Гриффиндорка в изумлении уставилась на нее, а затем на рукоять палочки, торчащей из кулака ведьмы. Костяшки женщины были все в синяках. Гермиона посмотрела на ее лицо и от чего-то чуть не покраснела, когда встретилась с внимательным взглядом.

— Давай, бери, — вздохнула Беллатрикс. — Отдаю тебе прежде, чем ты украдешь ее из полов моего халата своими воровскими ручонками. Бери, пока я не передумала.

Гермиона, опасаясь, что это шутка, уловка, осторожно протянула руку и обхватила рукоять. Она выдохнула, когда Беллатрикс отпустила палочку и отвернулась от нее.

— Спасибо, — нерешительно ответила Гермиона.

Беллатрикс не ответила, продолжив наблюдать за бушующим океаном. Когда она снова заговорила, ее голос был подозрительно бесцветным.

— Ты свободна, — произнесла ведьма. — Можешь уходить, когда пожелаешь.

Гермиона недоверчиво уставилась на нее.

Не этого она ожидала, когда вернулась сюда, хотя, она вообще ничего не ожидала.

— Я свободна? — тихо отозвалась Гермиона, от чего Беллатрикс закатила глаза.

— Словно птица, — саркастически протянула ведьма, не глядя на нее. — Только не говори мне, что тебя надо провожать.

— Почему? — спросила Гермиона, игнорируя реплики.

— И к чему этот вопрос? — раздраженно отрезала Беллатрикс.

Она поднялась на ноги в одном плавном движении и пересекла комнату, подошла к комоду, где зажгла палочку ладана взмахом палочки. Это был тот самый запах, что окутывал саму ведьму с ног до головы.

— Я только что преподнесла тебе свободу на блюдечке с золотой каёмочкой, а ты хочешь знать, почему? Я знаю, что ты не тупая, строить из себя дурочку тебе не к лицу, — произнесла Беллатрикс, обернувшись.

Гермиона уставилась на нее, нахмурив брови и испытывая жгучее недовольство.

— Вот, значит, как? — произнесла она, разозлившись.

Как и ранее, она должна была просто развернуться и уйти, но стояла здесь и вскипала. Она не замечала, что теперь просто повторяла слова ведьмы.

— Прости? — нервно рассмеялась Беллатрикс, недоумевая от поведения гриффиндорки.

— После того, через что мы прошли, после всего этого? Вот просто так? Вот твоя палочка, Гермиона, приятного дня!

— Ну, ты слегка преувеличила в последней фразе, — пробормотала Беллатрикс и замерла.

Она издевалась над Гермионой, но уже больше по привычке, занимая защитную позицию.

Гермиона нахмурилась.

— Чего ты хочешь, извинений? — оскорбленно воскликнула ведьма. — Ты сумасшедшая, или полная идиотка если думаешь, что получишь их!

Гермиона сцепила зубы, ощущая пламя внутри, которое снова вызвала эта ненавистная Беллатрикс, черт ее возьми, Лестрейндж! Она покачала головой, испустив истеричный смешок, который ей не удалось сдержать. Она вспомнила, как напустила на Рона стаю птиц.

Я ненавижу ее, ненавижу, ненавижу!

— В чем твоя проблема, малышка? — рявкнула Беллатрикс. Она обошла кровать и остановилась прямо перед Гермионой, кипя от гнева. Девушка напряглась от близости, выдыхая. Ее кожа покрылась мурашками, будто между ними искрило электричество.

— Моя проблема? — высоким тоном повторила Гермиона, улыбнувшись в ответ на нервную ухмылку Беллатрикс.

Ведьма угрожающе сузила глаза. Она открыла рот, чтобы ответить, но Гермиона резко продолжила.

— О, нет никаких проблем. Нет, все просто замечательно по-твоему, да? Ты так любезно отдала мне палочку и отпустила на свободу. Так значит мне лучше уйти сейчас, да? Это было бы очень забавно, но так ты считаешь? — громко и насмешливо произнесла Гермиона.

Беллатрикс даже не смогла ничего ответить от возмущения. Это только подогрело гнев Гермионы. Она снова покачала головой и отвернулась, уставшая от внезапной злости.

Уходи, тебе нужно убираться отсюда, пока есть шанс. Какая разница, просто уходи, уходи…

Беллатрикс схватила ее за руку и развернула. В Гермионе вспыхнула ненависть, и она отбросила руку.

— Не трогай меня! — воскликнула она.

И все мысли об уходе, казалось, вылетели в окно.

