Вячеслав никогда не поддерживал и не мог простить Михаилу его уход из семьи, поэтому, общаясь, разговоров на эту тему оба старались избегать. Случившееся воспринималось ими как свершившееся событие, находящееся за пределами точки возврата. У Вячеслава с женой всё складывалось, как и положено в нормальной семье, в духе любви, взаимопонимания и уважения. Оба работали, что требовало немалого времени, но никогда это не было помехой для семейных отношений. Как-то, обращаясь к Марине, Вячеслав пошутил:

– Всё у нас так спокойно и гладко, что, может быть, стоит нам на время разойтись.

На это Марина неожиданно для него совершенно серьёзно отреагировала категорическим ответом:

– Согласна, только если ключевая фраза – «на время» – будет исключена.

– Ну что ты, ведь я пошутил.

– Такими словами не шутят, шутки не должны быть глупыми.

Это был для Вячеслава урок, который он запомнил на всю их дальнейшую совместную жизнь. Поняв свою оплошность, он, как бы искупая свою вину, обнял её и начал целовать. Марина, будто и не было минуту назад её грозной отповеди, не сопротивляясь, отвечала не менее горячими поцелуями, всю себя подчинив его желаниям. Они покрывали друг друга поцелуями и как будто впервые в жизни неистово отдались нахлынувшей любви. Это продолжалось достаточно долго, но им показалось мелькнувшим мгновением. Когда они, одновременно испытав верх блаженства своей близости, слегка устав, освободились от взаимных объятий, Марина, примкнув губами к уху Вячеслава, улыбаясь, прошептала:

– Видишь, дорогой, какого счастья можно было лишиться из-за неуместной шутки.

– Да. Но, может быть, не лишиться, а испытать это счастье, опасаясь его потерять.

И, как бы в подтверждение правоты сказанного каждым, забыв про усталость, они опять оказались во взаимных объятиях, полностью вручив себя чарующей силе любви. На своём жизненном опыте они имели возможность достоверно убедиться, что, как бы ни складывались судьбы людей, неизменным и неоспоримым остаётся то, что человеческие отношения, прежде всего отношение мужчины к женщине, являются определяющей основой, насколько будет высоконравственной между ними любовь. Ещё долгие годы счастливая семейная жизнь Марины и Вячеслава продолжалась без каких-либо потрясений, хотя незаметно для них они неумолимо назревали.

В этой на первый взгляд благополучной, вполне обеспеченной семье недостаточное внимание, уделяемое сыну со стороны родителей, и то, как они нередко между собой бранились, накладывали свой отпечаток на его воспитание и отношения с ними. Мама, Людмила Григорьевна, не проявляла особого интереса к тому, есть ли у сына друзья и с кем он проводит время. Она была уверена: придёт время – они с отцом найдут ему пару, которая будет соответствовать их представлению о той, кто достойна руки и сердца их единственного ребёнка. В этих условиях Аркадий уже с юношеских лет не был склонен к особой откровенности со своими родителями, и становление его взглядов во многом проходило под влиянием своих друзей и няни его детства. Ему повезло, что ближайшими, с кем он был не разлей вода, оказались Тамара и Алёша. Многое, что было хорошего в его поступках, он воспринял от общения с ними и няней Полиной.

Совсем недавно казавшиеся обычными юношескими привязанностями отношения Тамары и Аркадия, всё больше углубляясь, перерастали в настоящую любовь, с неотвратимым её логическим продолжением. Как-то одновременно оба почувствовали всецело готовыми себя к самостоятельной семейной жизни. Никаких причин, удерживающих от такого шага, кроме необходимости максимально сосредоточиться на предстоящем завершении учёбы в университете, для них не существовало. Понимая, что их любовь только для двоих, и избегая особой демонстрации своих отношений, они вместе с тем посчитали неразумным скрывать от друзей свои намерения в ближайшее время вступить в брак. Тамара и Аркадий делали всё возможное, чтобы каждую свободную минуту быть вместе, используя любой подходящий момент для признаний во взаимной любви. Единственное, о чём, не договариваясь, избегали говорить, – это об интимной близости. Хотя эта мысль с каждой встречей всё настойчивее беспокоила их, особенно Аркадия. Проявляя выдержку, Аркадий полагал, что для приближения этого момента не должен ничего предпринимать, пока не почувствует, что к этому готова Тамара. Вместе занимаясь, принимая пищу во время больших перемен, гуляя, они всё более сближались. Тем не менее у них не было возможности остаться наедине в нормальных условиях, где можно себе позволить хотя бы что-нибудь большее, чем невинные объятия и поцелуи.

