Я думаю, в этом вопросе мне поможет принять решение Тузик. Сначала посоветуюсь с ним, а потом решу.

В пещере, где находились пленники и лошади, было на удивление свежо. Я даже удивился. Я ведь помню, что, когда сюда первый раз попал, такой тут запашок стоял… Не иначе Хэрн заботится о своем друге Мартине, периодически проветривает помещение одним из плетений магии Воздуха.

Пленники лежали на полу, раздетые догола, связанные, и на всех ошейники. М-да, неплохо. Никакой жалости не вызывали во мне эти беспомощные тела. Как вспомню, какую гадость там говорил о моем будущем маг, лежащий сейчас без памяти, такая волна ярости в душе поднимается — лично бы убил… заодно и попытал, наверное.

Маг был плох, и его удерживал на этом свете только ошейник, немного времени — и появится еще один труп. Времени нет, решать придется сейчас. Ну же: победит во мне прагматизм или человечность?

Подошел Хэрн, уставился ненавидящим взглядом на голых гвардейцев.

— Еще не решил, как их кончить?

— Думаю.

Надо решаться. Или помочь ему выжить, или… Ладно, пусть живет, скотина… пока.

Я опустился на колени перед магом, наложил руки ему на голую грудь, сосредоточился. Третий уровень применять не буду, хотя тот и самый эффективный, хватит ему второго. Аккуратно скопировал рисунок плетения из книги эльфа. Накладываю. Выделение силы и маны для инициации плетения контролирую особенно тщательно, боясь повторить вчерашнюю ошибку. Готово. Посмотрю-ка на состояние мага… плетение первого уровня сорвалось с рук — и перед глазами предстала цветная картина человеческого тела. Плохо: преобладает серый цвет, особенно во внутренних органах. Когда я первый раз использовал это плетение диагностирования на Хэрне — чуть от страха не помер! Его астральное тело представляло собой перемешанные между собой пятна всех цветов радуги и их производных, втиснутые в очертания тела канна. Та еще картина, я вам скажу… Ладно, на первое время хватит. А там, глядишь, и лечить не понадобится.

Сам я не понимал процессов, которые происходили при применении плетений. Как работает магия? В чем ее суть? Каким образом она влияет на объекты воздействия, на какие законы мироздания опирается? Все эти вопросы остаются для меня пока безответными. Бобик не знает. Хэрну хватает результатов, а на мои настойчивые вопросы он просто машет рукой. Есть результат — и это главное: вот его основная позиция. Кто знает, может, он и прав, но меня приучили допытываться до самой сути вещей. Поживем — увидим.

К бобику добрались уже в сумерках. Мы с Хэрном несли ему поздний ужин, а Мартин конвоировал пленников, причем гвардейский командир тащил на своем горбу мага, который был пока еще очень слаб.

Бобик расхаживал по постаменту с важным видом. Рассевшись на алтаре и соорудив по-быстрому перекус, связали гвардейцев и освободили их от ошейников. Мы едим, а потенциальные жертвы постепенно приходят в себя от действия шейных магических браслетов.

— Ты решил принести их мне в жертву?.. — пережевывая мясо, с набитым ртом промычал бобик.

— А тебе этого очень хочется? — вопросом на вопрос хмуро ответил я. Никак не могу определиться с выбором дальнейшей судьбы пленников.

— Не отказался бы от свежей крови, — лаконично ответил бобик — но я ведь вижу: тебя что-то гложет. Так?

— Ну ты у нас и психолог… — Я немного помолчал, собираясь с мыслями. — Я тебе, Тузик, честно скажу: не хочется мне их убивать.

— Ты хочешь отказаться от дополнительного набора навыков? — не поверил бобик.

— Почему же. Я не отказываюсь от навыков. Я убивать их не хочу!

— Я тебя сразу предупреждаю — подвергать их клятве на крови не буду. Хочешь, проводи обряд сам. Плетения ты знаешь. Но помни, они будут твоими тенями, как Хэрн.

— А нельзя дать им не такие строгие условия клятвы?

