Теперь, он начал идти по коридору по направлению к ней, его размашистая походка пробудила в девушке желание вызвать лифт обратно. Она стояла на месте по мере его приближения, сравнивая его фигуру с мужчиной, стоявшего у кровати.

Достаточно высокий, не полный, мужская фигура. Он подходил по всем пунктам. И такой была четверть населения в мире.

― Я видел вчера ночью в твоей квартире копов, ― были его первые слова.

Это была жалоба? Может, это был он, и ему не понравилось, что она их вызвала?

― Ты в порядке? ― спросил он.

Было ли это беспокойством?

― Ко мне кто-то вломился. Я в порядке, спасибо.

Он пробежался глазами по ее фигуре, будто пытался в этом убедиться, затем, казалось, расслабился. Мужчина был не так уж и страшен. Если бы он был лет на тридцать постарше, то может она даже назвала бы его ворчливым.

― Мы соседи, верно? ― спросила Карли.

― Да, извини. Я Нейт.

Он сказал это так, будто до него только дошло, что стремительный полет через коридор был несколько нелепым. Нейт протянул руку.

Она ощутила шероховатость загрубевшей от работы руки.

― Карли.

― Кто-то вломился? И они добрались сюда только к трем часам ночи?

― О, нет, это произошло ночью. Они были здесь уже через несколько минут.

― Кто-то вломился, пока ты была внутри?

― Да.

― Ты уверена, что цела?

Уставшая и напуганная, тем не менее, она выдала ему свой стандартный ответ.

― Да, уверена.

Она провела тринадцать лет, безмолвно вынося все, что на нее свалилось. У нее не было права жаловаться, потому что она была жива, а ее друзья – мертвы.

― Как он зашел?

― Я могла оставить входную дверь не запертой.

Она пожала плечами, а затем уточнила.

― Не широко распахнутой. Просто плотно не закрыла. Полиция думает, что, вероятно, он мог зайти внизу и бродить вокруг, пока не нашел незапертую дверь.

Своими темно-синими глазами он смотрел на нее некоторое время.

― Твои замки в порядке? Я могу взглянуть.

Волоски на ее шее встали дыбом: она его не знала и не хотела, чтобы мужчина заходил в ее квартиру.

― Они в порядке. Все случилось по вине моей невнимательности.

Он кивнул, а затем последовала пауза, будто бы он хотел сказать что-то еще, но решил уйти, направившись к лестнице.

Полиция приехала в полдень. Сначала прибыл криминалист – Карли наблюдала, как он отогнул дверную ручку балкона на другом конце гостиной, гадая, сделал ли также кто-то двадцать часов назад.

Два детектива прибыли, когда Карли провожала криминалиста. Высокая, широкоплечая женщина по имени Энн Лонг и более низкий и молодой мужчина, представившийся как Элиот. Карли предложила сделать им кофе, ей было просто необходимо как-то отвлечься от мешанины в голове, прежде чем они начнут задавать вопросы.

Она показала им замки и лофт, поднимаясь вверх по лестнице, будто весила три тонны, пока грелся чайник. Упадок энергии, который девушка ощутила при подъеме, сохранился, делая ее вялой и сонливой. У нее много дел: нужно рассортировать посуду по шкафам, распаковать коробки, а она пока так ничего и не сделала. В другие дни, когда ее тревога была особенно сильной, она с головой погружалась в дела, пока усталость не побеждала тревогу.

Карли проглотила несколько таблеток болеутоляющего, пока ждала, когда кофе не сварится.

― Что это вы принимаете? ― спросила Энн.

Тон был вежливым, но Карли это уже слышала.

― Парацетамол, ― сказала она медленно, четко выговаривая слово и с некоторой резкостью в голосе. ― У меня болит голова.

Женщина примирительно подняла руку.

― Просто удостоверяюсь, что вы в порядке.

Здесь едва доставало мебели, чтобы все разместились, Карли и Энн сели на диван, а Элиот на кресло, которое он перетащил из кованой гарнитуры.

― Милое местечко, ― сказала Энн, осматриваясь вокруг и устраиваясь поудобнее.

