— Я не понимаю тебя. Ведь сама — не дура, не уродина, и мужчинами не обижена, а даже наоборот. И Нушрок... Какой волк тебя дёрнул выйти замуж за Владыку?

— Иди и сдохни в обнимку с волком, Нарцизсом и Нушроком! Можешь даже за кого-то из них сам замуж выйти, — парировала королева, окончательно просыпаясь.

— Мелания, — чёрный гвардеец сел рядом с ней. Королева была явно не в восторге от того, что Онес назвал её по имени.

— Замолкни, — зашипела она, сжимая шею гвардейца. Тот и не пытался сопротивляться, отчего боевой настрой королевы куда-то делся. Она отпустила шею гвардейца и вздохнула.

— Между нами ничего не было?

— Конечно нет.

— И не будет! — завизжала вдруг девушка. — Как ты мне надоел, просто не представляешь! Когда-нибудь я прикончу тебя, понял?!

Онес спокойно кивнул. Своего звания главного гвардейца он добился путём шагания по военной карьерной лестнице, не пропустив ни одного звания, героически проливая кровь за королеву, несмотря на то, что она его сразу невзлюбила и не раз унижала перед всем полком и самим Владыкой. Он любил её, по-своему, по-черному, как умел, но любил. Конечно, от ненависти до любви один шаг, и в ненависти королевы Онес видел своеобразный шанс, однако...

Однако он понимал, что сердце королевы занято и закрыто от него. Навсегда.

====== Часть 4 ======

Дефсы истерично верили во Вселенную. Конечно, каждый народ имеет свою основную религию, но такой детской преданности Нушрок не видел нигде и ни у кого. Взять хотя бы гвардию владыки — Голубую гвардию. Почему гвардия голубая, вы спросите? Ну-у~ Потому что сама Вселенная состоит из синеватых частиц. А, поскольку дефсы — народ религиозный, то голубой стал считаться цветом Владыки, а его гвардия — называться Голубой. Также в Дефсии было разрешено носить одежду только холодных оттенков. Почему? Потому что Вселенная.

В Голубую гвардию берут красивых (не сильных, не здоровых, а только красивых!) мальчиков десяти лет и воспитывают в духе фанатичной преданности повелителю и Великим Галактикам (короче той же Вселенной). Растут солдаты, как ни странно, очень сговорчивыми. Что бы не случилось, так угодно Вселенной, а Вселенная желает им только хорошего. Следовательно — нечего унывать!

Все жители Вселенной делятся на два типа: те, кто любит Вселенную, и те, кто боится её. Они верят, что боящихся её Вселенная любит, а любящих — боится. И только попробуйте в присутствии дефса что-то плохое про их Вселенную сказать! Сразу начнётся:

— Молчи, а не то и себя, и нас погубишь!

— Вселенная терпелива, но она ответит!

— Ох, не миновать тебе проклятия Млечного Пути!

Когда министр слышит эти речи, ему хочется взять пистолет, приставить к виску и спустить курок. А ещё лучше — перестрелять к волковой матери всю старую гвардию и сформировать новую, без предрассудков. Ну это так, к слову, чтобы было ясно, из-за чего, собственно, Кларенс презирал Нушрока.

Нушрок с непониманием и лёгким изумлением смотрел на голубого гвардейца, когда тот в очередной раз произносил в споре своё любимое:

— Ох, покарает вас Вселенная!

— Опять? Если бы она карала меня каждый раз, как ты это говоришь, я бы уже семьдесят раз в муках умер! — министр усмехнулся.

Кларенс побелел от ужаса и потерял дар речи. Немного придя в себя, он произнёс дрогнувшим голосом:

— Это предел. Вселенная тебя покарает. Завтра же.

Нушрок с минуту сидел неподвижно, а потом (ох уж эти нарцизсовские наклонности, которые министр незаметно для себя перенял!), расхохотался.

— Да что мне сможет сделать это безвоздушное скопище огня, неонов, света и планет?!

Кларенс едва не лишился чувств, ноги его подкосились, а сам он задрожал, как осиновый лист. Нушрок явно был намерен продолжать.

— Итак, — сказал Владыка, незаметно появляясь за спиной Кларенса, — сейчас господин первый министр будет кастерить Вселенную! Нервных генералов просим свернуть уши трубочкой или покинуть помещение.

