Проснулся он только в полдень следующего дня. Первым делом подошел к двери, посмотрел в щель. Край плаща виднелся до сих пор. Нарцизс дрожащими руками снял засов, скинул гвоздь-крючок, нерешительно толкнул дверь...

Труп отца безвольным мешком грохнулся на ступеньки. Мальчик едва не вскрикнул: горло Цяаза было перерезано, голова едва не отвалилась, а на двери запекшейся кровью значилось:

«ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК»

Мать пришла через полтора часа, а Йикилев так и сидел над мертвецом. Вопрос мальчика поверг ее в шок:

— Мам, а когда мы будем его есть?

— Что ты, что ты, сыночек, радость моя! Это же твой отец, что ты!

— А те, кого мы ели, тоже ведь, наверное, были чьими-то отцами? – задумчиво спросил Нарцизс.

На другой день, когда Нарцизс вернулся домой из лесу, где со своей “бандой” искал какую-никакую съедобную растительность, не нашел брата.

— Где Ецнлос, ма?

— Умер – отвернулась та от сына.

— Зачем?...

Нарцизс не знал, что сказать. Плакать он не мог. А в душу впервые вселилась умертвляющая, прожигающая сердце ненависть, оставляющая после себя только темную яму пустоты...

На другой день мать, собрав кой-какие вещи, села на коня, подхватила сына и умчалась к дедушке. Он жил богато, ел целых три раза в день, и в его стране было необьяснимо хорошо. Даже когда Нарцизс спал на голой земле, ему казалось, что его греет что-то большое, доброе, мягкое...

— Проклятые сны – проборматал владыка, очнувшись — Проклятое прошлое... Чтоб волк им подавился, право... Нушрок!

Министр встрепенулся и оторвался от бумаг, вопросительно глянув на повелителя.

— Напиши королеве. Она должна срочно прибыть сюда, прямо сюда, к Даньке в училище, на ее слэнге это “срочно шашмарашь в уч к этому дебилу”.

— Почему я?

— Тебя она послушает охотнее — грустно усмехнулся владыка, снова припоминая кисловатый вкус крови.

====== Часть 17 ======

Утром случилось чудо. Настоящее чудо.

Утром Оля проснулась от звуков бабушкиного голоса. Бабушка! Однако, прислушавшись к словам и не открывая глаз, она догадалась, что ласково-настойчивые слова бабушки обращены ни к ней.

— С добрым утром, отец!.. Встаньте же вы наконец!.. – девочка услышала легкий шлепок и шелест, как будто на пол упало что-то вроде книги.

Вчера Нарцизс, сжалившись над Онесом, решил, что “человеческие детеныши” будут спать на полу в комнате с ним. Как девочки успели понять, особой галантностью владыка не отличался и потому, пока девочки ворочались, прижавшись друг к другу, на холодном полу, спокойно лежал на двуспальной кровати, неустанно что-то записывая то в тетради, то в маленькие книжечки, то что-то помечая в больших, то исписывая вдоль и поперек простые листы бумаги. Писательства опыт был у него огромный, и потому он не диктовал себе слова в слух и даже не шевелил губами, таким образом сохраняя полную конфидециальность и оставляя в кромешном неведении двух землянок.

Периодически Нарцизс вставал, вытягивался так, что хрустели кости, тряс кистью правой руки с покрасневшей и увеличевшейся косточкой среднего пальца, морщился и принимался писать дальше.

Неровный свет свечей резал уставшим Оле и Яло глаза, дергался на стенах, образовывая причудливые, страшные тени. На просьбы Оли потушить свечи и отправиться уже спать, как нормальное существо, владыка, не отрываясь от работы, высказал все, что думает об Оле и почему-то ее дедушке в частности и о землянах в целом. Оля обиженно смолкла, Яло шепнула: «Терпи», и сон окончательно сморил обеих.

Да, и сейчас они щипали и толкали друг друга, думая, что все еще спят. Над владыкой стояла БАБУШКА!.. Настоящая бабушка!!!

— Бабушка! Бабушка! – хором закричали девочки, вскакивая на ноги и обнимая старушку.—Бабушка! Откуда ты здесь?..– растерянный вопрос Яло мигом водворил в комнате полную тишину. Тишины в своих владениях не мог стерпеть уже окончательно проснувшийся повелитель, и потому, сев, заметил:

— Я не жаворонок, я — сова. Просто жизнь такая.