Как я могу ей позволить? Как я могу уйти и позволить ей остаться, не выпытав и слова?

— Да что с тобой? — зарычала Беллатрикс, ее черные глаза вспыхнули. — Как смеешь так говорить со мной?

— О, как же я посмела?

— Я отпустила тебя, а ведешь себя так, будто я оскорбила всех твоих предков.

— О, это же совсем не в твоем стиле, ты же выше этого? — подняла голову Гермиона.

— Следи за собой, девочка, — предупредила Беллатрикс.

— Не стоит, ты делаешь это за меня, спасибо, — неумолимо продолжала Гермиона, испытывая извращенное удовольствие, что теперь она была по эту сторону баррикад.

— Закрой рот, мерзкая грязнокровка!

Наконец, ведьма не выдержала; палочка уткнулась Гермионе в лицо, она почувствовала, что готова лопнуть от гнева.

— Просто не выдерживаешь, да? Верно, я грязнокровка и горжусь этим! — Гермиона бесстрашно развела руки, одолеваемая яростью. — Грязнокровка, которую ты похитила и пытала, грязнокровка, которая все-таки вернулась и спасла тебя и твою сестру, грязнокровка, из-за которой ты убила и которую спасла…

— Прекрати это дерьмо! — закричала Беллатрикс прямо в злобное лицо Гермионы. Она выглядела безумной и нестабильной. — Думаешь, я не знаю об этом правиле? О долге крови? Теперь я ничего не должна грязнокровке.

— Правильно, грязнокровке, из-за чьей смерти ты кричала! — Гермиона подняла голос, подхватив тираду ведьмы.

Беллатрикс побледнела и открыла рот, чтобы поспорить, но Гермиона продолжила.

— Я мерзкая грязнокровка, по которой ты проливала слезы, которую ты спасла! Моя кровь была на тебе, мою кровь ты спасла! Ты сказала Нарциссе, что убила бы ее, если б я умерла!

У женщины дернулось лицо; возможно, девушка зашла слишком далеко, но сдержаться было невозможно. Все это ударило ей в голову, все, что произошло, и вылилось из нее, словно бензин на огонь.

— Замолчи прямо сейчас, или я клянусь…

— Я грязнокровка, которую ты даже сейчас не сможешь убить!

Гермиона даже безрассудно откинула свою палочку в сторону и вздернула подбородок.

Беллатрикс впервые на ее памяти выглядела испуганной.

Почему она всегда отступала, когда Гермиона, наконец, находила в себе храбрость для схватки? Почему она всегда колебалась, когда Гермиона была готова нанести удар, готова рискнуть всем?

Это ужасно бесило!

— Давай, прокляни меня, ты знаешь, как это сделать, ты уже миллион раз доказывала, как хороша в этом. Давай, сделай это! — с насмешкой воскликнула гриффиндорка.

— Заткнись…

— Ты не можешь, нет, ты не просто не можешь, ты не хочешь. Почему, Беллатрикс?

— Я сказала, заткнись!

Руки ведьмы дрожали так же, как и голос.

— Я просто грязнокровка, верно? Просто грязь, грязнокровка, которую ты хотела убить…

— РАДИ МЕРЛИНА, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?

Гермиона даже не вздрогнула, когда ведьма отвела палочку в сторону и выпустила луч оранжевого цвета в открытую дверь балкона, который, пролетев через перегородку, ударил в песок.

— Мне нужно объяснение! — закричала Гермиона, оправдывая свои дурацкие поступки в уме тем, что ей нужно было хоть как-то выплеснуть ярость.

Беллатрикс дрожала от необъятной, вибрирующей энергии, ее дикий темный взгляд впивался в Гермиону. Гриффиндорка никогда не могла ее прочитать, никогда не могла проникнуть внутрь этого разума и действительно понять, о чем она думает.

Это разгневало ее.

— Мне нужно объяснение, я хочу знать, почему. Почему ты спасла меня? Почему не позволила мне умереть? Почему не убьешь меня прямо здесь, теперь, когда у тебя больше нет причин, чтобы откладывать это? Хочу узнать, почему ты оставила мне этот след на шее, хочу знать, почему позволила мне сделать тоже самое, я действительно очень хочу знать, почему ты плакала из-за меня. Я испачкала всю тебя в крови, и тебе было все равно, ты даже назвала меня по имени, а не грязнокровкой, и почему…

— Я не знаю! — в ярости прервала Беллатрикс. — Я не знаю, ладно? Хочешь объяснений? Ну так вот, их нет!