Милое? Оно выглядело как место с глянцевых обложек, с заголовками «Париж» и «Нью-Йорк». Стены из кирпичной кладки, высокие потолки, деревянные полы, кухня из нержавеющей стали, лестница в индустриальном стиле. Даже сегодня красота этого места вызывала у нее улыбку. Карли владела этим местом, жила здесь, обустроила по своему вкусу.

― Благодарю.

Энн задавала вопросы, а Элиот делал пометки в блокноте. Карли рассказала им о событиях раннего утра. Когда она закончила, Энн пролистала страницы блокнота, достав его из своей сумки.

― Констебль Квентин сказал, что вы были неспособны дать детальное описание нарушителя.

Она зачитала свои записи.

― Вы сказали, что он был достаточно высоким, чтобы перегнуться через кровать, худощавым и не толстым. Вероятно, был одет в черную одежду, возможно, был в капюшоне и в маске.

Энн взглянула на Карли.

― Я думаю, что вы были крайне потрясены прошлой ночью. Хотели бы вы добавить что-нибудь еще?

― Я хотела бы, но как я уже и сказала Дину – констеблю Квентину – там было темно. Очень темно.

Энн слегка сжала губы. И Карли покраснела.

― Я более чем уверена, что он был в темной одежде и маске, ― добавила Карли, желая хоть как-то быть полезной полиции. ― Точнее, я обдумала то, что видела, и поняла, что на его голове определенно что-то было.

Она снова изобразила дугу над головой.

― Я не знаю, был ли это капюшон как у толстовки. Это мог быть бушлат или пальто, но там точно был капюшон.

― Вы видели капюшон?

― Я видела что-то в форме капюшона. Также его лицо было темным. Маска – единственное объяснение этому. Так что я твердо настаиваю на капюшоне и маске.

Детектив ничего не произносила долгую минуту, допивая остатки кофе.

― Вы уверены, что это был мужчина?

― Да. Абсолютно.

― Вот о чем я гадаю, Карли. Нарушитель был достаточно близко, чтобы вы ощутили на себе его дыхание, но, на самом деле, не видели сам капюшон и маску. Но все же уверены, что это был мужчина.

― Да.

Это было единственным, в чем она была уверена.

― И нет никакой возможности, что это могла быть женщина?

― Да.

― Не могли бы вы объяснить мне, почему так считаете?

Карли сложила руки, раздраженная скептицизмом в голосе детектива.

― Смотрите, ― Энн выставила руку, ― у меня большие ладони, и я высокая. Меня принимали за мужчину раз или два.

Детектив, располагающийся сбоку от нее, заговорил впервые с тех пор, как они сели.

― Она скромничает. Ее принимают за мужчину все время.

Два копа обменялись смешками.

― Он просто завидует.

Женщина повернула глаза к Карли.

― Так значит, нет никакой возможности, что это могла быть женщина?

Если подшучивания были тактикой, чтобы Карли поменяла свое мнение, то она сработала. Ее мозг вернулся к тому воспоминанию, она припомнила, как сильно билось ее сердце, рваное дыхание и тень, нависающую над ее лицом. Она вжалась спиной в диван, будто он сейчас был здесь, и поежилась.

― Его запах, его дыхание…

Девушка встряхнула головой и потерла руки друг об друга.

― Рука… она была большой, да, но то, как он прикоснулся ко мне – это было грубо и в то же время было ласково. Мой бывший муж делал также.

Она оглянулась вокруг, ее разозлило, что она вспомнила про Эдриана. Ее раздражало то, что она начала сомневаться в своей убежденности.

― Я допускаю, что это могла быть женщина, но все-таки думаю, что мужчина.

― Ладно. Спасибо, Карли.

Она увидела взгляд «Уходим», который Энн бросила на своего партнера и заговорила прежде, чем они начнут собираться.

― Стоит ли мне беспокоиться по поводу моего соседа?

― Вы думаете, это был сосед?

― Если он открыл мою входную дверь, то был внутри здания. Это может означать соседа.

― Хорошо, слушайте.

Энн потянулась к кофейному столику и положила свой блокнот поверх сумки.

― Я скажу вам, что здесь были и другие проникновения в частную собственность.

― В мою квартиру?

Карли посмотрела на французские окна. Почему этого никто не сказал ей? Прежде чем она купила ее.