― А что тебе нужно?

Решение, подумала она, но сказала:

― Не уверена. Все же, я следую твоему совету.

Дакота состроила гримасу.

― Должна ли я извиниться?

Карли улыбнулась.

― После того как я уехала от тебя, решила сделать то, что совершила бы старая я. Как ты и сказала, ― она обозначила кавычки в воздухе. ― «Будь такой».

― Что ты сделала?

Спустилась по вентиляционной шахте.

― Кое-что абсолютно невероятное. И это было чудесно. Освобождающе. Бодряще. Спасибо за это.

― В любое время.

― Это просто…

― Ах-ох.

― Это открыло дверь, которую я не ожидала найти, и теперь не знаю, что делать.

Дакота пожевала губу, может, желая знать выдающиеся подробности, но поняла, что Карли не будет их рассказывать.

― Что ты хочешь сделать?

Это был не легкий вопрос. Все же Карли опустила взгляд.

― Хочу забыть то, что я нашла. Я хороша в этом, делала это годами. Но это старая я говорит сейчас. Просто подбрасывает сомнение в кучу и все усложняет.

― Что старая ты говорит?

― Чтобы я открыла дверь, так что это моя работа закрыть ее.

― А ты что думаешь?

― То, что это сложнее, чем я думала «быть такой».

Храброй, решительной, счастливой.

― Ну, я предположу. Если бы это было легко, ты стала бы «будь такой» раньше.

Карли подняла глаза, посмотрела на лицо Дакоты. Она была молодой, честной и откровенной. Она напоминала Карли себя, до той ночи в ущелье. Может поэтому Карли продолжала спрашивать совета у двадцатилетней девушки с пирсингом в брови и синими волосами. Карли была храброй. Решительной и счастливой в ее возрасте, и она пыталась стереть эту личность. Она думала, это было то, что отправило ее друзей на смерть, но теперь, смотря на Дакоту, Карли видела снова лицо Дебс, то, которое вспомнила вчера, когда висела на веревке. Храбрая, решительная, счастливая. Их четверка была этим. Это не то, что убило их, это то, что сделало их друзьями. А Карли была слишком напуганной или слишком стыдилась быть этим без них. 

― Спасибо, ― поблагодарила она. ― Я чертовски уверена, что не нужна тебе, чтобы прочитать твое задание. Если это дерьмо собачье, я буду очень удивлена.

Карли нарисовала еще больше прямоугольников и решеток на следующем занятии, прислушивалась к активности в своей голове вместо учителя. Кто бы ни пробирался на потолок, его надо остановить. Полиция может сделать это, но они не верили ей. Обращение в участок с тем, что она обнаружила прошлой ночью, этого не изменит. Фотографии с ней, распростертой на кровати, не сделают историю более правдоподобной, не после ее последнего разговора с Дином Квентином, и она не хочет, чтобы их добавили в ее полицейский файл. Так что… ей нужны доказательства. Лучшие, более убедительные доказательства.

Ей нужно вернуться на потолок.

Это Нейт. Где ты?

Карли проверила тени в гараже, прежде чем написать быстрый ответ.

Дома.

Это все, что она хотела объяснять. Он не будет счастлив по поводу того, что она планирует, а это сейчас срочно нужно сделать. Она хотела сделать это и покончить с этим. Она почти отправила сообщение, а затем передумала, поняла, что, если его немного смягчить, он станет меньше беспокоиться.

Как твое лицо? Колено?

Его ответ пришел, когда она ждала лифт.

Я дома. Тебя здесь нет. Где ты?

Слишком поздно предотвращать его беспокойство. Если он был в своей квартире, то видел содержимое коробки сокровищ, выстроенное в ряд на кофейном столике.

Буду у тебя в пять.

Он стоял на своем пороге на костылях с мрачным лицом, когда Карли пересекла коридор. Повязка вокруг его головы исчезла, но его лицо все еще было испещрено синяками и припухлостями. Она была рада видеть его вне постели, но хотела, чтобы он оставался в больнице – она не хотела обсуждать это, фотографии или ее следующий шаг. Он ничего не сказал, пока она не встала перед ним, затем сильно прижал ее к себе.

― Боже, Карли.

