Это и, конечно же, настойчивость Беллатрикс…

Любопытно, любопытно.

— Кажется, все в порядке, но я бы не была слишком уверена. Порезы были настолько глубокими, что задели жизненно важные ткани. Не верится, что она не истекла кровью, пока ты держала ее в сознании, — пробормотала Нарцисса, заставив Гермиону сжаться от осознания того, как близко она была к смерти.

Ну, как будто в первый раз.

— Останутся шрамы, но «Диттани» выполнила свою работу. Зелье восполнения крови определенно вытащило ее с того света. Она должна быть в порядке и вскоре прийти в себя, — со сдержанной вежливостью отчиталась ведьма.

— Будут ли у нее волчьи замашки? — бесцветным голосом осведомилась Беллатрикс.

— Нет, не думаю. Подобное может быть от укуса, а не когтей, — к огромному облегчению Гермионы ответила Нарцисса. Она очень боялась этого, ведь помнила о последствиях встречи Билла Уизли с Фенриром Сивым.

— Она все равно должна хорошо забинтовывать горло еще долгое время, чтобы предотвратить инфекцию. Его когти были ужасны. Если ты позволишь мне, я смогу позаботиться об этом, пока ты приведешь себя в порядок…

— Нет. Я справлюсь.

— Беллатрикс…

— Я сказала, что позабочусь об этом! — выкрикнула, сжавшись, ведьма.

Тишина. Гермиона тяжело сглотнула. Ей хотелось сесть и прекратить все это, но голова раскалывалась, и мягкий захват Беллатрикс был единственным спасением от стучащей головной боли.

Почему она держит меня? Почему она все еще не отпускает?

— Прости, — произнесла Нарцисса спустя некоторое время. — Я хотела помочь.

— Ты не слишком расстроилась, что не смогла сделать этого, не так ли? — выплюнула Беллатрикс. Ее гнев никуда не делся.

— Должна быть откровенной, после всего, что ты сделала, они бы никогда не согласились на твою амнистию, — с растущим нетерпением произнесла Нарцисса.

— Как ты смеешь стоять здесь и говорить так, будто это моя вина? Ты не лучше Андромеды!

Гермионе не нужно было открывать глаз, чтобы увидеть, как дикость вспыхнула во взгляде женщины. Она знала, что будет дальше.

— Я говорила тебе с самого начала, что у меня не будет никаких шансов, но я подумала… Поверила на этот раз, что ты смогла бы спасти меня. Я думала, что ты любишь меня настолько, чтобы попробовать, я думала, что тебя это волновало… Но нет, я и рядом не стою с твоим драгоценным Люциусом, который точно не вернется! После всего, что я сделала для тебя, я даже не заботилась о своей свободе, просто желала, чтобы с тобой и Драко все было в порядке, но я и представить не могла, что, из всех людей, предашь меня именно ты! Как ты могла… Как ты могла, Цисси?

Гермиона была поражена.

Гриффиндорка приоткрыла глаза и увидела, что Беллатрикс согнулась над ней, закрывая от ослепляющего света. Ведьма задрожала, снова сжав Гермиону руками.

Нет… Она же не… Неужели она?

— Беллатрикс, — в отчаянии выдохнула Нарцисса. — Я никогда не хотела…

— Убирайся, — прошептала Беллатрикс.

— Белла…

— Просто уходи! — закричала Беллатрикс, от чего Гермиона вздрогнула, и Нарцисса отступила. — Просто убирайся, убирайся вон!

Гермиона не смела двинуться, но через мгновение услышала отдаляющиеся шаги Нарциссы.

— Прости, — сказала она перед тем, как звук закрывающейся двери эхом наполнил комнату.

Как только это произошло, руки Беллатрикс снова сжали лицо Гермионы. Девушка уставилась на нее, не зная, что делать или сказать, когда красивое лицо склонилось к ней.

Глаза Беллатрикс блестели. Ее запутанные черные волосы накрыли их. Нижняя полная губа слега подрагивала.

Жуткая слеза появилась из закрытого глаза и капнула вниз с лица Беллатрикс на лоб Гермионе.

Ведьма распахнула сверкающие черные глаза.

— Это твоя вина, — прошептала женщина, явно не замечая взгляда Гермионы. — Это твоя вина, глупая грязнокровка. Это все ты.