Тамара несколько раз приглашала Аркадия, желая познакомить его с мамой, но он по разным причинам откладывал принятие приглашения на потом. Сам он тоже не спешил знакомить Тамару со своими родителями. Её это удивляло, но, стараясь не придавать этому большого значения, она успокаивала себя – всему своё время. Зная, что родители, особенно мама, уже давно считают вопрос его невесты решённым по своему усмотрению, Аркадий терзался мыслью, как лучше подготовить их к сообщению о не совпадающих с ними личных планах на этот счёт. Он понимал двойственность положения, в котором оказался: не знакомит Тамару с родителями, что давно назрело, и не говорит ей о своих затруднениях, боясь, что это плохо повлияет на их отношения. Однажды, решив, что тянуть с этим дальше нельзя, Аркадий, не предупредив родителей, спросил Тамару:

– Завтра ты сможешь прийти к нам, чтобы познакомиться с моими родителями?

– Конечно, смогу, – ответила она.

Тамара знала, что в своё время родители Аркадия, не придавая серьёзного значения их дружбе, не мешали этому. Хотя и не очень одобряли длительное увлечение сына одной девушкой, тем более вкупе со своим другом. Однако она никогда не рассматривалась ими как невестка и мать их будущих внуков. Когда вечером Аркадий вернулся домой и хотел предупредить родителей о том, что он пригласил Тамару, чтобы познакомить с ними, – ему это не удалось: они спешили на какую-то встречу. Решил, что сделает это обязательно утром. Проснувшись, он не застал отца, уже уехавшего на работу, а его попытку поговорить с мамой она прервала словами:

– Сын, я очень спешу, мы сегодня с папой на выходные выезжаем к его другу на дачу, а мне надо ещё в косметический салон, меня там ждут. Надеюсь, ничего не горит, по возвращении обо всём поговорим.

Ему хотелось закричать, что горит, но сдержался и, попрощавшись, уехал в университет. С безразличием мамы к его интересам, тому, что его беспокоит, приходилось сталкиваться не впервые, но ведь то, что он хотел сказать сейчас, – это вопрос всей его жизни. К тому же он мучительно думал, как объяснить Тамаре, что встреча не состоится. Увидев Аркадия в университете, Тамара по его виду поняла, что он чем-то обеспокоен. Решила воздержаться от расспросов, будучи уверена: сочтёт нужным – обо всём расскажет сам. Так и произошло. Не вдаваясь в подробности, он сказал:

– Прости меня, на выходные родители поехали на дачу к папиному знакомому, даже не предупредив меня об этом заранее. Придётся отложить на следующий раз.

Тамару вдруг осенило, и она с нескрываемой радостью в голосе сказала:

– Зачем откладывать? Разве ты не хочешь, чтобы я пришла к тебе в гости?

Аркадий не ожидал такого поворота и, не сдержав себя, с восторгом воскликнул:

– Да я об этом только и мечтаю.

Договорившись о встрече сразу после того, как справятся с некоторыми делами в университете, они разошлись. Спустя некоторое время, когда они вновь оказались вместе, Тамара ему сказала:

– Мне надо заехать домой и предупредить маму, что сегодня вечером задержусь.

У них давно было постоянное место встречи. В условленное время они там повстречались и поехали домой к Аркадию. Тамара сказала:

– Может быть, зайдём в магазин, купим что-нибудь поесть?

– Зачем? Перед уходом мама предупредила, что она всё для меня заготовила. О чём, о чём, а об этом, чтобы я не голодал, она всегда позаботится. Не сомневаюсь, что в холодильнике полно всяких яств.