Оба поспешно отвели взгляды. Тесей вышел вперёд, на тропу, приветствуя бабушку. Она царственно выпрямилась, ухватившись крепче за набалдашник трости, милостиво позволила Тесею взять её под руку.

— Доброе утро, — тихо сказал Ньют. Нервно поправляя подтяжки, он заметил, что у него вдобавок рубашка выбилась из брюк, свисая неряшливыми складками. Исправлять было поздно, и он оставил как есть.

Бабушка скользнула по нему беглым осуждающим взглядом и повернулась к Тесею.

— Гулять в одиночестве — невыносимо скучно, — сказала она со смешком. — Я знаю, ты слышал все мои истории, Тесей, но ты ведь не откажешься послушать их по второму кругу?

— Только не про свадьбу с дедушкой! Я слышал её слишком часто и притом во всех вариантах.

Они завернули к саду, и Тесей обернулся напоследок, кивнул. Ньют с опозданием ответил тем же, чувствуя лёгкую досаду.

Он всегда побаивался бабушку. Тесей же ухитрялся быть с ней на равных, и Ньют втайне завидовал его обаянию, его способности подобрать ключ к каждому. Наверное, только Ньют был исключением из этого правила. Тесей всегда преображался буквально за мгновение — вот они в голос ругаются из-за одолженной Ньютом метлы, а вот он уже с совершенно другим лицом смеётся над бабушкиными шутками и смотрит свысока.

Ньют однажды так разобиделся, что написал на тумбочке Тесея сбоку неприличное слово, которое, на его взгляд, отлично характеризовало брата со всех сторон. Тесей его тогда отлупил — не больно, но обидно, а потом стянул с кухни здоровенную плитку шоколада, которую они разделили по-братски и съели в тот же день. Тогда же они и перестали драться и начали дружить.

А теперь…

Ньют последний раз посмотрел на широкую спину Тесея, пока она не исчезла за поворотом. Он очень хотел снять с брата рубашку и проследить пальцем позвоночник до ложбинки меж ягодиц. Хотел укусить брата, коснуться языком веснушек.

Ньют хотел его.

Он с разбегу упал на кровать в своей комнате, спрятал лицо в подушке. Пикетт спустился на плечо, но Ньют, привстав, поймал его на палец.

— Нет, дружище, — сказал он. — Я тебя возьму погулять, но сейчас оставишь меня наедине с собой?

Он посадил лечурку в орхидею, и Пикетт зарылся в грунт так, что оттуда торчала только его голова. Орхидея дёрнулась, но, похоже, против соседства не возражала, и Ньют снова лёг, уставившись в потолок. Он был взбудоражен, щека до сих пор помнила губы Тесея, их мягкое прикосновение. Ньют прикрыл глаза и медленно потянулся рукой к паху, сжал.

У Тесея был, кажется, длиннее — Ньют мельком видел в тот день, когда брат опоздал к завтраку. Не то чтобы Ньют особенно понимал в членах… и никогда не держал в руках ничей, кроме собственного. Но, возможно, он хотел бы потрогать у Тесея, провести ладонью, хотел бы… посмотреть.

Ньют расстегнул пуговицу и погладил себя через бельё; пробрался пальцами под резинку. Член, уже такой горячий, быстро твердел.

Ещё у Тесея были очень красивые губы. И как он раньше не замечал?..

Ньют провёл пальцем по головке, сдвинул крайнюю плоть и подался бёдрами вверх с выдохом. Он представил: Тесей опускается на колени и, в кои-то веки не отпуская язвительных комментариев, просто улыбается, а потом склоняется, и головка члена скользит по его губам.

Ньют обхватил ствол, с силой провёл по нему пальцами — на кончике выступила смазка. Тесей бы… Тесей бы слизал её, да, и взял бы член в рот.

О Мерлин.

Ньют застонал — наполовину испуганно, наполовину возбуждённо. Собственные фантазии ужасали, но остановиться он не мог, поэтому Тесей-в-голове широко лизнул напоследок и перебрался ниже, к яичкам, коснулся языком отверстия. Ньют тронул себя там влажным от смазки пальцем, пытаясь представить, и задвигал рукой быстрее по члену.

Воображаемый Тесей отодвинулся, и губы у него были красными, припухшими, кудри сбились и, чуть влажные, беспорядочно падали на лоб тонкими завитками. Так Тесею очень шло, он наконец-то не выглядел прилизанным занудой из министерства. Не тем, кто устанавливает правила и следит за их исполнением.