На этот раз другая слеза скатилась с другого глаза и капнула на кожу Гермионы. Она сглотнула и быстро моргнула. Она не могла объяснить, почему ее собственные глаза теперь наполнились влагой, но могла точно сказать, что никогда раньше не видела такую боль на лице человека.

Гермиона села.

Беллатрикс не пыталась остановить ее, а просто опустила руки.

Она снова оказалась в той же комнате, в которой проснулась после нападения Беллатрикс в Малфой Мэноре. В эту секунду время на мгновение остановилось, и Гермиона осторожно повернулась. Они обе сидели на обломках стола, на котором ее когда-то исцеляла Нарцисса.

У нее перехватило дыхание при виде Беллатрикс.

Пожирательница смерти была измазана кровью.

Моей кровью.

Беллатрикс все еще была в разорванной одежде, но весь ее низ был темнее остального. Ее грудь была выпачкана красным, а руки были полностью алыми. Кровь капала с локтей ведьмы.

Вся эта грязная кровь.

Почему?

Их взгляды встретились, уголь и кофе.

Лицо ведьмы было каменным, совершенно нечитаемым. Две дорожки от слез на ее щеках было единственным доказательством того, что всего пару минут назад все было иначе.

Чем дольше Гермиона смотрела, тем быстрее женщина приходила в себя. Она холодно, вызывающе сверкнула глазами и слегка приподняла подбородок, будто спрашивая Гермиону, была ли она настолько смелой, чтобы прокомментировать слабость, которую только что наблюдала.

Словно Гермиона была настолько глупой.

— Ты спасла меня, — произнесла она.

Беллатрикс поджала губы. Она оценила Гермиону темным тяжелым взглядом.

— Да, ты это начала, — ответила Беллатрикс, будто Гермиона обвинила ее в чем-то неправильном.

— Спасибо.

Гермиона не хотела говорить этого, но слова сами прозвучали. Это было частью ее характера. Взглянув на Беллатрикс, испачканную в ее крови, крови, против которой ведьма боролась всю свою жизнь из-за предательства любимого человека, она не испытывала ничего, кроме жалости и благодарности.

Беллатрикс, должно быть, поняла это и скривилась.

— Можешь перемещаться? — внезапно спросила женщина, совершенно не обращая внимания на благодарность Гермионы.

— Э-э… Я действительно не…

— Хорошо, — произнесла Беллатрикс и схватила ее за запястье с быстротой змеи, заставив Гермиону дернуться.

Она едва приоткрыла рот, чтобы выразить протест, когда Беллатрикс исчезла с ней в мгновение.

Боль врезалась в шею, когда ее втянуло в воронку пространства. К счастью, было быстро. Она моргнула, а затем услышала шум волн и запах моря.

Гермиона была дезориентирована, голова кружилась, но она все равно обернулась, чтобы понять, куда попала.

Черный замок. Черный песчаный пляж. Блэксон, Британия.

Они стояли на балконе в комнате Беллатрикс. Слегка моросил дождь, попадая под навес, и она едва успела понять это, как Беллатрикс придавила ее спиной к перилам.

Она приоткрыла рот. Хотела что-то сказать, но ведьма схватила ее за подбородок. Гермиона еле удерживалась на ногах, это было совсем нелегко, когда ведьма прижималась к ней, находясь в дюйме от ее лица и вглядываясь глубоко в глаза.

Бездонный, пронзительный взгляд парализовал Гермиону. Пальцы сжались на лице гриффиндорки, но она не чувствовала боли. От головокружения ей казалось, что черные кудри мерцают в свете. Она схватилась за перила позади нее, чтобы не упасть.

Где мы стоим? Что происходит?

Гермиона почувствовала, что что-то ткнуло ее в солнечное сплетение. Глянув вниз, она увидела палочку Беллатрикс, а потом почувствовала невероятную усталость и изнуренность.

Она снова встретилась со взглядом Пожирательницы смерти. Они смотрели друг на друга, глаза стали закрываться от усталости, и Гермиона не выдержала.

— Ты убьешь меня? — спросила она, вздохнув.

Вопрос заставил ведьму снова скривиться.

— Ты дура, — резко ответила она. — Почему ты не убежала? Ты была свободна, глупая девчонка.

Гермиона больно сглотнула, ногти Беллатрикс впивались ей в щеки.

— Тебя бы убили, или еще хуже, — ответила гриффиндорка, не уступая, даже когда палочка сильнее прижалась к груди.