— О, ладно, ладно, я иду к тебе, маленькое недоразумение, — Беллатрикс подошла и распахнула окно.

Тем временем Гермиона, раздраженная вкусными запахами от еды, которая ей точно не светит, начала искать что-нибудь съедобное в верхних шкафах кухни.

К еще большему раздражению, она обнаружила три зеленых спелых яблока.

— Ты солгала, — подметила Гермиона, повернувшись к ведьме, которая в свою очередь ласково прикармливала ворона кусочками мяса.

— О, а? — женщина закатила глаза, будто Гермиона была самым раздражающим объектом во вселенной. — Какая я невнимательная, могу поклясться, что их здесь быть не должно.

Гермиона ответила ей хрустом сочного яблока, будучи слишком голодной, чтобы вступать в баталии.

Она решила, что это лучше, чем откровенная враждебность, которую она ожидала от ведьмы. Конечно, она не была настолько наивна, чтобы ожидать каких-либо изменений только лишь потому, что они переспали.

Ты занималась сексом с Беллатрикс Лестрейндж!

Гермиона помотала головой, пытаясь заглушить голос внутри.

Беллатрикс полностью переключилась на свою птицу, ласково поглаживая ее и пытаясь притвориться, будто Гермионы не существует. Нед нахохлился, упиваясь вниманием, и вытянул лапку с письмом.

Она мягче с этой птицей, чем когда-либо со мной.

— Иди, мой хороший, можешь отдохнуть, ты заслужил, мой быстрый мальчик, — ворковала над вороном Беллатрикс.

Она открыла письмо, чтобы прочитать его с видом полнейшего отвращения.

— Пошла ты, Нарцисса, предательница крови, наглая сука! — ядовито прорычала Беллатрикс, пробегая взглядом по пергаменту. — О, держу пари, ты можешь попросить больше! Не знаю, чего еще я ожидала…

Гермиона потирала шею в месте, где виднелся особенно большой кровоподтек между шрамами от Сивого. Она размышляла над тем, что же было в письме, когда Нед подлетел прямо к ней. Зная повадки ворона, Гермиона рефлекторно вздрогнула, ожидая нападения.

Однако птица просто приземлилась на стол рядом с ней, а затем выразительно посмотрела на нее.

— Что? — в недоумении нахмурилась Гермиона. Она взглянула на замершую и внимательно наблюдавшую за ними Беллатрикс.

Нед с мягким карканьем и широким взмахом крыльев приземлился прямо к Гермионе на плечо, задев при этом алый рубец на шее, от чего она чуть вскрикнула.

Гермиона окончательно смутилась и сжалась от ощущения маленьких коготков на коже.

Он никогда не делал ничего подобного раньше. Вообще-то, зачастую он игнорировал ее, либо абсолютно не признавал как равную, даже не приближался к ней.

— Что, черт возьми…

Нед переступил с лапы на лапу и недовольно наклонился вниз, когда Гермиона резко дернулась.

— Он хочет твое яблоко, — произнесла Беллатрикс.

Она выглядела такой же потрясенной, как и Гермиона с яблоком в руке. Нед вытянул шею и развернулся к этой самой руке, по которой уже стекал сок. Гермиона посмотрела на нетерпеливую птицу, недовольно клацающую клювом.

Ла-а-адно…

Опасаясь остаться без глаза, Гермиона медленно поднесла яблоко ближе.

— Д-держи, — нервно произнесла гриффиндорка и затаила дыхание.

Она подавила в себе желание добавить «хорошая птичка».

Нед нетерпеливо клюнул яблоко в том месте, где его не касалась Гермиона. Он поклевал несколько раз, оторвав приличный мясистый кусочек.

Гермиона наблюдала за всем этим, пока ворон не наелся и не скользнул когтями по чувствительной коже. Она зашипела от боли, и тогда ворон спрыгнул с ее покрасневшего плеча на руку.

— Ах, ты…

Она почти высказалась, но заметила пристальный взгляд ворона, направленный на ее шею.

Мне сейчас только этого не хватало.

Нед наклонился к синяку, оставленным Беллатрикс между шрамами. Он недолго рассматривал его, прежде чем медленно склонился и прижался к нему так легко, что Гермиона почти не ощутила прикосновения.

Затем он взглянул на нее и мягко проворковал.

