— Митч, если не умеешь себя вести, я сейчас же отправлю тебя наверх, и ты пропустишь все веселье.

— Нет! — перепугался он, словно перед лицом самой смерти. Он сидел на стуле, не доставая ногами до пола. Скрестив маленькие ножки в лодыжках, Митчелл положил руки на колени. — Я больше так не буду, честное слово.

Папа Бруклин усмехнулся и взял сына на руки. В целом, мистер Пратер смахивал на тонкую трость цвета песка в рубашке поло. Высокий, худой, с бледной кожей и песочными волосами, он казался прямой противоположностью миниатюрной темнокожей женщины. Когда мы с Брук познакомились, я даже не сразу поняла, что эти двое взрослых женаты. А потом начала замечать всякие мелочи в их отношениях. Папа Бруклин до безумия любил ее маму, а та из него попросту веревки вила. О да, они точно были женаты.

— Кое-кто пришел повидаться с твоей сестрой, — с лукаво сияющими глазами сказал мистер Пратер и кивнул куда-то за спину Бруклин.

Брук обернулась и завизжала:

— Дядя Генри!

Подскочив на месте, она помчалась к мужчине, и в этот самый миг меня ослепило яркой вспышкой. Как и в прошлый раз, странное видение закончилось в момент, когда сделали фото.

Вернувшись в реальность, я моргнула и почувствовала, как от шока покалывает во всем теле.

— Возможно, ты слишком сильно стараешься. Не стоит перенапрягаться. — Брук пошевелила плечами. — Представь, что ты вся из себя расслабленная и раскованная девица.

— Там был твой дядя Генри, — тихо от удивления проговорила я. — Ты была так рада его видеть, что забыла про сок, который налил тебе в ботинок брат.

Бруклин медленно повернулась и уставилась на меня с отвисшей челюстью. А через несколько долгих секунд спросила:

— Что с ним случилось? Что произошло с моим дядей?

В ее глазах блестели такие мощные эмоции, что до меня дошло, кем был тот мужчина из видения. Это был тот самый дядя — паршивая овца в семье матери Брук. Много лет его никто не видел. Может быть, даже с того самого дня.

Когда он звонил в последний раз, он жил в приюте где-то на юге Техаса. Он попросил у мамы Брук денег и исчез. Она звонила в приют, но там сказали, что он больше не появлялся. Тогда она обратилась в полицию, но и там о нем ничего не слышали. В итоге мама Бруклин обзвонила все поисковые агентства в Техасе и Нью-Мексико, но так ничего и не выяснила.

— Ты должна вернуться! — Голос Брук взлетел на добрую октаву. Она схватила меня за руку и запустила ногти в кожу. — Прикоснись к нему и скажи мне, где он.

— Брук, я не могу ни к кому прикоснуться. Я только вижу, что происходит. Меня ведь там по-настоящему даже нет.

— Ты могла попытаться, но не попыталась! — Она ткнула пальцем в снимок. — Вернись и прикоснись к нему.

— Хорошо, я попробую, но сомневаюсь, что что-то получится.

— Нет-нет, я все понимаю. И не обижусь. Просто попробуй.

Вот только я уже капитально перенервничала и никак не могла снова пробраться за занавес. На этот раз он больше смахивал на дверь банковского хранилища, где для доступа нужно просканировать сетчатку и предоставить образец ДНК. А может быть, дважды в одну и ту же фотографию войти попросту невозможно.

Несмотря на неудачи, я пробовала снова и снова до самого звонка. Потом покачала головой и вернула снимок подруге:

— Прости.

Брук разочарованно нахмурилась, а когда мы стали собирать вещи, прикусила губу и сказала:

— Извини, Лор. Я не хотела тебя пугать. Просто все это дико невероятно.

— Тебе не за что извиняться. Я знаю, как много значит для тебя твой дядя. — Мы прошли мимо мисс Фиппс, которая сидела все в той же позе. — Она вообще жива?

— Если нет, вину скинут на нас, потому что мы вечно во что-нибудь влипаем. Быстрее, пока сюда не набежали детективы из убойного. — Уже в коридоре Брук продолжила извиняться: — И еще раз прости. Меня занесло.

— Брук, — я взяла ее за руку, — я все понимаю. Мне очень жаль, что я не могу сказать тебе, где он.

