Рарра: – Для начала, милая, ты с ним поговори, Может, и не так прекрасен он на самом деле, Как нарисовала ты в мечтах своих, Вы двух слов сказать друг другу не успели. Урслала: – Я, конечно, с ним поговорю, Только изменить себе – не изменю, Ты сказала, он влюблен, И я люблю. Но Если Ты просишь, я поговорю. Мама, не тревожься так, Что ты темнее тучи? Почему печали виден след? Рарра: – Я признать должна, что несколько удивлена, Странной выходкой племянницы моей, Словно молния, сверкнула дерзостью она, И ушла, оставив прибывших гостей, Без вниманья, Ни тебе приветственного слова, Ни улыбки, ни беседы, наконец, Нет, к дороге жрицы не готова, Дочь сестры моей, Не по ее главе волхов венец! Вот к чему, скажи, такая спешка? Урслала: – Ах, не знаю, мама, до того ли мне сейчас? Что-то вроде как волшебное в пути случилось с Нъеррой, Что гадать? Нам не понять примет волшбы. (через паузу) …«мир рождает новые мечты – те, Которых раньше и не ждал совсем…», — Так сказала мне сестра перед помолвкой. Я прошу тебя, не омрачай размолвкой Счастье, что стучит в моей груди, На обряд венчальный Нъерру пригласи! Рарра: – Все торопишься с любовью. Урслала: – Да! Спешу! И тебя, коленопреклоненнейше, прошу, Не сердись и позови сестру! Рарра: – Хорошо, родная, позову. Комментарий первый Автор Вот так, из-за случайностей простых, Поспешности и чувств, не знающих преград, Сложится узел меж людей святых и не святых, А после их деяний дерзостных разрушен град. В порывах страсти и любви положат головы они. У каждого своя судьба и выбор был, У каждого – душа и разум чуткий, Не помогло. Любовно-личный пыл, Вертел людьми и приближал конец их жуткий. В погоне за надуманной мечтой, Они теряли вечный облик свой, Капля за каплей вечное – в – себе теряли, Как не предаться тут печали? Когда гармонию любви сменяет страсти ритм, Стихии личные включаются и мчат, Но совпадают ли они, С тем, что желает человек, и чего хотят, Рожденные им страсти? Вот вопрос. Судьба велит одно, а хочется другого, И начинается: ни толка, ни покоя, И мечется несчастный человек, За жизнь, свои метанья принимая, Запомни! То, что жизнь – такая, Никто не виноват, Сам человек спесивый – мерилом служит жизни торопливой. Никто ему ни враг – он сам себе вершитель, На том и топчется, который век подряд, Меняя облик, но не духа склад, Ибо не хочет знать последствий темный ход, Когда спешит столь яростно вперед. И лишь столетия, эоны лет спустя, Страданьем и лишением горя, Он обретает крохи чистоты души. Ну что ж, читатель, если не остыл к героям, Вослед за мною поспеши, Вернуться в город, где страстей порок, Уж вертит судеб человеческих клубок. Отчаяние Нъерры
(в храме старейшин города Вернаввы) Ньерра Волхв (старейшина) – Погоди, Дитя! Ни приветствия, ни ласкового слова, Прямо так с порога и готова, Жизнь свою отдать служению волхвам? Ньерра – Да, Старейшина, готова. И отдам! Волхв – Я в поспешности такой читаю, Страсть, которая роднит тебя скорей с людьми, Но волхвам не подобает. Не готова ты, уж извини. Вижу, что страданием опалена, А глаза решимостью горят, Это говорит о том, что ты бежишь, От себя, вопросов и преград. Вижу след отчаянья и боли, И растерянность, Скажи, Нъерра, доколе, Ты меня обманывать решила? Ньерра – О, Мудрейший, если я и поспешила, То прости меня и знай, отсюда, Мне не выйти больше к людям, Здесь мой дом, мой храм. Прошу, давай забудем, И растерянность мою и боль — Все это в прошлом. Жизнь моя – для Храма. Волхв – Осторожно. Слишком много слов. Иди пока в обитель, Поживи среди послушниц, успокойся, И дня через три я жду тебя обратно. Ньерра Вас благодарю, Мудрейший. Волхв |
