– Ваше величество!.. Я поняла, что произошло. Вы находились под действием вампирской крови и не отдавали отчёт в своих действиях, – примирительно проговорила она.

Стремительно развернувшись к главе Тайной гильдии, Аделия сверкнула глазами.

– Да, неужели? Поздновато вы это поняли, мадам.

– Я хотела лишь…

– Замолчите! Больше не желаю слушать ваших грязных инсинуаций.

– Ваше величество, держите себя в руках!

– К рогатому!

Обернувшись кошкой, Аделия бросилась бежать.

Рискуя сорваться, она прыгала по таким кручам, что Раймонд не на шутку встревожился. «Вот дура! Точно разобьётся, если будет так беситься», – подумал он и, перестав скрываться, бросился ей наперерез.

– Стой, ведьма! – прорычал он, насколько позволяло ему волчье горло.

При виде вампира, да ещё в обличье своего извечного врага, Аделия-кошка злобно оскалилась.

– Как вовремя, мерзкий пёс! Ну всё, берегись! На этот раз тебе от меня не уйти!

– Ой, как страшно! Сначала попробуй догони!

– Самонадеянный кровосос! Что бы ты ни воображал о себе, однажды я убью тебя. Да-да, убью! Затем вытряхну из гроба, оживлю, а потом снова убью! Клянусь! Так оно и будет!

– Договорились, ведьма, но сначала догони.

– И догоню! – прорычала Аделия и полностью отдалась звериным инстинктам.

Стремительный рывок по чуть приметной тропинке, усыпанной порыжевшими иглами, невозможно длинный прыжок с запримеченного камня и кошка приземлилась на то место, где только что был волк. Но тот уже исчез, а вместо него чёрной молнией в воздух взвился стремительный ягуар. Уйдя из-под атаки, он развернулся и, прижав уши, крадучись двинулся к синеглазой кошке. Противник был значительно крупней, и она попятилась.

– Сдаёшься, ведьма?

– Нечестно играете, ваша светлость!

– Ладно, так и быть, пойду тебе навстречу, – смилостивился вампир.

На зависть Аделии он легко поменял обличье, и она с азартом бросилась за волком.

Игра в догонялки длилась около получаса. Проиграв её вчистую, порядком уставшая и основательно подрастерявшая свою злость Аделия-кошка прекратила погоню. Она уселась на плоском камне, нагревшемся на солнце, и по излюбленной кошачьей привычке обернула лапы пушистым хвостом. Вампир в волчьем обличье походил вокруг неё кругами, а затем неожиданно ринулся в её направлении. Аделия, которая краем глаза наблюдала за его манёврами, зашипела, выгнув спину, и пасть волчары растянула самая настоящая улыбка[3]. Напугав её, он, как ни в чём ни бывало, опустил нос, выслеживая добычу, и вскоре скрылся из виду.

Аделия презрительно фыркнула, радуясь, что на кошачьей морде не особенно заметны эмоции. Полная чувства собственного достоинства она лениво потянулась, и в свою очередь неспешно скрылась за крутым склоном мелового выступа, испещрённого красными прожилками. После беготни у неё тоже разыгрался аппетит, и Аделия-кошка крадучись двинулась к замершей полёвке. Но только она сгруппировалась для прыжка, как ярко вспыхнул ведовской амулет и она, ослеплённая лазуритовыми вспышками, замотала головой.

Тем временем полёвка юркнула в норку, а раздосадованная Аделия сглотнула голодную слюну и, приняв человеческую форму, приложила амулет ко лбу. Несмотря на то, что это был экстренный вызов, никто не отзывался.

– Эй! Кто там? – вопросила она и с недоумением посмотрела на свой камень.

Лишь после этого канал связи открылся и на неё глянуло знакомое лицо.

– Слава богам, ты жива! – с явным облегчением проговорила Верховная ведьма.

– Да, – Аделия холодно улыбнулась. – Вынуждена вас огорчить, Тайная гильдия не справилась с вашим заданием.

– Я не хотела… впрочем, это уже не важно. Барьер пал, ты не представляешь, что творится.

– Почему? Я помню хроники трёхсотлетней давности и вполне могу себе представить.

– Детка, ты вправе сердиться, – на бескровных губах её собеседницы промелькнула саркастическая улыбка. – Но я не прошу прощения за свой приказ. Все мы не безгрешны и бывает, что ошибаемся или поддаёмся гневу. В общем, не держи на меня зла.