Слова были произнесены сквозь сжатые зубы. Карли не могла сказать, было ли дело в гневе или сломанной челюсти, но интенсивность его объятия была приятной. После долгих, страшных часов одной с доказательствами с потолка, они ощущались спасением, и она держалась за момент – потому что он не продлится долго.

― Ты выглядишь ужасно, ― поведала она, когда он отпустил ее. ― Я не могу поверить, что они выписали тебя.

― Они и не выписывали. Где ты была? ― спросил он в третий раз, гнев в его голосе звучал приглушенно из-за сжатой челюсти.

― На занятиях. Почему ты здесь?

Он закрыл дверь и начал путь на костылях по коридору.

Игнорирует ее?

― Нейт?

Он остановился в гостиной и заговорил, не глядя на нее.

― Я беспокоился о тебе. Думал, что ты можешь попытаться снова залезть на потолок, ― он повернулся и сердито на нее посмотрел через комнату. ― Что, бл*ть, это такое?

Файлы из коробки сокровищ все еще были выложены на столе как солитер.

― Как много ты увидел?

― Достаточно, чтобы знать, что это гребаная ху*ня.

Часть его лица, на которой не было синяков, побледнела, на лбу выступил пот.

Он должен был оставаться в больнице. У нее не было времени играть в медсестру.

― Нейт…

Она потянулась к нему.

Мужчина отнял руку, слегка покачнувшись.

― Откуда они, Карли?

В его голосе теперь появились утробные звуки. Ему было больно, она могла видеть это. Не только от его ран. Там было недовольство и страх тоже, и кое-что, от чего его глаза блестели от влаги.

Она попыталась смягчить голос.

― Тебе нужно присесть.

Он не двинулся.

― Потолок, ― сказала она. ― Я нашла их на потолке. Если ты присядешь, я расскажу тебе.

Она принесла ему обезболивающие и воду, приказала себе объяснить все спокойно – спор займет больше времени. Она заставила его все проглотить, прежде чем начала речь, затем рассказала ему, как забралась в металлический скат.

Он покачал головой в стиле «Ты, бл*ть, шутишь?».

― Если ты начнешь с этого, то утомишься, ― огрызнулась она. ― Просто слушай.

Он отклонился в кресле, вцепившись руками в подлокотники. Когда Карли добралась до части, где она подняла изоляцию, между его бровями появилась морщинка и становилась все глубже, когда она рассказала ему о лазании по вентиляции Элизабет и о том, как нашла щеколду и коробку сокровищ.

― Там были фотографии. Я просмотрела их не все, не смогла. Просто затолкала, что смогла в карманы, ― Карли показала на куртку на полу. ― Они все еще там. Я еще не смотрела. Но просмотрела эти, ― она показала пальцем на стопки на кофейном столике.

― Где ты обнаружила их?

― В другой такой же деревянной коробке. Над моим лофтом.

 Его взгляд пробежался по ряду карточек. Они были фотографиями, сказала она себе. Нейт видел ее обнаженной, он прикасался к ее телу, какая разница, если он увидит их? Ее зрение затуманилось, в любом случае. Она была накачана наркотиками, передвинута, использована, деморализована. Она не хотела, чтобы он видел это.

― Карли.

Она должна рассказать ему о наркотиках, но встала и отошла от него к окнам.

― Карли?

― Это должен быть кто-то, кто живет здесь.

Нейт секунду не отвечал, наконец, решил следовать ее мысли.

― Из-за точек доступа?

Она махнула рукой в сторону кофейного столика.

― На это ушло много труда. На потолке и там, где были построены ящики. Я позвонила в полицию в первый раз только на третий день, после того как въехала. Я была здесь всего два месяца, а над моей квартирой был сделанный вручную ящик с упорядоченными файлами. Эта система уже была. Она была улучшена и хорошо отработана, еще до того, как я сюда приехала.

Она снова села, используя руки, чтобы объяснить остальное.

― Я насчитала пять, опускающихся вниз вентиляций, в туннеле под моим. Если мы возьмем их за среднее для каждого этажа, умножим на количество этажей в складе, это составит двадцать пять гардеробных, к которым он имел доступ только на восточной стене. Если мы предположим, что он делал это и на западной стене, где брусья также идут по верху лофтов, это пятьдесят квартир. Я не знаю, как много занимают женщины, которые живут одни, но, если мы предположим и скажем, что четверть, это двенадцать или тринадцать женщин, которые его развлекают.