Владыка принадлежал к «любящим», к тому же был повелителем этой самой Вселенной и мог говорить о ней что угодно, оставаясь для народа чуть ли не святым. Нушрок встал и вопросительно посмотрел на Нарцизса. Тот кивнул. Кларенс, едва оправившись от шока, на ватных ногах вышел из тронного зала.

Министр уже собирался продолжить атеистические рассуждения, но, поймав взгляд повелителя, вздохнул и приготовился слушать…

Вчера вечером Нарцизс долго не мог заснуть. Утром, вскочив от чего-то очень рано и чувствуя себя совершенно неотдохнувшим, он начал судорожно придумывать министру изощренную казнь. Жизнь ничему не научила этого долбоящера, и королева снова не ночевала в своих покоях. Владыка прекрасно знал, что это значит. Этот носатый развратник снова взялся за своё. Ну уж если у них действительно любовь, то могли бы они хоть его смерти дождаться?! Срамота. Они же прекрасно знают, что повелителя в любой момент может «шибануть» инфаркт или приступ, что прогнозы врачей неутешительны...

Нужно заметить, что Нарцизс не пожалел остатка сил на то, чтобы превратить Нушроку этот день в ад. Для начала он пошёл в ванную комнату и вместо зубного порошка насыпал министру стирального. Затем пробрался в его покои (королева спит в его обьятиях, какой ужас!) и налил Нушроку вместо одеколона нашатырного спирта (королева его терпеть не может), а духи, недолго думая, вылил в заранее приготовленный господину министру кофе. На том физическая часть мести была закончена.

Психическую же Нарцизс придумал уже после, лёжа в постели. Пара сотен идиотских вопросов и несколько унижений, прямо перед Олей и Яло. Они сейчас, кстати, стоят за ним. Едва сдерживая улыбку, Владыка начал:

— Ты знаешь, Нушрок, что министр должен быть верен своему повелителю?

Нушрок сильно, до крови прикусил губу. Что Нарцизс хочет этим сказать?

— Значит знаешь. Знаешь, что министр обязан выполнять любое приказание повелителя — убить, например, кого-нибудь или нарушить традицию?

Нушрок выдохнул. Наверное, разговор шёл о каком-то деле.

— Да, Владыка.

— И ты готов к полному послушанию своему повелителю?

— Да, Владыка, — министр слегка склонил голову в знак покорности.

— Ты выполнишь то, что я сейчас скажу?

— Да, повелитель.

Нарцизс помолчал несколько секунд, затем усмехнулся и приказал:

— Пляши и пой песню бесовскую!

Несколько мгновений Нушрок стоял неподвижно, затем натреннированный в дворцовых интригах мозг подсказал ему решение этой проблемы.

— Я не знаю такой песни, повелитель.

— Как не знаешь? — неподдельно удивился тот. — Бесовская песня — это значит матерная неприличная песня. Ты что, ни одной матерной неприличной песни не знаешь?

— Нет.

— Хорошо, сейчас я тебя научу. Слушай и запоминай, а ещё лучше — записывай, — энергично кивнул Нарцизс. — Слушаешь? Ну вот: «Дед, поднявшись среди ночи, к внучкам в комнату спешит...».

— Владыка! У вас совесть есть?! — завизжал Нушрок.

— А у тебя она есть? — повелитель приблизился к нему и заглянул в глаза.

Глаза Нушрока наводили ужас, глаза же Нарцизса были способны проникнуть в голову и прочитать все мысли. Это было ещё страшнее: знать, что он знает, что ты думаешь, и знать, что он знает, что ты знаешь, и все равно смотрит и узнает про тебя всё. Такие-то огромные светлые глазищи имел Владыка, и сейчас Нушрок ещё острее ощутил схожесть его глаз с Олиными.

...Никто, кроме Нарцизса, не узнает, что он искал в сознании министра и что нашёл.

====== Часть 5 ======

Не прошло и года, Голубая гвардия собралась в поход! Естественно, не вся. Тут-то Кларенса и удивила беспечность Владыки. По-хорошему надо было взять взводов шесть, если не семь, Нарцизс же ограничился всего тремя, которые выбрал по одному ему известному принципу. Будь Кларенс понаблюдательнее к своим солдатам, он бы увидел, что все взводы сформированы по схожести их характеров.

В этот поход Нарцизс решил взять взвод подлиз, пофигистов (как такие появились, неизвестно) и шутников. Довольно странный выбор. Слишком многим казалось, что Нарцизс — сумасшедший, но кому как не Нушроку знать, сколько ума, хитрости, понимания и внутренней силы таится за этой маской.