Я подумала о Джареде. Назвать их с Кэмероном друзьями язык не повернется. Когда Джаред только появился, они вдвоем разнесли в щепки чуть ли не весь центр Райли-Свитч. А вдруг они опять подрались? Надо было прикоснуться к Джареду, когда был шанс. Может быть, я бы узнала, что у него на уме. Само собой, мои видения никоим образом не поддаются контролю, но если они с Кэмероном дрались, здесь было бы достаточно эмоций, чтобы всплыло какое-нибудь видение. А я поклялась всем святым, что есть на свете: если они снова подерутся, их ждет страшная расплата в виде побитых коленок.

— Как нам тебя тренировать, если приходится пахать на каждом уроке? — пожаловалась Бруклин, когда мы пустились в забег по лесной траве, уворачиваясь от веток и перепрыгивая через кочки.

Зима выдалась сухая, и теперь под ногами хрустели опавшие листья. Вряд ли все это соответствует государственным стандартам по технике безопасности.

— Это же просто дикость какая-то, — согласилась я, чувствуя, что дышать уже становится тяжело. — Как можно учиться в общеобразовательном учреждении?

Я проверила карманы, чтобы убедиться, что не забыла ингалятор. Нет ничего более непривлекательного, чем синеющее от недостатка кислорода лицо.

— Вот и я о том же.

Имелось у меня подозрение, что мой «пророческий» статус приводит подругу в восторг. Она постоянно об этом говорила и вечно подначивала практиковаться, требовала сосредоточиться и «постараться, елки-палки, поусерднее». Когда в городе появился Джаред, Бруклин видела почти столько же, сколько и я, и теперь знала, что ночные кошмары не выдумки, а существуют на самом деле. Что они страшные, опасные и едва всех нас не убили. Так что винить ее за рвение было сложно, хотя я и жаловалась на каждом шагу.

— А знаешь, он ведь до сих пор по тебе сохнет.

Я ни слова не поняла, потому что была занята попытками насытить кислородом эритроциты, поэтому пришлось переспросить:

— Чего?

Брук пожала плечами, по которым прыгал длинный хвост из темных волос. Когда солнечный свет пробивался сквозь листву, темная кожа подруги почти сияла. Иными словами, Брук потрясающе красивая. А вот я белая. Даже учебный мел наверняка цветнее, чем я. И, очень может быть, обладает куда более разносторонней индивидуальностью.

— Джаред, — уточнила Бруклин.

Понадобились усилия, чтобы собрать ее слова в одну внятную мысль, после чего я бросила на подругу мрачный взгляд и, тяжело дыша, проговорила:

— Если бы Джаред по мне сох, он бы так легко не согласился на требования бабушки и дедушки.

— Тебе-то откуда знать? Может быть, в нем благородства выше крыши. И вообще, он у нас приверженец старомодных традиций. Очень и очень старомодных. Примерно с начала времен. — Я ничего не ответила, поэтому Брук добавила: — Он не упускает случая на тебя посмотреть.

Я резко затормозила, и на меня налетела девушка, бегущая сзади.

— Под ноги смотри, Макалистер, — процедила она.

Я чуть не грохнулась, но успела схватиться за ствол какого-то дерева, а в это время Брук бросилась на мою защиту — расправила плечи и уперла кулаки в бока.

— Про свои ноги не забудь, Табита.

— Я тебя умоляю! — закатила глаза барышня, когда еще трое пробежали мимо. — Можно подумать, тебе по плечу меня уделать!

Табита, она же мой заклятый враг, по сравнению с полутораметровой Бруклин, казалась настоящей великаншей. Ухмыльнувшись, она помчалась дальше в лес в ореоле блондинистых волос.

Брук протянула мне руку помощи, пока я отряхивала с шортов листья.

— Грубая барышня.

— Она всегда такая.

Тот факт, что на физкультуру мы с Табитой ходим вместе, стал печальным поворотом судьбы. Ведь именно меня она больше всех на свете презирала и именно меня третировала с особым удовольствием.

— Хотя на этот раз я сама виновата — взяла и остановилась посреди забега.

— Почему, кстати? — Глаза подруги засияли оптимизмом. — У тебя было видение?

— Нет. Я остановилась, потому что ты сошла с ума, и нам явно нужно найти для тебя помощь.

Бруклин рассмеялась:

— Но Джаред и правда постоянно на тебя смотрит. Не так, как маньяк-преследователь, конечно, а скорее с тоской. Как будто он по тебе скучает.

