- Китнисс, девочка моя, - глухо шепчет он, зарываясь лицом в мои волосы, целуя шею, ключицы. Рука осторожно мнет мою грудь, желая, наверно, избавиться от преграды ткани.

- Жарко, - дрожащим голосом лепечу я. - Не могу дышать.

Пит откидывает одеяло, садится на колени и приподнимает меня. Я сама снимаю свою майку и тут же приникаю к его груди, чтобы он не успел увидеть меня обнаженной. Еще пару поцелуев, пока Пит гладит мою спину, сминает локоны длинных волос, потом снова укладывает меня на кровать. Дальше происходит то, чего я никак не ожидаю – он наклоняется и целует мою грудь. Первая реакция – вырваться, отвести от себя его голову. Мне так стыдно и неудобно. Но вдруг я ощущаю, что от движений его губ желание возрастает многократно и перекрывает голос кричащего разума. Я ловлю ощущения, вздрагиваю, ерзаю и даже неожиданно для себя самой выдаю тихие стоны. Внизу живота закипает отчаянное желание. Внезапно Пит отпускает голову ниже, целует живот. Чувствую, как его пальцы касаются кромки моих штанов и начинают тянуть вниз. В голове вспыхивает новой волной стыд и ужас.

- Не смотри! – кричу я.

- Прости, - испуганно шепчет Пит. Он парализован моим криком и явно не знает, что теперь делать.

- Я… я сама сниму, - униженно говорю я. – Накрой нас одеялом.

Пит ложится боком, чтобы я смогла раздеться. Когда ткань шлепается о пол, он снова накрывает меня. Опираясь на руки, с сомнением смотрит куда-то в сторону, потом спрашивает:

- Ты точно этого хочешь сейчас?

- Да, - стараюсь сказать как можно тверже, чтобы Пит не заметил, как я на самом деле не уверена. Его вопрос только усиливает мой страх и снова вызывает в голове мысли о неправильности всего происходящего.

Еще и Пит замешкался. Вместо того, чтобы страстным поцелуем выгнать из моей головы сомнения, он зашуршал и засуетился под одеялом. Когда ожидание начинает давить, решаю спросить:

- Все нормально?

- Дай мне секунду.

- Хорошо, - в легком замешательстве говорю я и слегка прикрываю свою нагую грудь одеялом.

Спустя минуту штаны Пита покоятся где-то рядом с кроватью, и он снова сверху. Он собирается с духом и целует меня. Наконец-то, иначе все было под угрозой срыва или, по крайней мере, пришлось бы начать сначала. Пит не спешит. Он снова и снова целует меня в губы, ласкает грудь, пока не чувствует, что мое тело опять расслабилось. Но лишь до той минуты, когда его рука неожиданно оказывается у меня между ног. Я вздрагиваю, пытаюсь сопротивляться, отвожу своими руками его мгновенно увлажнившиеся пальцы. Стыд душит меня, лишает кислорода. Но Пит продолжает целовать меня взасос и одновременно касаться пальцами внизу. Он находит какую-то точку на моем теле, о которой я сама имела лишь смутные догадки. Она действует как кнопка запуска, активирует мое желание на полную. Пит начинает гладить ее, надавливать, массировать. Не знаю, инстинкт ли двигает мною, но я обхватываю Пита руками и ногами, изгибаюсь от волн наслаждения, запрокидываю голову, издаю длинные стоны. Пит, похоже, сам немного ошарашен происходящим, захвачен видом моего бьющегося в агонии тела. Его дыхание то и дело сбивается. Он шепчет низким от желания голосом:

- Скажи, что хочешь меня.

Я хватаюсь за остатки здравого смысла, хочу побороть животную страсть.

- Скажи, - настаивает он, надавливая чуть сильнее и, приоткрыв рот, с наслаждением смотрит на мое трепещущее тело.

- Я хочу тебя! – доносится из глубины моей груди какой-то незнакомый голос.

Тогда он ускоряет пальцы и ловит губами мои стоны, которые раздаются все громче и громче, пока по телу не проходит сладостная судорога, оторвавшая меня от реальности на несколько секунд. Было страшно, ново, волнительно. И хорошо. Очень хорошо.

Лежу, пытаюсь отдышаться. Не понимаю, что произошло. Значит, секс такой? Но Пит только пальцами меня коснулся. Я совершенно ошарашена случившимся и в полном недоумении. Пит лежит рядом, положив одну руку себе под голову, и тоже часто дышит, на его лице блаженная улыбка.

- Значит, у нас получилось?

Пит сжимает губы.

- Не совсем.

