========== Пит - моя самая большая проблема ==========

Тренировочный центр пустеет. Час назад Эффи дала команду собирать вещи в дорогу, но я вдруг понимаю, что собирать собственно и нечего. Вещи, в которых я приехала, были уничтожены. На кровати лежит только злосчастная корона победительницы Голодных Игр. Хочется чем-нибудь себя занять, чтобы отвлечься от мрачных воспоминаний об Арене, которые еще очень свежи. Неожиданно вбегает взъерошенный и непривычно трезвый Хеймитч. Даже не постучался. Видимо, что-то случилось. Недоумевающая встаю ему навстречу.

- Отбой, Китнисс. Мы никуда не едем.

- Что произошло?

- Пока толком не знаю. Похоже, твой трюк с ягодами имел более серьезные последствия, чем мы думали. Мы еще пробудем здесь какое-то время.

В груди вспыхивает тревога, медленно сажусь на кровать. В голове роятся сотни мыслей, которым я раньше не давала волю. Поднимаю глаза на Хеймитча и вижу только его удаляющийся затылок.

- Скажи Питу, ладно? – говорит он уже в дверях и спешно исчезает.

Сказать Питу. Он же ничего не знает ни о моей уловке, ни о том, что вся любовь на Арене была ложью. Его счастливое неведение вот-вот будет разрушено моими руками. Чувствую себя ничтожеством.

- Привет! – раздается у полуоткрытой двери мягкий голос Пита. – Ты готова? Скоро уже ехать.

Неожиданное появление Пита заставляет меня почувствовать себя ничтожеством еще острее.

- Тут Хеймитч забегал. Он сказал, что наш отъезд откладывается.

Беззаботность на лице Пита улетучивается. Как мне сказать ему остальное?

- Я так и знал. Да, они что-то сделают с нами, - нахмурив брови, Пит задумчиво садится на край кровати.

- Что ты знал? - удивляюсь я. Может, Хеймитч уже рассказал ему про фальшивую любовь?

- Не может Капитолий позволить двоим победителям выжить. Это слишком уж хорошо. Помнишь, как отменили правило в самом конце Игры? Сейчас будет что-то похожее. Может, нас заставят сразиться один на один или пошлют вдвоем на Арену. Не знаю, у меня плохое предчувствие.

- Вряд ли. Ведь уже была церемония награждения. Давай не будем зря гадать и подождем Хеймитча.

- Ладно. Пойдем пока пообедаем?

- Угу. – Нет, я не скажу Питу. Пусть лучше Хеймитч. В конце концов, это он придумал несчастных влюбленных из дистрикта 12, вот пусть и выкручивается. А своей совести я говорю, что спасение жизни выше каких-то там романтических обид. Это все окупает. Я уверена, что со временем Пит это поймет.

Обедаем в одиночестве. Нет ни Эффи, ни стилистов. Только пара безгласых молча меняют нам блюда. Стоит зловещая тишина. Мы с Питом погружены в свои мысли.

После обеда поднимаемся вместе ко мне в комнату ждать новостей. Ложимся на кровать смотреть телевизор в поисках какой-либо информации, но там пока ничего нового. Мне неловко лежать с Питом рядом. Все мои мышцы напряжены, я боюсь малейшего проявления нежности с его стороны. Подушка лежит так неудобно, что шея начинает болеть от напряжения. Я привстаю и пытаюсь поправить ее, но Пит подкладывает свою руку мне под голову и слегка обнимает за плечо. Как тогда в пещере… Но только здесь не Арена, я краснею и превращаюсь в застывшую каменную статую в его нежеланных объятьях.

- Так удобнее? – тихо спрашивает он.

В ответ только мычу что-то несуразное и напрягаюсь еще сильнее. Сейчас я чувствую себя настолько лживой и лицемерной, что готова все ему рассказать. Несколько минут я собираюсь с духом, а в это время Пит, совсем заскучав от капитолийской передачи про прически для домашних питомцев, прислоняется лбом к моему виску и закрывает глаза.

- О чем ты думаешь, Китнисс? Ты так напряжена. Сама же говорила не строить догадок, пока не дождемся Хеймитча.

- Как будто ты сам можешь об этом не думать, - довольно резко отвечаю я.

- Когда ты рядом, могу и не думать, - он улыбается и осторожно целует меня щеку.

Я вся сжимаюсь и делаю глубокий вдох, чтобы сказать ему, чтобы навсегда разорвать эту ложь, но не могу. Пит так заботлив и нежен, он не дает мне шанса.