Я сцепила пальцы рук за головой и стала глубоко дышать, чтобы замедлить бешеное сердцебиение.

— Да не смотрит он на меня, Брук! Вообще никогда. Стоит мне взглянуть на него, как он тут же отворачивается.

— Вот именно. А отворачивается он как раз потому, что до этого смотрел. У него просто выбора нет. Приходится отворачиваться, иначе ты заметишь, как он на тебя пялится. Причем за день раз тысячу.

Слова Брук хоть и звучали неправдоподобно, но все же подарили мне искорку надежды. И тут меня осенило:

— Он смотрит на меня, потому что это его работа — защищать великую провидицу Лорелею.

— Ага, — фыркнула подруга, — продолжай себя в этом убеждать.

Внезапно что-то вдалеке привлекло мое внимание.

— Что это там?

Брук осмотрелась по сторонам.

— Специально тему меняешь?

Я ткнула пальцем куда-то за деревья, и мы обе подались вперед. Мимо спокойным шагом прошли две девочки — явно решили бросить затею с забегом. И я была с ними полностью солидарна.

— Ну что ж, — начала Бруклин, — я ничего не вижу, но, учитывая, как проходит день, нам, возможно, стоит вернуться в спортзал. Исключительно безопасности ради.

Но вот я точно что-то видела — очертания, напоминавшие голову, выглядывающую из-за дерева метрах в тридцати от нас. Я шагнула вперед, и пробившийся сквозь листву луч солнца отразился на чем-то, похожем на лезвие. Серебристого цвета.

Мне хотелось прокомментировать увиденное, но вдруг внутри что-то шевельнулось, вызвав темную, опасную рябь с привкусом недовольства. Стоило мне увидеть лезвие и отблески солнечного света на нем, как все молекулы в теле оживились

— А ты как думаешь? — спросила подруга.

Я взяла ее за локоть и шагнула в сторону тропинки.

— В чем дело? — Брук снова посмотрела вглубь леса и, поняв мои намерения, еле слышно прошептала: — Все равно я там ничего не вижу.

— Зато я вижу.

Когда силуэт вышел из-за дерева и по-животному пригнулся к земле, я крепче сжала руку Брук и шепнула:

— Бежим!

Слава богу, Бруклин не нужны были доказательства, чтобы мне довериться. Мы сорвались с места со скоростью света. Ну или с одной трехсотмиллионной скорости света. Плюс-минус. Внезапно кочки и ветки стали наименьшей из наших проблем. Мы спасали собственные жизни, да и адреналин был на нашей стороне.

Однако нам пришлось резко остановиться, когда кто-то в прямом смысле слова перепрыгнул тропинку прямо у нас под носом. Мы обе заорали и, грохнувшись на задницы, схватились друг за друга, как жертвы в фильме ужасов.

— Это же Кэмерон! — воскликнула Бруклин, прижимая ладонь к груди, словно это поможет отдышаться.

Мы поднялись на ноги и в ужасе стали смотреть, как Ласк мчится по лесу прямиком к жуткому силуэту. Только сейчас мы увидели, что Джаред тоже здесь. Он появился откуда-то сзади и бежал так быстро, что едва не казался размытым пятном. Зато совершенно четко я видела фигуру, которая двигалась со скоростью и изяществом дикого животного. Каждое движение казалось текучим, как у самых опасных хищников.

На бегу Джаред крикнул Кэмерону, чтобы тот увел нас в безопасное место, поэтому Ласк резко развернулся и побежал обратно к нам. Мы с Брук до сих пор тяжело дышали и кашляли, а Кэмерон остановился перед нами, ни чуточку не запыхавшись. Фигов нефилим!

Кэмерон Ласк — еще одно сверхъестественное создание в Райли-Хай, только родился и вырос он здесь. Мы с ним знакомы с детского сада, с того самого дня, когда он не дал Джоссу Даффи склеить мне веки. Но настоящего Кэмерона я узнала совсем недавно. Он наполовину человек и наполовину ангел, и создали его из-за меня. Видимо, когда на небесах поняли, что я вот-вот появлюсь на свет, а неминуемая война становится все неминуемее, архангел по имени Джофиэль вступил в отношения (как говорит мой дедушка) с мамой Кэмерона. А девять месяцев спустя родился маленький мальчик, почти такой же несокрушимый и абсолютно такой же упрямый, как самый натуральный ангел.