- Но я знаю тебя и даже что-то к тебе испытываю. Что именно? Симпатия ли это или любопытство не знавшей романтики девчонки. Не могу сказать. Я точно знаю лишь две вещи: я доверяю тебе, и сегодня на крыше я хотела тебя целовать. Мне это приятно и даже больше. Это не любовь, конечно, но, наверное, то, что ты называешь «хотеть кого-то».

Пит смущен и ошарашен моей откровенностью. Я продолжаю:

- Мне в объятья бросают парня и требуют, чтобы я переспала с ним. Для меня это страшнее, чем Голодные Игры, поверь. И чтобы не сломаться, не сойти с ума, я пытаюсь воспринимать все естественно. Я даже благодарна Эффи за сегодняшний день. Это был шанс добавить хоть какую-то романтическую прелюдию в планы Сноу. И я готова признать, что сейчас мне страшно. Очень страшно. Помоги мне, Пит. Помоги пережить все это.

Вместо ответа он садится рядом со мной на кровати и обнимает меня. Я впервые даю слабину и плачу.

- Говоришь, будто тебя подменили. Хотя за эту неделю, я тебя какой только не видел.

- Я не вижу больше смысла скрывать что-то от парня, который вот-вот станет моим мужем. К тому же ты никогда не давал мне повода тебе не доверять.

- А как же мой союз с профи? Ты сразу догадалась, что я с ними был, чтоб тебя защитить?

Вспоминаю, как была возмущена и удивлена его поступком, но старалась не показывать это на камеру.

- Нет, далеко не сразу.

Пит поглаживает меня по плечу, успокаивая. Сейчас мы сидим рядом почти как друзья. Пит мне поможет, а я больше не буду играть на его чувствах. Такой вот союз родился из нашей откровенности. Наконец-то у меня получилось то, о чем мне еще несколько дней назад говорил Хеймитч: узнать Пита лучше, довериться ему. Сейчас я и правда понимаю, какой непосильный груз это сняло с моих плеч и какое дало ощущение безопасности.

- Давай сегодня просто поспим вот так, - говорю я, не выпуская Пита из своих объятий. – Дай мне к тебе привыкнуть.

- Хорошо, - шепчет он.

Мы впервые действуем заодно, а не думаем каждый о своих интересах.

========== Передышка ==========

Я просыпаюсь с оптимистичными мыслями. Может, Хеймитч прав и для Сноу будет достаточно публично поженить нас с Питом, а то, что творится между нами в спальне, ему безразлично? Хорошо бы если так. Раньше я считала себя единственной жертвой происходящего. Ведь Пит меня любит и вроде как должен быть рад сложившейся ситуации. Но после вчерашнего разговора я поняла, что у него положение ничуть ни лучше моего. Такое же рабское и унизительное. Как-то раз я поймала для Прим светлячков в лесу, посадила в банку и принесла домой. Мы долго и с удовольствием разглядывали их, выясняли, в какой момент они начинают светиться, как реагируют, если тыкнуть в них соломинкой и тому подобное. В конце концов, мы потеряли интерес, и светлячки через пару дней умерли в той банке. Кажется со мной и Питом сейчас происходит что-то похожее. Только к нам интерес потеряют не так скоро, будут подкармливать, приручать и только потом отошлют с глаз долой.

Пит еще спит. Разглядываю в утренних лучах его лицо. Сейчас на нем ни единой хмурой складки, и потому Пит выглядит моложе. Замечаю едва заметные веснушки на щеках, пробивающуюся светлую щетину на подбородке, а потом с интересом разглядываю красивые по форме губы. Тут же ощущаю неудобство и отвожу глаза. Хотелось бы встать и освежиться в душе, но мы с Питом так сплетены по рукам и ногам, что если я встану, он тоже проснется. А мне не хочется его будить без особой причины.

Так что я поднимаю глаза в потолок и пытаюсь мысленно заглянуть чуть дальше в свое будущее. Оптимизм растворяется. Даже если сейчас все пройдет без тяжелых жертв с моей стороны, и мы с Питом сможем остаться друзьями, я понимаю, что уже никогда не смогу быть с Гейлом. С тех пор, как я вызвалась волонтером на Игры, я старалась забыть все, что связано с ним, вырвать с корнем все зарождавшиеся чувства и выкинуть из головы рассуждения на тему «если бы…». Я победила и в принципе могла бы впустить Гейла обратно в свою жизнь по возвращении домой и может даже начала бы с ним встречаться, но Пит сломал все мои планы. Точнее я сломала, когда отказалась убить его. И не жалею. Лучше жить без любимого парня, чем с чувством вины за чужую смерть. Хотя какое там. Впереди меня ждет менторство. И мои руки обагрятся кровью десятков детей, которых я не смогу спасти, сколько бы сил к этому ни прикладывала.

