― Куплю вам кофе, если вы придете на ярмарку в субботу, ― улыбнулся он.

Он выглядел милым, но она не была уверена.

― Если смогу.

* * *

Карли не могла найти серьги, которые купила на ярмарке. Она обыскала маленькую коробку, где хранила свои немногочисленные украшения, ванную комнату, туалет, кофейный столик и столешницу на кухне. Она потратила двадцать минут на это и была раздражена, что все поиски были тщетны. Ее задело, что она потеряла их, намного сильнее, чем ожидала, хотя и осознавала, что это не совсем то из-за чего девушка расстроилась.

Она покинула квартиру без них, отправившись в книжный клуб, поднялась по зигзагообразным лестницам к квартире Элизабет с бутылкой вина и книгой «Великие ожидания», у нее слегка дрожали ноги. Карли когда-то была коммуникабельной и уверенной в себе, но сегодня она была Шарлотт. Девушка чувствовала дискомфорт на социальных встречах, всегда ощущала, будто ее ошибки были выгравированы у нее на лбу и руках. Шарлотт не подпускала никого близко с тех пор, как ее безрассудная высокомерная версия убила друзей. Это была самоизоляция – не только наказание, но и потому, что она боялась доверять себе.

Карли напомнила себе, что приняла приглашение Элизабет Дженнингс, потому что настало время. Все же осознание этого не умаляло ее нервов – тринадцать лет ощущения, что ты ничего не заслуживаешь, плюс то, что все это время она держалась в стороне от общения, не проходят бесследно. 

― Карли.

Элизабет сказала это, будто объявила ее, стоя в дверях и осматривая свою гостью с ног до головы. Она подождала, пока Карли не пройдет в коридор, прежде чем обвить предплечье Карли костлявой рукой.

― Я слышала, что с вами произошел отвратительный случай. Вы в порядке?

― В порядке.

Она улыбнулась, будто это все уже было забыто, не желая, чтобы ее «инцидент» стал главной темой обсуждения.

― Хорошая девочка. Тогда больше не будем об этом.

Она жестко похлопала Карли по руке, а затем похромала впереди нее, сцепив руки вместе, когда зашла в гостиную.

― Люди, люди, наша гостья прибыла.

Карли с приклеенной улыбкой на губах, увидела, как к ней повернулась куча лиц. Сначала ей показалось что была толпа, но по мере того как Элизабет представляла их, Карли поняла, что их было всего шесть человек. Кристина держала тарелку с сыром и крекерами.

― Привет, привет, ― сказала она.

Карли узнала мужчину с забавными треугольными очками со стойки секонд-хенда на ярмарке.  Тут был старый мужчина с густыми седыми усами и темными кустистыми бровями, и три другие женщины. Карли предположила, та женщина, что облокотилась о костыли – Брук.

Ей вручили бокал вина, предложили закуски и втянули в разговор. Она испытала облегчение, когда поняла, что они были больше заинтересованы в собственной встрече, чем в допросе новенькой, и занялась осмотром квартиры Элизабет. Апартаменты напоминали квартиру Карли, но в то же время была совсем другой. Такие же высокие стены и французские окна, но больше, немного другая планировка, может две или три спальни, декорированные прекрасными, экзотическими… вещами.

Полки занимали почти все пространство у одной из стен и были заполнены книгами, блестящими предметами из фарфора и объектами, которые Карли не могла идентифицировать и к которым хотела подойти и потрогать. Тут стояли потертые кожаные диваны, кофейный столик с изысканно изогнутыми ножками, потрепанный обеденный стол, комод с рядами крошечных ящиков.

― Три минуты до старта.

Это сказал Роланд – старик, который, казалось, считал своей обязанностью следить за тем, чтобы бокалы не пустовали.

― Элизабет сказала «старта»? ― спросил мужчина с ярмарки, его голос был гладким с ритмичным акцентом.

― Немного не так, ― ответил Роланд. ― Она сказала «призвать к порядку». Но я подумал, что моя спортивная аналогия будет более соответствовать нашей привычной схватке.

Схватке? Улыбайся, Карли, они шутят.

― Не слушай его, ― сказала Кристина Карли, все еще держа тарелку с сыром. ― Все дело в веселье. Элизабет нравится быть ведущей, а нам нравится перекрикивать ее.

