– Выдержит? – с сомнением осведомился Мёдов. Багров успокоил командира.

– Сейчас снизу подопрём, тогда выдержит.

На подпорку ушли все доступные деревья вблизи и куча времени. Наконец закончили, внимание переключилось на грузовик. Лебёдку зацепили за пень с той стороны.

– Толку нет, но пусть будет.

Водитель без промедления, только сказали о готовности, запрыгнул в кабину и завёл двигатель. Передние колёса заехали на «мост», и машина остановилась. Стоявшие на дне оврага почувствовали, как скрипнули опорные столбы.

Водителю просигналили, и он продолжил движение. Снова остановился, когда на «мост» заехали задние колёса. Вся конструкция ощутимо просела, шофёр вцепился в рычаг, готовый дать задний ход. Но ничего не провалилось, и грузовик двинулся дальше. На финишном участке машине чуть ускорилась и легко перевалилась на твёрдую почву.

В джип геологов, перебежав обратно, сел тот же шофёр. Более лёгкую машину он перегнал легко. Теперь очередь за прицепом. Его вручную подтолкнули к мосту и сцепили тросом с ГАЗом. Грузовик осторожно потянул, парни семенили по брёвнам, контролируя прицеп. На половине пути у ГАЗа кончилось место для манёвра, он сдал назад, натянул трос и снова поехал.

На стоящих внизу сыпалась земля, как вдруг раздался треск. Подломилась одна из опор, её крепче обхватили руками. Макс задрал голову, там прошли половину пути, а «мост» начал расползаться.

– Переходим!

Парни бросились к двум последним столбам и обняли их. За спиной рухнуло надломленное дерево.

– Держим, стоим! – крикнул Макс на готовых разбежаться.

– Попадает всё! – возразили ему, но остались на местах.

Ствол в руках резко ухнул в землю, когда принял тяжесть сверху, а затем прицеп вытянули на другую сторону.

Никто не может разжать рук, опорам передаётся людская дрожь.

На переправу угрохали половину дня, но это всё равно быстрее, чем огибать препятствие. И гораздо интереснее. Проблемы начались с личным составом: покусанный волками боец стал совсем плох, его бросает в жар. Имеющихся медикаментов недостаточно, требуются антибиотики. А до них ещё пара сотен километров.

Жизнь каждого особенна, неповторима и уникальна. А задают ей курс в Новосибирске, здесь собралась элита во всех сферах. В центре города первые лица собрались на плановое совещание. В просторном кабинете на третьем этаже Белого Дома не много людей, но значат они для страны – а в их мыслях и для всего мира – очень многое.

Сам президент обосновался в шикарном кожаном кресле, одесную его статуей встал, не садится министр обороны – генерал, а слева расположились двое мужчин в удивительно похожих чёрных пиджаках. Эти отвечают за индустрию и ход внутренних дел в целом. Обещавшийся быть начальник разведки, увы, куда-то запропастился. Зря, его и так критикуют за безрезультатную трату бюджета.

Прежде чем начать, президент ещё раз внимательно оглядел присутствующих, стараясь угадать, кто с какими новостями. Иерархию значительно упростили из-за уменьшения правительственного аппарата – сама страна стала меньше.

– Кто первый? – голос президента соответствует его облику молодого мужчины с властным, но безнадёжно уставшим лицом.

Первым приподнял голову один из чёрных пиджаков, ему и предоставили слово.

– Ничего сильно нового я не скажу, всё с моей стороны остаётся прежним. Повторюсь: для ускорения работы в сфере индустриализации добываемых сейчас ресурсов и количества рабочей силы недостаточно. Я даже не могу запустить простаивающие машиностроительные заводы на юге области…

– Раз у тебя ничего нового, – перебил президент, – то не стоит воздух сотрясать. Я все просьбы слышу, надо всем работаю, и не Вам высказывать претензии.

Нрав главы всем известен, никто давно не перечил, докладчик молча сел. Показалось даже, что едва заметно склонив голову в знак извинений. Следующим отчитался генерал, начал с цифр: сколько солдат поступило на службу в последние месяцы, как идёт обучение офицерского состава, как обстоит дело с техникой. К такой манере говорить все привыкли и не перебивали, ожидая перехода к вещам важным и насущным.

