Меня оставили одного. Быстро встав и через щелочку в пологе палатки наблюдая за посиделками гвардейцев, мысленно обратился к Хэрну. Если не ответит, мы погибли. Но, как и раньше на тренировках по обезвреживанию ошейника, мысленный посыл растормошил Хэрна.

«Поднимай Мартина, вас оставили в покое, поэтому пусть Мартин по воде обойдет стоянку и быстрей бежит ко мне. Я ни с кем из них один на один не справлюсь. Жду».

Минут через пять задняя стенка палатки задралась, и в полутьме появилась радостная физиономия Мартина.

— Ну ты, братишка, даешь! Как ты, тебя не трогали?

— Не успели: вон видишь, решают под вино, кто первый будет… Ага, а вот и победитель розыгрыша объявился… Смотри-ка, самый молодой; что-то сержанту втолковывает, гордый такой. Ты вина хочешь? — спросил я Мартина.

— Какого вина, ты с ума сошел?!

— Да вон счастливец на радостях бутылку захватил и сюда тащит, глядишь, и тебе чего перепадет.

— Посмотрим, — лаконично ответил он.

Рядом послышались неспешные шаги.

— Мартин, если он закричит, нам хана!.. — возбужденно прошептал я в самое ухо Мартину.

— Не дрейфь, все будет о’кей!

И тут я опешил: Хэрн уже и Мартина научил крылатым словечкам! Надо за языком следить, уж очень наша речь от общей речи отличаться будет, а это след для грамотного разумного; нам оно надо? Стоит с ними об этом поговорить. Но не сейчас. Вон полог входа пришел в движение, и на пороге появился стройный, изящный силуэт… в то же мгновение раздался резкий глухой удар, удивленный всхлип — и тело гвардейца медленно сползло Мартину под ноги.

— Один готов. Что дальше? — как-то уж очень обыденно спросил меня Мартин.

Ты смотри, так спокойно уточняет у меня план дальнейших действий, будто и не он во время ужина, всего часа два назад, призывал тикать и спасать меня, не веря в положительный результат нашей авантюры.

— Ждем, должны же они его хватиться, а толпой проверять не пойдут. Повезет — еще одного прищучим, — немного оторопевшим голосом ответил я, как-то все слишком просто произошло.

А ведь воины-гвардейцы и правда очень сильные, но расслабились, нас за разумных не считают. Даже не подумали о том, что мы можем сопротивляться. Отсюда и результат.

— Малыш, один из собутыльников, по-моему, слинял к нашей стоянке, уж очень целеустремленно шел он в ту сторону.

Я тут же связался мысленно с канном:

«Хэрн, там к тебе гость двинулся. Осторожней! В случае чего, беги к бобику».

По менталу от Хэрна пришла волна обиды.

«Малыш, ты что, обидеть меня хочешь? Вы там уже, как я понял, с одним разделались и ты думаешь, я не смогу?»

«Хэрн, не кипятись. Поверь, они и правда сильные воины, и навыки у них в разы больше, чем у тебя. Потому я и прошу быть тебя осторожней. Если будешь бить, то бей наверняка, в плен брать не надо. У нас тут и так самые сильные противники остаются, так что своего пусти в расход. Как справишься, сообщи!»

Противники у нас и правда достойные, даже в таком состоянии они остаются воинами и к тому же магами.

Минут десять длилось тягостное молчание. Наконец в «эфире» раздался довольный голос Хэрна:

«Порядок, малыш. Любителя чужого имущества встретил достойно, на радостях даже голову его попинал — а незачем ее так бездарно терять! Он и испугаться не успел. Шел, песенку под нос бубнил, радостный такой, ну я ему багером головку-то и снял, зачем она ему теперь?» — изгалялся над жертвой возбужденный Хэрн. Понять его состояние можно: он не убивал в бою противников давно, ведь сто лет — это срок!

От сердца отлегло…

Между тем пьянка на поляне набирала обороты. Собутыльники что-то громко доказывали друг другу, яростно жестикулируя; жаль, ничего слышно не было из-за ревущего водопада. Затем, устав, решили перейти к пению, вино все-таки одолело жаждущих. Пели долго, с чувством, не забывая в промежутках между песнями заправляться вином, кубок за кубком опрокидывая в себя и слегка закусывая. Прошло часа два нашего дежурства, и у меня появилась закономерная мысль, что обо мне они просто забыли.