— И все-таки это потрясающе! В смысле я и подумать не могла… Надо рассказать твоим бабушке и дедушке.

— Нет! То есть не сейчас, — уже тише добавила я. — Давай немного подождем, ладно?

Под взглядом, которым наградила меня подруга, сломался бы и матерый преступник. А вот я совсем не преступница, и уже тем более — не матерая. Я скорее мягкая и податливая, блин.

— Лор, тебе придется смириться с тем, как они когда-то поступили. Дай им шанс все объяснить.

Остановившись посреди коридора, я повернулась к подруге:

— Я всего лишь хочу побольше узнать об этой своей новинке.

— Твои родные могли бы помочь.

— Дело не только в них. Все в меня верят, полагаются на мои способности. И я не хочу раздувать эти надежды еще сильнее. Мы ведь до сих пор понятия не имеем, что на самом деле происходит. Или что произойдет. Зачем подливать масла в огонь и волновать всех без веских причин?

На щеках подруги появились ямочки.

— Ну, это я могу понять. На тебя и правда возлагают огромные надежды со всем этим спасением мира. Если облажаешься, будет полный отстой. Так что все, никаких подначиваний и давления.

— Спасибо.

— Не за что.

***

Как всегда, на улице нас ждал Кэмерон, а на стоянке мы встретились с Глюком. Ему нужно было помочь отцу с какими-то непонятными техническими штуковинами, но он обещал вернуться позже. Ну и ладно. Всех остальных я торопила, как только могла. Хотела узнать, вернулся ли Джаред. Однако после уймы толканий и впихиваний в машину меня ждало очередное разочарование.

Небо посерело от нависших туч. Я постучала в деревянную дверь Джареда, заглянула в окна. Квартирка, которую выделили ему бабушка с дедушкой, была все так же пуста, как и во время последних пятидесяти моих проверок. Рассказывать родным о его исчезновении я по-прежнему не планировала — меня наверняка тут же куда-то сошлют. А меньше всего на свете хотелось уезжать из Райли-Свитч, когда Джаред пропал.

— Можно поговорить с тобой, звездочка? — позвала бабушка, когда мы вошли в дом через заднюю дверь.

Выражая недовольство, я мрачно покосилась на Брук, оставила рюкзак на лестнице и прошла через дом в магазин, заранее готовясь к чему угодно.

Кассовый аппарат привычно звякнул, оглашая очередную продажу.

— Всего доброго, — улыбнулась бабушка покупателю, которым оказался мистер Пенья, и повернулась ко мне: — Как дела?

Я взяла брусок мыла, чтобы было куда смотреть, и пожала плечами:

— Задали кучу домашки.

Судя по выражению лица, бабушка расстроилась.

— Дедушка ушел в церковь. И он спрашивал об Азраэле.

— Его зовут Джаред, бабушка, — огрызнулась я. — Теперь он просто Джаред.

— Звездочка…

Обойдя прилавок, бабушка положила ладонь мне на плечо. Ссориться с родными я совсем не привыкла. Такого никогда еще не было. То есть, конечно, я и раньше на них иногда сердилась за какие-нибудь наказания, но еще никогда наши отношения не опускались до такого уровня обиды и возмущения. И дело не только в Джареде, а вообще во всем. Во всем, чего они мне не сказали. В каждом секрете, который утаили, и в каждой лжи, которую придумали для меня. А теперь они еще и хотят сплавить меня куда подальше, не потрудившись спросить, чего я хочу?

— Даже описать сложно, как мы ему благодарны. Дело вовсе не в том, что нам не по душе его присутствие здесь.

— А в чем тогда? — спросила я, уж не знаю зачем.

Вести этот разговор не хотелось ни капельки. Пусть это и по-детски, но я до сих пор их не простила, а беседа по душам неизбежно толкала к такому финалу.

— Просто мы… мы волнуемся. Вот и все. Он намного опаснее, чем ты можешь себе представить.

— Я в курсе. — Пришлось заставить себя принять безразличный вид. — Вы уже говорили. Теперь я могу заняться домашними заданиями?

Глубоко вздохнув, бабушка кивнула, а я снова постаралась не замечать боли в ее глазах.

— В кухне есть фрукты.

— Надеюсь, в виде начинки в тостах? — спросила Бруклин, которая пришла к нам, как только исчезла угроза нежелательных сантиментов.