– Постараюсь, но не обещаю. Вам не кажется, что о неполадках с барьером нужно было поставить меня в известность несколько раньше?

Верховная ведьма по-вороньи сгорбилась в своём кресле и, зябко передёрнув плечами, плотней закуталась в накидку.

– Меньше знаешь, лучше спишь, – проговорила она с отрешённым выражением на лице.

Аделия забеспокоилась. Как правило, такой вид не предвещал ничего хорошего. Вдруг она поняла, что сейчас Верховная ведьма очень схожа с чёрной ведьмой Рудатой, и по её спине пробежал озноб. «Не зря поговаривают, что госпожа балуется некромантией», – насторожённо подумала она и на всякий случай потянулась к амулету. Ровное биение магии её успокоило.

Несмотря на застарелую неприязнь и настороженность, вызванную неприятным сходством, Аделия обратила внимание, что Верховная ведьма выглядит необычно. Она редко показывала свой истинный возраст, но сейчас её волосы были совершенно седыми, а по осунувшемуся бледному лицу разбежалась тонкая паутинка морщин. И если бы только это. На лице высшей жрицы лежала печать непривычного смирения, а обычно властный голос, богатый обертонами, звучал надтреснуто и бесцветно.

При виде этих тревожных признаков у Аделии сжалось сердце, и она украдкой начертала знак, отвращающий несчастья. Она могла сколько угодно бунтовать, не принимая решений Верховной ведьмы, но она привыкла считать эту изворотливую и немало повидавшую женщину незыблемой скалой. Пускаясь на различные уловки, она всегда находила выход из самых непростых ситуаций, в которые попадали Ведьминские круги, а это случалось довольно часто, особенно в последнее время. Но сейчас она выглядела так, будто в ней надломился внутренний стержень.

«Что-то госпожа совсем сдала. Неужели так повлияло падение барьера?..» – Аделия моргнула, не веря своим глазам, но по лицу Верховной ведьмы действительно текли слёзы. Перепуганная происходящим она зажмурилась и тряхнула головой. «О боги! Этого не может быть! Кто угодно может плакать, но только не она!»

Увидев потрясение на лице своей бывшей воспитанницы, высшая жрица криво усмехнулась.

– Прости, дорогая, в последнее время нервишки что-то пошаливают.

– Госпожа, приказывайте! Я сделаю всё, что в моих силах! – выпалила Аделия, действительно готовая на всё, чтобы вернуться к прежнему мироощущению.

– Ладно, ладно! Не паникуй, со мной всё в порядке.

С неосознанным изяществом Верховная ведьма вытащила батистовый платок и, деликатно высморкавшись, вздёрнула подбородок. Она снова стала самой собой, и в её осанке появилось королевское достоинство.

– Зря ты сбежала и бросила Эвальда без присмотра, – сварливо заметила она. – Это был крайне безответственный поступок. Не такого я ожидала от наследницы де Линь.

– Я не сбежала! Мне было необходимо спасти моих спутников.

– Глупости! Ты до сих пор не научилась расставлять приоритеты. Благодаря твоему легкомыслию, король объявил о смене вероисповедания и в Эдайне введено католичество. Когда узнают о нашествии, наши ведовские обители разгромят и заодно обвинят, что это мы открыли дорогу нечисти.

Аделия слишком хорошо знала короля.

– Думаю, да, – пробормотала она и спросила с замиранием сердца: – Госпожа, уже объявили о нашем разводе?

– Да. А ты ожидала чего-то другого?

– Нет.

Хоть это известие не было неожиданностью, королева опечалилась. «Вот и всё. Прежняя жизнь закончилась и будущее темно. Что ждёт меня впереди, одним богам известно…»

– Адель, – окликнула её Верховная ведьма, выводя из горьких раздумий.

– Да?

– Извини, детка, но больше тянуть нельзя.

– О чём это вы, госпожа? – окончательно встревожилась Аделия.

Не ответив, Верховная ведьма встала и направила на неё магический жезл, и его навершие загорелось чёрным пламенем, указывающим, что свою силу она черпает от божества Лета. Под монотонный речитатив, прерывающийся резкими вскриками, ведовской амулет Аделии ярко вспыхнул и поменял свою форму на кайд – причудливый квадрат, образованный четырьмя драконами. Это был символ высшей жрицы Ведьминых кругов, точно такой же, как у Верховной ведьмы.