Первым не выдержал маг разума: зевнул, потянулся, махнул рукой на собутыльника и, завернувшись в расстеленный рядом плед, завалился спать. Ну наконец-то, а то я уже волноваться начал, как бы к ним по-тихому подобраться.

Второй участник банкета некоторое время посидел у костра, дополнительно влил в себя еще пару кубков, а затем поднялся на непослушные ноги и зигзагообразной походкой двинулся к палатке, где его с нетерпением ждали мы с Мартином.

«Хэрн, — окликнул я канна, — подходи к стоянке, где остался главный маг, и захвати ошейник; как увидишь, что Мартин атакует пьяное чучело, которое сейчас движется в нашу сторону, сразу же бросайся к спящему и помни — он мне нужен живым. Приголубь там его чем-нибудь и не забудь надеть на него ошейник. Я думаю, тебе стоит вернуть ему это украшение».

И снова по менталу пронеслись эмоции, на этот раз волна предвкушающего злорадства. Хэрн радуется, совсем у него фестивальное настроение, как бы чего не вышло.

«Хэрн, соберись, праздновать потом будем, если время останется, и так на ночь дел много».

И, обращаясь уже к Мартину:

— Как его думаешь вырубить?

Брат помолчал, подумал, внимательно следя за орущей пьяной тушей. Командир гвардейцев, а это был именно он, замысловатым зигзагом упорно вышагивал на непослушных ногах к палатке, где находились мы, при этом что-то громко кричал, иногда даже перекрикивая водопад.

— Дождусь, когда он подойдет поближе и попытается войти. Думаю, он не будет соблюдать в таком состоянии этикет, стучаться и ждать, когда пригласят, а просто ворвется в это тепленькое гнездышко. Вот тут-то мы его и оприходуем.

Боги, я что, так не слежу за своими словами, что уже и второй помощник, а по совместительству мой брат, употребляет слова, смысла которых не знает, а только догадывается?..

— Ты постарайся не убивать его. Завтра, я думаю, было бы неплохо расспросить их о том, что делается в мире.

— Постараюсь, но не обещаю. Сам понимаешь, с кем приходится иметь дело, а это, между прочим, лучшие из лучших. Он и в таком состоянии способен уложить нас всех. Так что приготовь арбалет, который я тебе принес, и магии не жалей. Такие пленники — очень беспокойный народ, держать его в повиновении, боюсь, сил нам не хватит, и если сейчас у нас еще есть шансы его уложить, то, когда он будет в сознании, эти шансы на победу, поверь, будут равны нулю… Внимание, я атакую; если что пойдет не так, стреляй не задумываясь. Если у кого и есть возможность убить этого монстра, то только у тебя, с твоим арбалетом и заряженными болтами. Страхуй. Приготовились! Я пошел!

И Мартин метнулся на выход неуловимым движением, словно растворившись в воздухе, а через мгновение ор гвардейца захлебнулся, забулькал, захрипел. Я высунул голову на улицу, и в свете отблесков костра увидел валяющееся на земле мощное тело командира гвардейцев, а рядом с ним Мартина, который деловито шарил у него по карманам.

— Не беспокойся, я его связал и вдобавок ошейник нацепил. И ты спроси у Хэрна, как у него дела. Я краем глаза заметил, что он метнулся к костру…

Вот тут я испугался не на шутку. Хэрн, может, и неплохой воин, но те, с кем мы столкнулись здесь, вообще монстры, и маг не исключение. Одно неосторожное движение — и мы с ними поменяемся местами. Пока они выступают в качестве жертв, благодаря своему зазнайству и нашей наглости, но все может измениться с точностью до наоборот.

— Бросай этого борова и чешем к Хэрну! — Я от пережитого испуга за жизнь своего теперь уже друга забыл связаться с ним мысленно. А Мартин посчитал, что Хэрн не откликается, и ланью бросился вперед, моментально преодолев расстояние до костра гвардейцев.

Когда я добежал, все уже было кончено. На земле сидел очумелый Хэрн, ладонью растирая себе шею. В сторонке верхом на спине мага восседал довольный Мартин, с иронией рассматривающий охающего канна.

— Что у вас произошло?.. — с хрипом, запыхавшись, спросил я.