— Я-то?! – тут же “разморозилась” бабушка— Вот, решила отца проведать – она кивнула в сторону Нарцизса — Да заодно подсобирать координаты и уточнить ваше местонахождение — старушка была веселой и в атмосфере Дефсии чувствовала себя как кушак на поясе – на самом своем законном месте.

— Так ты — его дочь?!– опешила Оля.

— Угу.– удовлетворенно кивнул владыка— За шестьдесят семь лет существенно ни че не изменилось... Дочурка, блин! Маргаритка!

— Где тут можно нормальное обличие принять, отец?– бабушка деловито ходила по комнате.

— Пожалуйста! — Нарцизс кивнул в сторону огромного, в медной оправе, зеркала.

Маргаритка довольно усмехнулась и подплыла к зеркалу. Аккуратно прижав к стеклу ладони, она сосредоточенно вглядывалась в свое отражение. И снова Оля и Яло увидели чудо.

По мере того, как принцесса все сильнее нажимала ладонями на зеркало, пристально изучая отражение, с ней стала происходить поразительная метаморфоза.

Лицо разгладилось и посветлело, глаза расширились и преобрели четкий пепельный оттенок. Волосы сами собой выбились из пучка и теперь представляли собой немыслимой пышности седую кудрявую шевелюру с рыжой прядкой на виске. Поменялась даже одежда: теперь на Маргаритке были темно-фиолетовые брюки, водолазка непонятного холодного оттенка и недлинная мантия немного светлее баклажана. Преобразившаяся бабушка расхохоталась и отлипла от зеркала:

— Вы же не просто так пригласили меня, отец? И еще вы, насколько мне известно, изволили написать моим младшим, Ониге Яакотсеж и Тюльпану Йикотсеж? Еще было что-то про послание к Флоренси Тьсолаж... Ох, смехота: я, близнецы Йикотсежы, наш паинька и вы, отец! Вот так компания подабралась!

– И плюс королева, не забывай про нее, пожалуйста, — заметил Нарцизс, закутываясь в одеяло — В прочем, с ее присутствием в моей жизни давно пора закончить...

— Собираетесь убива-а-ать? – томно протянула принцесса.

— А что мне еще делать?.. И, кстати, не наговори лишнего при пролетариате – отец заговорщетски подмигнул и делано встревоженно воскликнул, глумясь над Олей:

— Ведь народ не должен знать правду!

Маргаритка буквально покатилась со смеху.

— Иди и приведи Нушрока, если уж на то пошло, мне надо одеться – капризно заметил владыка.

— Как...скажете...отец! – давясь смешками, кивнула бабушка и отправилась на поиски министра.

====== Часть 18 ======

Она всегда знала, что все это добром не кончется. Но ведь в сказке Черной королевы не должно быть счастливого конца?..

Она ждала этого момента. Слепо, неосознанно. Смерть являла ей надежду избавления от обязонности быть бесчувственной, от ужасно трудного выбора между клятвой и любовью. И сейчас, то и дело смахивая с лица прилипающие к влажным от слез щекам волосы, она убеждала себя, что ей не страшно умирать.

Вслед за письмом Нушрока пришло послание от Нарцизса — нетерпеливое, раздраженное – она легко догадалась об этом по продавленной бумаге и буквам – еще более корявым, чем обычно. И кляксам. И совершенно не связанному с текстом: «P.S. Ты моя дочь.»

Тихое дуновение жизни колебало свечу души: Мир перестал ее слушаться, она едва могла догадаться, что будет потом, даже марионетки... Кстати о них.

Сзади скачет поддатый Джулиас, объявившийся вчера вечером. Пусть. Джулиас – дурак, им так легко управлять... И шанс выжить у него куда больше, чем у нее самой.

Небо глядело на нее с некоторым осуждением. В сердце девушки мгновенно вспыхнула ярость, она быстрым движением достала и зарядила пистоль, бахнула в небо.

Джулиас закудахтал и едва удержался на лошади.

– Полегче, полегче, ваше величество... Вы меня пугаете...

— Заткнись! – грубо бросает ему королева, отворачивается и едва сдерживает слезы.

Данькино училище... Она мало думала о нем, но оно оказалось таким, как она и ожидала. Старое кирпичное здание, несколько корпусов, мрачное и жутковатое на первый взгляд.