– Что касается положения в нашем регионе, то наблюдается активная деятельность бандитских групп, организованных, скорее всего, мятежным движением. Ими проводятся набеги на склады, другие точки. Благодаря своевременному противодействию сил армии, – продолжал чеканить министр. – Все атаки отбиты, преступники уничтожены или схвачены.

Он сделал паузу, глотнул воздуха, никто не вмешался ни вздохом.

– Из важного. На севере, вот здесь, – он ткнул в карту на стене, – на днях разбили один отряд, но упустили командира. А он, по словам осведомителей, фигура важная. К главарю близок, много знает, за много в ответе… И перед нами.

– Раз такая личность, почему упустили?

– Работаем. Я лично отрядил на поимку элитную группу.

– Где достали?

– Случайно, честно говоря. Они в Абакан движутся вопрос решать. Подумал, пускай к нам заглянут, помогут.

Закончил совещание помощник министра внутренних дел коротким сообщением об общем состоянии народа, до того привычном, что президент махнул. Министр глянул в папку на доклад о слухах в северных городах, но прикинул что-то своё и захлопнул папку.

– У меня всё.

– Мало чего нового, ничего хорошего, – подытожил президент. – Спасибо всем, вы свободны.

Выступающий последним неспешно встал из-за стола, так же наравне со всеми вышел из кабинета, попрощался и, будучи не в силах терпеть, бегом пустился к лифту. Когда заканчивается общение с начальством, настоящая политика только начинается. По пути на последний этаж мужчина посмотрелся в зеркало, поправил галстук чёрного цвета, сочетающийся, как и пиджак, с темнотой глубоких глаз на молодом остроносом лице. Антое Валерьевич Гловацкий, так его зовут, один из многих, кто занимает пост по наследству. Этот давно забытый преемственный принцип передачи власти возродился вновь. Что интересно, в остальных сферах деятельности господствовала платоновская идея разделения труда по способностям и умениям.

Гловацкий дождался, наконец, остановки лифта и бодро зашагал к двери ничем не примечательного вида. В кабинете должен ждать давний друг, он заведует не бог весть чем – транспортом, но в затее будет весьма полезен. Гловацкий постучался, чтобы товарищ успел натянуть штаны, если решал вопросы с секретаршей, и вошёл. Секретарши не наблюдается, штаны на месте, работа кипит.

– Здорово, Тимоша, хватит бумагами шуршать.

Тимоша, он же Тимофей Валерьев, засиял улыбкой и обнял товарища. Его рубашка пропиталась потом от грузного тела, но обычно брезгливый Гловацкий даже не заметил. В такие моменты ему казалось, что они ещё совсем дети, за это ощущение он готов простить что угодно.

– Военные занялись Абаканом, а я не в курсе. Это важная тема для нас, ты что-то знаешь?

– В общих чертах, – Тимоша откатился на стуле под открытое окно, отдышался. – Наши не хотят, чтобы Шепелев занялся Саяно-Шушенской ГЭС. Считают, бизнесмен и так многое подмял.

– Да, да, знаю, великие умы наконец додумались сами заняться своей страной. Что предприняли?

– Отдали на откуп военным, а ты их методы знаешь. Какая-нибудь диверсия, резня, тела.

– Знаю… нам это не нужно. Я отправлю своего человека.

Гловацкий покачал головой.

– Как мне всё не нравится. Ну не чувствую себя великим политиком!

– Зато я чувствую. Давай о духовном в другой раз, ладно? Найди для него транспорт, это в твоём ведомстве.

Тимофей пообещал, Гловацкий поблагодарил и не стал мешать. В коридоре встал, сжимая кулаки и задыхаясь. Чуть не проморгать такое! Кто-то недорабатывает или недоговаривает. Саяно-шушенская ГЭС… Саяногорск давно заброшен, в нём дикие звери, вокруг сплошной лес, доходящий до Монголии. Крупнейшая когда-то электростанция простаивает годами, к ней никак не могут добраться. Даже у Шепелевых всё руки не доходят. И вот дошли, судя по реакции правительства. Гловацкого это не устраивает, он многое ставил на монополию Шепелевых.