Теперь заглядывать в будущее кажется мне скверной идеей для начала дня. Смотрю на своего мирно спящего друга по несчастью, высвобождаюсь-таки из его рук, и тело тут же обволакивает прохладный воздух комнаты. Пит недовольно ворочается и хлопает сонными глазами.

- Ты уже проснулась? – потягиваясь, бормочет он.

- Да, а ты бы поспал еще, мы вчера поздно легли.

- Я забыл, нам сегодня куда-нибудь надо ехать?

- Только ближе к вечеру. Не беспокойся, если что разбужу тебя.

- Хорошо, Китнисс, твоя вахта, - улыбаясь, говорит он и снова зарывается в одеяло.

По спине пробегает холодок от упоминания об Арене. Пойду –ка в душ и смою с себя все склизское мысли.

На часах 12, и в нашу комнату вносят обед, который мы впервые делим вместе с Питом за одним столом. В качестве десерта к нам влетает Эффи, разряженная больше обычного. В руке у нее портативный телевизор.

- Смонтировали ваше вчерашнее свидание, сегодня в 13.00 покажут. Так что не пропустите!

Эффи показывает нам, как управлять устройством, а потом уходит и уже в дверях произносит:

- Ой и как я могла забыть самое главное! Через пару часов мы придем вас наряжать для финала голосования и последующего интервью.

- Будет еще интервью? – с возмущением спрашиваю я.

- Конечно, будет, ты что не помнишь? Я же рассказывала вам обо всех мероприятиях еще в первый день!

- Где тут все упомнить, Эффи, - с улыбкой говорит Пит.

- В общем, ждите нас.

В нашем распоряжении остаются подвешенные 2 часа.

- Хочешь посмотреть передачу? – спрашиваю я у Пита, который лежит на животе поперек кровати и копается в листах бумаги.

- Нет, а ты?

- Нет.

- Можно я тогда тебя порисую?

- Меня? - удивляюсь я.

- Да, почему бы и нет.

- А это долго? Я успею умереть от скуки?

- Надеюсь, нет. Сядь в какую-нибудь удобную для тебя позу.

- Ладно.

Я сажусь на одной стороне кровати, а Пит на другой. Пока он точит карандаш, я раскладываю для себя подушки. Честно говоря, меня заинтриговала идея, потому что я еще ни разу не видела рисунков Пита. Разве что на праздничных тортах. Но одно дело нарисовать глазурью цветок и совсем другое сделать портрет. Вспоминаю забавные, корявые рисунки маленькой Прим, которые она малевала угольком на обшарпанных стенах у нас дома. Надеюсь, у Пита выйдет лучше. За разговорами незаметно проходит час. Пит отпускает меня, а сам добавляет последние штрихи. Я разминаюсь, пью сок, прогуливаюсь по саду, пока он еще минуть 15 возится с портретом. Наконец, зовет меня обратно в комнату и смущенно показывает работу. Я удивлена. Получилось живо и похоже. Правда, манера немного детская, грубоватая. Но учитывая, что Пит нигде не учился, кроме как дома на пирогах, уровень меня впечатляет.

- Вышло не так аккуратно, как я хотел, - говорит он слегка расстроено.

- Пит, да у тебя талант! Незря ты кучу времени извел на разукрашивание пирогов. Линии уверенные. А главное сходство. Хотя ты, пожалуй, меня приукрасил.

- Просто я тебя такой вижу.

Немного смущенно улыбаюсь.

- Теперь, когда мы вернемся домой, ты сможешь всерьез заняться рисованием.

- Пожалуй. Теперь и денег, и времени на это хватит. Сделаю в новом доме настоящую мастерскую.

- Нам видимо придется жить вместе, - не успеваю заметить, что мрачнею при этих словах и едва вспоминаю, как хотела закончить фразу. Чтобы не расстраивать Пита, пытаюсь улыбнуться. – Значит, я смогу тебе часто позировать.

Пит тоже пытается улыбнуться, но с грустью опускает глаза.