- Что-то не так?

- Нет, я просто чувствую себя не очень из-за всего этого.

- Ладно, я тогда пойду к себе.

Я его не останавливаю. Наверняка, он сейчас гадает, что сделал не так. Зато у меня есть время, чтобы как следует подобрать слова. А вообще я больше всего надеюсь, что после ответных действий Капитолия нам будет не до раненых чувств.

До конца дня никто не появляется. На следующий день мы пытаемся связаться с внешним миром, но все наши попытки проваливаются. В вестибюле тренировочного центра дежурят миротворцы, которые сообщают, что нас приказано никуда не выпускать без дальнейших распоряжений. До самого вечера мы бродим по нашей новоиспеченной тюрьме, этаж за этажом. Все залы для тренировок закрыты. Комнаты для трибутов везде типовые и ничем друг от друга не отличаются. Пока мы гуляем по центру, Пит почти не говорит со мной. Но меня не отпускает чувство, что его что-то беспокоит. Я догадываюсь что. В лифте он неожиданно спрашивает:

- Китнисс, на Арене ты ведь просто делала вид, что любишь меня? Так ведь?

Поначалу хочется все отрицать, чтобы не обидеть его, спросить, с чего он это придумал, сказать, какие сложные чувства я к нему питаю. Но я понимаю в конце концов, что ни в чем из этого я не уверена. Уверена я только в том, что хочу перестать лгать. Не могу смотреть в его глаза, полные надежды на обратное. Хоть он и старается это скрыть. Опускаю голову и молча принимаю удар. Лифт прибывает на 10 этаж, двери открываются, но я не трогаюсь с места. Пит тоже.

- Прости, - выдавливаю я.

Пит окончательно теряет надежду, его плечи опускаются, будто под тяжестью невидимого груза. Он тихо вздыхает и говорит:

- Глупо было надеяться, что все на Арене было правдой. Я ведь и сам поначалу подыгрывал тебе. Просто в какой-то момент я почувствовал… а, неважно. Я, пожалуй, поднимусь к себе.

Пит открывает двери и уходит к другому лифту, оставив меня наедине со своим чувством вины. Не знаю, сколько времени я стою внутри, думая о том, что произошло, как внезапно лифт начинает ехать вниз. На первом этаже в него вбегает Хеймитч и едва не врезается в меня.

- Откуда ты взялась тут? Развлекаешься ездой на лифте, солнышко? Впрочем, сейчас не до шуток. Где Пит?

- У себя, наверное.

- Я должен срочно вас отвезти к президенту.

- Что с нами сделают?

- Не знаю. У меня есть только предположения. Сегодня Сенека Крэйн внезапно скончался. Так что не жди ничего хорошего. Думаю, тебя с Питом не пустят домой.

Вот влипла. Внутри темная часть меня шепчет: «Надо было спасать только свою шкуру». Наверху нас уже ждут люди президента. Пит стоит испуганный в окружении конвоя.

- Вы остаетесь здесь, - говорит один из охранников, показывая рукой на Хеймитча.

Нас привозят в загородную виллу президента и сразу же ведут в его кабинет. Почему-то Пита оставляют за дверью, так что я оказывюсь наедине со Сноу. Хмурое выражение его лица сменяется змеиной улыбкой.

- Наконец-то, мисс Эвердин. Добрый вечер.

Не получив никакого ответа, он продолжает:

- Вы, дорогая, создали мне одну проблему. И вам предстоит ее решить.

- О чем вы?

- Ваш трюк с ягодами вызвал волнение в дистриктах. Он был воспринят многими как знак неповиновения, а не знак любви.

- И что я должна сделать?

- Продолжить свой спектакль с несчастными влюбленными конечно. Вы заварили кашу – вот и расхлебывайте. Возможно, до вас уже дошла информация о том, что Сенека Крейн умер. Так вот, если не хотите, чтобы за ним последовали и другие люди, например, члены вашей семьи, то вы быстренько разберетесь с поставленной задачей. В ваших способностях я не сомневаюсь.

- Хорошо, я буду продолжать делать вид, что люблю Пита, когда мы поедем в Тур победителей и…

- Вы меня разочаровываете, мисс Эвердин. Такими жалкими уловками вы никого не убедите. Боюсь, как бы вы не подлили масла в огонь. Так что тура в этом году не будет. Вместо него мы устроим свадьбу.