— Я не знаю. В меня вложена определенная программа, и изменить ее я не могу. А что ты сам захочешь изменить для своих рабов — это твое дело, и помочь с этим я тебе не сумею. Но ты уверен, что тебе сил хватит? Пойми, даже этот воин в разы сильнее вас в магическом плане. Пока они боятся меня, но, если бы не опасения, что я вмешаюсь в ваше противостояние, они бы уже вас атаковали. И поверь, я это отчетливо чувствую. Посмотри, с каким ужасом они смотрят на меня.

— Ничего удивительного. Ты бы видел себя сейчас со стороны… А если серьезно, то я не уверен в положительном результате эксперимента, но и убивать их, как тебе говорил, не хочу. Конечно, плохо, что помочь ты мне не можешь… хотя ты уже одним своим видом помогаешь. Тогда будем действовать немедленно, пока они окончательно не очухались.

«Хэрн, — мысленно обратился я к другу, — я сейчас стану говорить с гвардейцами, будьте начеку, в случае сопротивления или попытки применения магии убивайте их, не задумываясь, они очень опасны».

Я всем корпусом повернулся к пленникам, которые ошеломленно рассматривали нашу пеструю компанию. На лицах удивление, ужас, непонимание всего происходящего.

— Добрый вечер, господа — обратился я к ним на общем языке, — смотрю, вы уже пришли в себя после небольшого недоразумения, стоившего жизни двум другим вашим товарищам. Как себя чувствуете? Осмысленно говорить и принимать решения в состоянии?

Маг первым перевел взгляд своих умных глаз на меня, медленно кивнул.

— Ну что же вы, ваша светлость, как лошадь, головой качаете?.. Вам был задан прямой вопрос, и хотелось бы услышать ответ из ваших уст, тем более что именно сейчас решается ваша дальнейшая судьба. И прошу — без глупостей. Они будут стоить вам жизни.

— Да, мы все услышали и в состоянии трезво оценивать сложившуюся ситуацию. Но хотим предупредить: мы являемся подданными императора Синг и находимся под его защитой. За все, что случится с нами, находящимися при исполнении задания государственной важности, последует неминуемое суровое наказание. Поэтому я требую немедленного освобождения и принесения вами извинений за необоснованное применение силы. Ваше нападение на наше посольство будет расценено как враждебное действие по отношению ко всей Империи, что повлечет за собой соответствующие последствия и действия с нашей стороны. Я, граф Орент, чрезвычай…

— Граф, прекратите нести чушь, — резко перебил его я, перейдя на эльфийский, — вы, видимо, недопонимаете! Это именно мы, простые путники, хотели бы услышать от вас объяснения по поводу вашего омерзительного поведения и попытки сделать нас рабами; ну а со мной, дорогой граф, вы и ваша компания пытались совершить и вовсе ужасные вещи!

О, да они еще и краснеть умеют! Не ожидал…

— Итак, господа, чем же вам так не понравились трое мирных путников, то есть мы?

— Не имею чести знать, с кем разговариваю! — вклинился в беседу второй пленник, и тут же я почувствовал непринужденное давление на мозги. Вот гад, еле живой, а пытается своими умениями помешать мне.

— Вы, кстати, тоже еще не представились. И если граф успел себя назвать, то у вас такой возможности еще не было. И прошу вас, уважаемый, прекратите попытки воздействовать на меня или моих друзей магией. Во-первых, вы еще очень слабы, и мне пришлось вас слегка подлечить, чтобы этот разговор вообще произошел. Во-вторых, я уже предупреждал, что такое воздействие заводит наши переговоры в тупик, вследствие чего вы превращаетесь в трупы. Ну и наконец, в-третьих, вы находитесь на алтаре, хозяин которого просто может обидеться на несанкционированное применение магии, и обидится он до такой степени, что просто съест вас. Оно вам надо?

Бледный от болезненного состояния маг побелел еще больше… я думал, придется откачивать, но нет, удержался в сознании, бедняга.

— Итак, господа, не слышу разъяснений ваших действий. — Я подчеркнуто протокольным тоном, языком и формулировками разговаривал с дворянами — как на заседании суда. Первым проняло мага, действительно умнейший человек.

— Прошу простить нас, уважаемый, — вернул мне он такое обращение, — меня зовут барон Дэйв де Жэлье, прозвище Бешеный, я лейтенант гвардии и являюсь старшим магом первой сотни гвардии императора; нас отправили к великому герцогу Ергонии в качестве посольства для попытки остановить войну и создать условия для заключения мира.