- Да, я так и подумала. Ты ведь не вошел в меня… - заливаясь краской, говорю я.

- Нет, нам придется попробовать еще раз, потому что я кончил почти одновременно с тобой. От одного твоего вида. Я никогда не был с девушкой до этого, так что извини, я не очень-то выносливый, - слегка запнувшись, говорит он.

Весь мой опыт сексуальной жизни сводился к подслушанным обрывкам разговоров девчонок из школы, которые любили обсуждать свои отношения с парнями, и к случайно увиденным сценам секса в укромных уголках дистрикта. Многие супруги делят дом со стариками и детьми, так что в теплые дни стремятся уединиться где-нибудь на лугу за шахтами или на сеновале, чтобы побыть наедине. В общем, раза 3 я случайно натыкалась на сплетенные страстью тела. А один раз даже с любопытством наблюдала за происходящим. Как еще узнаешь о таких вещах? С мамой я не слишком близка, чтобы обсуждать такое.

Значит, это был мой первый оргазм. Боясь показаться Питу несведущей, я не решаюсь спрашивать, зачем ему нужно быть выносливым.

- Значит, сегодня уже ничего не выйдет?

- Можем продолжить и сегодня, если хочешь. Только передохнем немного.

- Да, хорошо.

Меня душит неловкость происходящего, нервирует. По сути, между нами больше нет тайн. Ведь Пит меня трогал в таких местах, к которым до этой ночи никто больше не прикасался. Разве что стилисты, но они не в счет. И вдруг я понимаю, где источник моего смущения. Пит видел меня голой, а там, где не видел, по крайней мере щупал. А все, что видела я – это его обнаженный по пояс торс. Нечестно как-то. Питу я, конечно, об этом не скажу, но попытаюсь при следующей попытке восполнить неравенство.

В душе облегчение, половина страхов исчезла сама собой. Первый шаг сделан. Чтобы не уйти в свои мысли, решаю потешить свое любопытство и порасспрашивать Пита.

- Ты не был до этого с девушками?

- Нет.

- Да вроде с тобой в школе дружили две или три.

Пит удивленно смотрит на меня.

- Значит, ты все-таки не выпускала меня из виду.

Смущенно опускаю глаза и тереблю край одеяла.

- Перед Жатвой, - продолжает Пит, - ко мне подошла девушка, которой я нравился. Амелия. Она боялась, что кого-то из нас выберут, говорила что у нее предчувствие. Она хотела провести со мной ночь перед Жатвой, чтобы перед смертью ощутить, что это такое. И я даже согласился, пошел с ней к заброшенным шахтам, где парочки обычно не собирались. Мы целовались, но… я не смог. Вернее не захотел.

- Только не говори что из-за меня.

- Это глупо конечно, но именно из-за тебя. Это казалось предательством, по отношению к своим чувствам. Наверно, я заядлый однолюб.

Пит поворачивается на бок и рукой перебирает локон моих волос, лежащий на подушке. Мне становится не по себе от его рассказа, от любви, которую ко мне питают и от той жалкой похоти, которой я отвечаю на эту любовь. Пытаюсь заглянуть в себя, посмотреть, что сейчас представляют собой мои чувства к Питу. Вижу там признательность, благодарность, доверие, желание. И пока ничего больше.

Пит тянется к моим губам. Пытаюсь ответить на поцелуй с большим жаром, вложить в него больше чувств, чем есть на самом деле. Но Питу, похоже, довольно и того, что я могу предложить сейчас.

Обнимаю его тело, притягиваю к себе. Желание возвращается быстро, кажется я вошла во вкус. Теперь уже смело обхватываю его бедра ногами и чувствую между ног твердеющий комок его плоти. Только странный, будто покрытый гладкой клеенкой. Решаюсь и глажу тело Пита по спине, по животу все ниже и ниже. Он с наслаждением выдыхает. Потом берет мою руку и кладет прямо на свой член. Он и правда странный на ощупь. Пит на мгновение накрывает нас одеялом и шепчет в самое ухо:

- На нем защита. Не стяни случайно.

Я не совсем понимаю, что за защита, но теперь нащупываю границу резинового слоя. Наверно, это чтобы не забеременеть. В дистрикте я что-то подобное видела в аптеке. Понимаю, почему Пит шептал под одеялом. Сноу не должен узнать, что мы предохранялись. Ведь чем раньше у нас появится ребенок, тем достовернее будет выглядеть наша история в глазах общественности. А Пит нарушил правила и решил меня защитить. От этого моя признательность только растет, а с ней и чувство вины. Но сейчас не время думать об этом.