— …Старайся держать в поле зрения, — говорила она и тут же обращалась к домовихе: — Нет, Митти, лучше сделай быстро тосты. Кувшин я возьму другой.

Домовиха кивала и щёлкала пальцами, хлеб, подчиняясь ей, вылетал из бумажного пакета, шуршание которого перебил голос Тесея:

— Не стоит так волноваться, за Ньютом не нужен присмотр. И да, мы где-то до вечера. Возможно, пропустим ужин.

Опять они говорили о Ньюте в третьем лице. Всё больше ему хотелось наконец-то оставить этот дом хоть ненадолго и уйти с Тесеем в тихое, безлюдное место. И делать там с братом… всякое.

Тесей, правда, ни в какую не признавался, куда он собирается аппарировать, но что ж — сюрприз так сюрприз, Ньют не возражал.

— Ладно, — наконец сдалась мама, и Ньют резко поднял голову. — Но лучше, если вы вернётесь засветло.

— Всё будет хорошо, — заверил брат, быстро и как будто скрытно укладывая в корзину непонятный предмет, обёрнутый бумагой.

— Это будет лес? — шёпотом спросил Ньют. — Луг? Или те красивые руины не помню чьего замка по дороге на Дублин?

Тесей молчал и только фыркал себе под нос, выслушивая варианты.

— Как ты протащишь в аппарацию эту корзину? — не унимался Ньют, и в итоге Тесей попросту зажал ему рот ладонью. Ньют протестующе замычал.

— Ну хватит, вы же братья, — сказала мама, окидывая кухню рассеянным взглядом. — Спасибо, Митти. — Она взяла тосты. — Ах да, ещё же плед…

Водрузив сверху клетчатый плед, она отпустила их, и Тесей взял корзину. Ньют последовал за ним, почти упираясь носом в шёлковую спинку жилета брата. Они вышли на улицу, и Ньют глубоко вдохнул стремительно холодеющий воздух, поёжился. Облака набегали на солнце, приглушая краски привычного пейзажа.

— Бери меня за руку, — скомандовал Тесей, произведя какие-то непонятные действия с корзинкой. — Ну же.

Ньют схватился за протянутую ладонь.

— И закрой глаза.

Первым, что увидел Ньют спустя короткие мгновения полёта, была трава. Он приземлился не слишком уверенно и едва не упал на колени — пришлось схватиться за Тесея и убедиться, что земля тверда под ногами. Потом Ньют поднял взгляд.

— Где мы? — спросил он, озираясь.

— Лайффи, — односложно ответил Тесей, расколдовывая корзину и доставая из неё плед. Он кинул плед Ньюту. — Озеро недалеко от Дублина. Ты тут был, просто не помнишь.

— Не поздновато ли купаться?..

— Ты мне скажи.

Расстелив одеяло, Ньют разулся, стянул носки и побежал вниз по пружинящей траве, с наслаждением зарылся пальцами в песок на самом берегу. Песок был прохладным и влажным, и, проседая, он норовил поглотить ноги Ньюта по самые щиколотки. Вытащив ступни, Ньют сделал шаг к воде.

— Она холодная! — крикнул он громко.

— И что ты будешь делать? — раздалось ответное, и Ньют мог бы присягнуть на чём угодно — голос Тесея подстёгивал.

Так что Ньют начал раздеваться.

С залихватским уханьем, совершенно обнажённый, он забежал в воду и вместе с шумом воды услышал смех брата. Холодно было невероятно — конец августа в Ирландии не располагал к купаниям. Странный был контраст ледяной воды с тёплым воздухом и пробивающимися сквозь облака лучами солнца.

Ньют недолго пробыл в озере и вскоре, фыркая и по-собачьи отряхиваясь, выбрался на песчаный берег, подбежал к пледу и упал на него, тут же попадая в объятия брата. Рука Тесея дразняще схватила за ягодицу, но Ньюту было слишком холодно, чтобы отреагировать на это должным образом. Он ждал, что брат наколдует полотенце, но Тесей словно и не собирался — он обнимал, водил руками по телу, собирая капли. Вскоре и рубашка Тесея повлажнела вместе с жилетом.

— У тебя альтернативные способы обтирания, — пробормотал Ньют.

— Всегда пожалуйста.

Губы Тесея бродили по плечам. Ньют поднял взгляд, встречаясь им с низким небом, которое всё сильнее затягивали облака. Думал ли он когда-нибудь, что будет спать с родным братом? Думал ли, что им придётся прятаться от семьи, чтобы побыть наедине?

