ним встречаться!

Показалось, что мир рухнул, ушел прямо из-под ног, разбившись о скалы непонимания и обиды. Яр отступил, и чувство, будто в дерьмо вляпался, не отпускало, даже когда убеждал себя, что это всего лишь очередная блажь, которая пройдет, стоит только Стасу наиграться. Он не мог найти утешения в глазах напротив, не мог понять, что в них. Брат молчал, он вообще потерялся в реальности, о которую его размазало.

- Я не стану перед тобой оправдываться, – первый отошел Станислав. – Между нами останется все, как прежде.

- Ты ошибаешься, – усмехнулся Яр, плавно отступая, оставляя рюкзак брата на мойке и пятясь к двери. – Как прежде – уже не надо.

Между ними словно воцарился траур. Яр ходил постоянно в наушниках, не реагировал, когда его окликали, тупо следовал тенью за этими неразлучниками, изредка ловя на себе печальные взгляды Вальки и холодные Стаса. Уйти домой он не смог, считая трусостью бросать начатое. Глеб, вопреки его прогнозам, не проявлял активности, но на переменах был всегда поблизости и, конечно, не один.

“Детка, что с тобой”, – приходит смс на мобильный. Стас, услышав вибрацию сотового, обернулся на брата, протянул руку, желая узнать, кто ему пишет, но нарвался на выставленный вперед средний палец и в полном ахуе вернулся к уроку, но все, что мог сейчас – коситься на сидящего через парту у окна брата, все внутри скрутило в пружину беспокойства и с каждым новым звуком оповещения, напрягало все сильнее, делая его нервозным и даже пропускающим мимо ушей щебетание своего “парня”.

“А что с деткой?”

“Моська грустная. Думал, разревешься, когда тебя в коридоре видел”.

“Скорее удавлюсь”.

“Плакать не стыдно. Айда, я подставлю свое плечо”.

“Бля... я это представил”, – смеющийся смайлик.

“Я тоже, и теперь это будет сниться мне в кошмарах!” “Так что стряслось?” “Ты обещал не врать”.

“С братом поссорился”.

“Ревнуешь его к новой пассии?”

“До тебя-то как инфа дошла?”

“Вся школа гудит, что ряды пидорасов в наших стенах крепчают, и советуют прикрывать тылы”.

“Че?”

“В сортире подслушал. Кто слух пустил, не ясно”.

“Стесняюсь спросить, что ты там делал?”

“А что обычно на толчке делают? Строят планы по завоеванию мира и какают”.

“Ты отвратителен”

“Ну не могу же я тебе сказать, что дрочил на твой светлый образ”.

“Лучше первый вариант”. “Со мной все нормально”.

“Смотри. А то я же как Черный Плащ, только свистни”.

“Я свистнул”. Яр реально свистнул, чем привлек внимание шикнувшего на него преподавателя.

Дверь спустя секунду открылась, молодой учитель английского передал математику журнал и под вздохи женской половины класса покинул их, блеснув улыбкой.