А тем, кто их нарушает.

Ньют представил, как кончает Тесею на лицо, и тут же кончил в реальности, держа в голове этот образ — встрёпанного брата с белёсыми потёками на лице, который слизывает его, Ньюта, сперму с собственных припухших губ. В последний раз Ньют излился на живот и рубашку и откинулся на кровать, ошеломлённый.

— Всё плохо, — сказал он вслух, рассеянно размазывая сперму по животу.

Взгляд упал на календарь, где Ньют зачёркивал дни, оставшиеся до сентября. Незачёркнутым остался куцый уголок, где ютились последние дни августа, грустно роняя ещё зеленоватую листву со своих букв. В последние дни Ньют забывал зачёркивать, так что в действительности до Хогвартс-экспресса оставалось уже совсем мало времени. Ещё в июле Ньют был бы счастлив, в предвкушении глядя на близящийся сентябрь, но сейчас он не понимал, радоваться этому или нет.

Тесей, ну зачем ты остался.

========== Часть 7 ==========

Отца вызвали в министерство — Ньют услышал это, спускаясь по лестнице в гостиную. Бабушка восклицала, что без него министр как без рук, а Ньют про себя в который раз удивился: как отец ухитряется быть таким необходимым, если большую часть времени сидит дома?.. Впрочем, то же с мамой.

Наверняка дело было в деньгах. Когда есть деньги, некоторые преимущества становятся очевидными, но Тесей вот, кажется, ими никогда не пользовался, судя по тому, что так и застрял в должности младшего аврора, да ещё и проводил на работе всё своё свободное время. Тесей об этом не говорил, да и никто не говорил это Ньюту напрямую, но он как-то раз уловил обрывок беседы, в которой отец настаивал на разговоре с каким-то важным человеком из министерских. Тесей отказался наотрез.

Наверное, что-то общее у него с братом всё же было, и эта мысль приятно грела.

Ньют зашёл в гостиную. Он огляделся в поисках своего справочника и почти тут же понял, что, скорее всего, оставил его в спальне, поставив сверху горшок с саженцем, в котором смутно узнавалась мандрагора. А может, это была не мандрагора, а писключая герань — не так уж и легко понять на ранней стадии. Возвращаться Ньют не стал и уселся в любимое кресло отца. Пикетт спустился по локтю на подлокотник, с интересом уставился на большой деревянный стол.

— Нет, это точно не твоё дерево, — сказал Ньют. — К тому же видишь? Оно скучное и плоское.

Пикетт, не обращая внимания на слова, потянулся к столу рукой-палочкой. Ньют подпёр подбородок кулаком.

— Нет. Ну правда. Ты будешь его царапать, и отец меня убьёт: он ужасно не любит отремонтированные магией вещи… Пикетт, хватит.

— Ты с ним разговариваешь? — раздался сзади голос.

Тесей.

— Да, — ответил Ньют не оборачиваясь. — Лечурки очень понятливые.

Противореча его словам, Пикетт попытался перелезть на стол по ноге Ньюта.

— …Кроме этой конкретной особи, — закончил Ньют, снимая Пикетта с колена. — Что-то случилось?

Он старался задать вопрос небрежным тоном.

— Мама обновила заклинания над загоном, — сказал Тесей, и Ньют разом вскочил. Тесей хмыкнул. — Решил, что ты, возможно, захочешь полетать.

— Конечно! — воскликнул Ньют, открывая стеклянные двери в сад. — А ты?

— Обойдусь. Но я посмотрю на тебя снизу.

Ньют смущённо потёр нос и убежал вперёд — к загону, где мама разговаривала с Графиней, положив руку ей на шею. Старая самка склонила голову, будто вслушиваясь.

На звук шагов мама обернулась.

— Так и знала, что ты тут же прибежишь, — крикнула она. — Ну что, готовить тебе упряжь?

— Я так, без неё.

Ньют посадил Пикетта на ограду (тот издал возмущённый писк) и, встав перед Офелией, низко поклонился: пусть она и благоволила ему, перед полётом лучше соблюсти все формальности. Офелия склонила рыже-белую голову в ответ, и Ньют, больше не медля, вскарабкался ей на спину, погладил перья, успокаивая.

— Будь с ней поосторожнее. — Мама подошла ближе, поправила ногу Ньюта, поставив её устойчивее на основание крыла. — Моя лучшая девочка всё-таки.