В тринадцать он размышлял только о том, как оказаться подальше от Тесея и его нравоучений. В четырнадцать — то же, но с взаимными оскорблениями. В пятнадцать они подняли белые флаги и шагнули навстречу друг другу, протянув руки дружбы, и казалось, это единственное, на что они были способны — на хрупкую дружбу, больше смахивающую на перемирие.

Ньют зарылся пальцами в волосы Тесея, потянул. Брат поднял голову, и Ньют отметил, что он так же поджимал губы и хмурился в недоумении, как отец.

— Что? — спросил Тесей нетерпеливо.

Нужно было что-то придумать, и Ньют спросил:

— Нас никто не увидит?..

— Никто, я бросил пару заклинаний. За кого ты меня принимаешь?

Ньют позволил себя целовать, позволил опрокинуть на плед, и брат лёг сверху, такой тёплый и тяжёлый. Его горячие руки с нажимом скользили по бокам, грея, обхватили бёдра и погладили внутренню сторону. Ньют немедленно скрестил ноги за спиной Тесея, подался вверх.

— Ты хочешь, чтобы?.. — спросил брат в самое ухо.

— Хочу, — выдавил из себя Ньют, страшно смущаясь. Он схватился за плечи Тесея и потёрся о его пах, о твердеющую выпуклость под брюками.

Но Тесей неожиданно отстранился.

— Нет, — сказал он, и Ньют разочарованно выдохнул. — Извини, но мне не будет комфортно на природе, поэтому, может, завтра? В моей спальне?

— Почему не сегодня перед сном? — спросил Ньют, обнимая себя: ему опять стало холодно. Без лишних слов Тесей наколдовал большое одеяло и усмехнулся.

— Я думаю, что у нас на это просто не хватит сил.

Он потянулся к корзине и достал вино — так вот что было в таинственном бумажном пакете! Ньют поморщился, ещё слишком хорошо помня неудачный опыт с виски.

— Зачем? — спросил он прямо.

Тесей покосился на него.

— А почему бы и нет?

— Тебе сложно целовать меня трезвым?

Мерлин знает, почему вдруг это вырвалось у него. Тесей замер, а потом сказал очень спокойно:

— Если ты сейчас серьёзно, я тебе уши надеру.

Ньют вспыхнул. Не то чтобы Тесей его бил — он всегда был выше этого, хотя порой мог дать слабый подзатыльник, если Ньют его уж очень доводил. Но сейчас всё перевернулось с ног на голову, и Ньют вдруг сказал:

— Ударь меня. Только несильно.

Тесей едва бокалы не выронил. Ньюту показалось, или щёки брата слабо порозовели?..

— Что ещё за самоуничижение?..

— Мне кажется… Я думаю…

— Ты думаешь, что тебе понравится? Я верно догадался — ты хочешь, чтобы я тебя отшлёпал?

Ньют укутался в одеяло до самого носа.

— Да, — сказал он невнятно.

На лице Тесея было слишком сложное выражение, чтобы его описать. Но тут он отложил бокалы.

— Иди сюда.

Ньют придвинулся и с заминкой сбросил одеяло. Ветер тронул обнажённую кожу, обдал прохладой.

— Ляг мне на колени.

Подчиняться было приятно, но всё-таки страшно, и тем не менее Ньют лёг, уперевшись коленями в плед, слабо разведя ноги. Ладонь Тесея скользнула во впадинку меж ягодиц, и Ньют выдохнул в ожидании. Пальцы очертили линию бедра, погладили и сжали.

А потом последовал резкий удар, обжегший кожу, и Ньют вскрикнул.

— Слишком? — Тесей явно разволновался.

— Нет. — Ньют спрятал лицо в руках: возбуждение накатило с новой силой. — Нет, в самый раз.

— Хочешь ещё?

— Угу.

В этот раз Тесей не ограничивался предварительным поглаживанием — он, пробормотав заклинание, повёл ладонь ниже, туда, где Ньюта ещё не трогал. Скользким пальцем покружил он возле отверстия, надавил на него, и Ньют со стоном позволил протолкнуть в себя одну фалангу.

Тут же со звуком пощёчины ожгло вторую ягодицу, и Ньют дёрнулся, насадился на палец со всхлипом.

— О, Мерлин, — раздалось сверху хриплое.

Ньют высвободил руку и, вывернувшись, положил на пах Тесея, сжал вставший член, туго обтянутый брюками. Ему было страшно неудобно, но кое-как он расстегнул брюки. Большего не вышло — рука затекла, и пришлось её вытянуть обратно.

Тесей хотел его, и тихое убыстренное дыхание брата говорило об этом так же явно, как и его член.