Это был странный момент понимания между смущенной девушкой и темпераментной птицей, а затем Нед взлетел с руки. Он зацепил ее своим взмахом крыльев и улетел в гостиную, оставив легкие царапины на руке, от чего она тихо ругнулась.

Что, во имя Мерлина, это было?

Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на абсолютно обалдевшую Беллатрикс.

Впервые ведьма действительно смотрела на Гермиону с тех пор, как та зашла в кухню. На мгновение они замерли. Беллатрикс медленно облизнула губы, наблюдая за Гермионой пронзительными черными глазами, посылая жар по телу гриффиндорки.

Черт возьми…

Почему ведьма была настолько завораживающей?

Она покраснела, и Беллатрикс заметила это, сощурившись. Теперь лицо Гермионы пылало, и она подсознательно стиснула зубы, отвечая на критический взгляд. Пожирательница мгновенно нахмурилась.

— Что, черт возьми, ты сделала с моей птицей?

— Ничего, — ответила Гермиона и откусила яблоко, чтобы больше ничего не говорить.

Беллатрикс впилась в нее пристальным взглядом.

Гермиона сразу же выплюнула кусочек, как только ощутила на языке пух. Тем временем Беллатрикс глянула на письмо, забытое ранее, а затем, театрально издав звуки тошноты, подожгла бумагу.

Гермиона с удивлением наблюдала за этими бурными эмоциями.

— Вот твой чертов ответ, Цисси. Поцелуй меня в задницу, сестричка…

Беллатрикс вернулась к готовке, тихо бормоча под нос о «глупых птицах», «крови» и «преданности».

И снова продолжила игнорировать Гермиону.

Странное поведение ворона совершенно не походило на поведение его хозяйки. Даже тогда, впервые похитив Гермиону, Беллатрикс если не пытала ее, то игнорировала. Гермиона тогда не возражала, ведь альтернативой всегда были пытки.

Теперь же это походило на своеобразную ссору.

Гермиона некоторое время наблюдала за ней, не зная, что делать. Беллатрикс ловко обжаривала лук на плите, одновременно используя палочку, чтобы помешивать что-то в миске.

Было интересно наблюдать за женщиной в быту, будто это делало ее человеком и одновременно совсем не сходилось с той бушующей силой, которую Гермиона не смогла забыть.

Ведьма казалась более расслабленной, когда концентрировалась на приготовлении пищи. Черты лица смягчались, тяжелые веки прикрывались, рот не кривился в ухмылке или не поджимался в тонкую линию, а просто приоткрывался, что было на самом деле очень… Привлекательно. И такая прическа была ей к лицу.

Тьфу! Я только что посчитала Беллатрикс милой?

С отвращением к себе, Гермиона начала сравнивать ведьму с диким животным, таким как тигр или медведь, ведь их тоже не редко считают милыми, пока у них что-то не щелкнет в голове, и они не разорвут вас.

К слову о хищниках…

Гермиона чуть не поперхнулась яблоком, заметив красные полумесяцы, виднеющиеся на изящном изгибе плеча Беллатрикс, случайно обнаженного из-за скользкой мантии. Один их вид наслал на гриффиндорку уйму воспоминаний.

Она была в блаженном экстазе, когда оставляла эти следы на коже Беллатрикс, желая нанести вред женщине, исцарапать ей спину, стать частью…

Стоп.

Хорошо, она точно больше не желала вспоминать и вообще когда-либо обсуждать прошлую ночь.

Но она не могла не думать об этом. Она просто не могла, это было вне ее власти.

— Что случилось с остальными? — спросила Гермиона, нарушая тишину.

Беллатрикс проигнорировала ее, наклонившись для того, чтобы вытянуть что-то из духовки. Гермиона вздернула брови, а затем резко закатила глаза с внутренним раздраженным рычанием.

Не пялься на ее задницу! Святой Годрик, я окончательно запуталась.

— Ты убила их? — снова спросила она, возвращаясь взглядом уже к выпрямившейся ведьме.

Беллатрикс с треском поставила кастрюлю, и Гермиона чудом не подпрыгнула от внезапности. Женщина развернулась и одарила ее тяжелым темным взглядом.

— Кого? — резко осведомилась Беллатрикс, наконец признав, что Гермиона не плод ее воображения, а реально существующий человек.

Почему ведьма всегда все усложняла?