Она фыркнула.

― Это так и работает, не так ли, Дитрих?

Мужчина с ярмарки медленно кивнул, серьезно задумавшись.

― Именно так. Когда она попросит вас высказаться, просто будьте честной.

― А она попросит меня высказаться?

Не было ли слишком рано, чтобы уйти?

― О, определенно, ― Кристина отправила кубик сыра в свой рот и продолжила говорить с набитым ртом. ― Просто помни. Это книжный клуб, она не может тебя отчислить.

То, что последовало, не напоминало куртуазные дебаты, которые Карли ожидала от книжного клуба Элизабет. Все было продумано и хорошо прочтено, все шумели и спорили, было довольно весело там, где сидела Карли. Дерзкие заявления предваряли громкие крики, академичные замечания наталкивались на ссылки на телешоу и кино. Временами они надолго отклонялись от темы, особенно Максин – женщина с этажа Карли, которая разразилась речью о книжных магазинах в аэропортах, недавней поездке в Хорватию и на курорт в Турцию.

Элизабет продолжала вести вечер, добавляя мнения, призывая к порядку и, в конце концов, загнала Карли в угол. Посреди обсуждения «Великих ожиданий» и «Истории двух городов», она сказала:

― Карли, мы еще не слышали вашего мнения.

Это было не совсем так. Она голосовала за Гвинет Пэлтроу в киноверсии «Великих ожиданий» и сделала несколько попыток заговорить, заставляя себя участвовать в разговоре, неуверенная в том, когда наступала ее очередь, затем ждала слишком долго, а тема разговора уже сметалась.

― Мне нравится слушать, ― сказала она.

― Умение слушать – важное качество для члена книжного клуба. Хорошее напоминание для некоторых наших членов, ― Элизабет направила колючие взгляды на Роланда и Максин. ― Но умение слушать – не относится к дискуссии, Карли. Я заметила, что вы принесли одну из новелл, которую мы сейчас обсуждаем. Я хотела бы услышать ваши мысли.

Рот Карли пересох. Комната погрузилась в тишину. Она прочистила горло.

― В действительности, я только прочитала одну новеллу Диккенса, так что не думаю, что могу составить достойное мнение.

― Ясно, ― сказала Элизабет, ― но вы прочитали «Великие ожидания»?

― Да. Закончила этим утром, ― выдуманные тревоги позволили на некоторое время ей забыть о своих. ― Что вероятно позволяет мне припомнить больше деталей, но менее вероятно сказать что-то существенное.

Карли надеялась, что небольшой юмор может сгладить углы, но Элизабет ответила твердым тоном.

― Единственное, что важно, Карли, это то, что вы прочитали книгу.

Затем сказала собранию:

― Я предлагаю нам окончить наши текущие обсуждения и перейти к работе, с которой ознакомилась наша гостья. Кто хочет начать? Кристина?

Не желая оставаться под прицелом снова, Карли нашла в себе силы заговорить, чтобы быть услышанной, предложила короткие высказывания, надеясь, что это сдержит Элизабет в узде.

Встреча закончилась ровно через два часа после начала, Элизабет объявила, что далее последует ужин. Она встретилась с Карли взглядом через кофейный столик и послала ей единственный неулыбчивый кивок. Одобрение или неодобрение, Карли не могла сказать.

Она избегала пожилую женщину, попивая вино с Максин и Дитрихом, узнав, что первая была лектором в университете, а второй был немцем и писал криминальный роман в свободное время. Присутствие Карли, в конце концов, перевело разговор на ее новую квартиру.

― Почему Талия уехала? ― спросила Карли. ― Говард упоминал какой-то инцидент.

Максин обменялась взглядом с Дитрихом.

― Она попала в автомобильную аварию. Очень сильную.

― Травма позвоночника, ― добавил Дитрих.

― Паралич всех конечностей, ― Максин приподняла брови в молчаливом сочувствии. ― В любом случае, ты купила замечательную квартиру.

Используя десертную тарелку как извинение, чтобы уйти, Карли понесла ее через комнату, и подошла к Брук в другом конце комнаты, надеясь, что кексы помогут ей получить больше информации о Талии.