— НЕТ! ОНА МОЯ!

Сивый внезапно отлетел от нее, будто невидимая рука схватила его за ворот и отбросила в сторону. Но раны, нанесенные когтями, были слишком глубоки.

Жгучая боль обдала шею, и что-то вязкое и мокрое хлынуло из горла.

Колени подогнулись, голова закружилась, и Гермиона рухнула на пол, зажимая горло руками. Пальцы ее перепачкались влагой, и она увидела, как Сивый рухнул вниз, разломав своей тушью стол на куски. Он свалился на пол, крича от боли.

Беллатрикс возвышалась над ним, словно неукротимый, беспощадный, смертоносный ураган. Она была так ужасна и так красива.

Я не могу дышать.

Она глубоко вздохнула, но воздух не достиг легких. Булькающий звук заставил Беллатрикс обернуться к ней.

Яркие, блестящие черные глаза расширились при ее виде. Гермиона не знала, почему. Она ощущала странный холод и онемение, будто плавала под водой.

— Нет! — заорала Беллатрикс на Сивого. — Что ты сделал? Ты убил ее… Ты убил ее! АВАДА КЕДАВРА!

Яркая зеленая вспышка осветила комнату, Сивый дернулся и затих.

Гермиона почему-то подумала, что будет следующей.

И, возможно, впервые за долгое время успокоилась.

Она больше не хотела быть пленницей, и она поступила верно, спасая их, ведь так?

Но Беллатрикс уронила палочку и бросилась к ней. Ее руки сомкнулись поверх рук Гермионы, сдавливая рану. На мгновение девушка решила, что женщина собирается задушить ее голыми руками ради разнообразия.

Однако руки не душили, а прикрывали рану и согревали ее ледяную кожу.

— Нарцисса, Нарцисса! — воскликнула ведьма. — Помоги мне! Помоги!

Помочь? В какой помощи нуждалась Беллатрикс? Разве Гермиона не отдала все, спасая ее?

Тьма поглощала взор Гермионы. Она никогда не слышала такого страха в голосе Беллатрикс, даже когда женщина была на грани смерти.

Если же ведьма не боялась этого, то чего вообще она могла бояться?

Гермиона уставилась в эти глаза цвета корицы. Беллатрикс кричала ей, но звук был таким далеким. Она опустила взгляд на полные губы, что были испачканы кровью. Она почти пожалела, что не поцеловала эту женщину, когда у нее был шанс.

Почему она не сделала этого? В любом случае, это бы ничего не изменило…

Веки налились ужасной тяжестью, и она закрыла их, больше не в силах бороться.

Пахло соснами и ладаном.

Беллатрикс ударила ее, и голос ведьмы снова стал ясным.

— Нет! Ты не можешь умереть, грязнокровка. Слышишь, ты не можешь умереть без моего разрешения! Нарцисса, что б тебя! Помоги мне с Грейнджер, открой гребанные глаза, Грейнджер! Пожалуйста!

Гермиона закрыла глаза. Кажется, она улыбалась.

Она снова назвала меня Грейнджер…

— Гермиона, мать твою, Грейнджер!

Все потемнело.

========== Часть 12 ==========

Гермиона проснулась на коленях Беллатрикс.

Она медленно открыла глаза, ее голову разрывала ужасная, тупая боль, а в глаза нещадно бил яркий свет. Девушка попыталась избавиться от него, повернув голову, и тут же наткнулась на черные завитки волос Беллатрикс.

Это был всего лишь локон, но и этого ей было достаточно, чтобы понять, на чьих коленях покоится ее голова.

Она держит меня, поняла Гермиона сквозь ноющую боль. Беллатрикс держит меня.

Ее голову мягко сжимали, и она ощущала, как две теплые липкие руки держали ее за подбородок. Даже если бы она не узнала эти волосы, гриффиндорка бы определенно распознала этот дымный запах. Даже задыхаясь от крови.

Моя кровь.

Мысли разом наполнили ее разум, отчего голова неприятно потяжелела. Ее горло пульсировало, а Беллатрикс неприятно прижимала пальцы к ране, от чего Гермиона всхлипнула.

— С ней что-то не так, — произнесла Беллатрикс.

Ее голос звучал слишком громко в тишине, но тон ее был мягче, чем привыкла слышать Гермиона.

— Вероятней всего, она борется, если же она умирает, то я сделала все, что в моих силах.

Этот холодный тон мог принадлежать только Нарциссе. Значит, она тоже справилась. Гермиона понятия не имела, что случилось с другими Пожирателями смерти. Если бы Беллатрикс не отвлеклась на нее, их бы всех ждала участь Сивого.

Гермиона не знала, как к этому относится, но она не сочувствовала оборотню после того, как тот разорвал ей горло. Честно говоря, она вообще не была уверена, что до сих пор жива.

Как Нарциссе удалось остановить кровь и обработать такую чудовищную рану?

— Если она умрет, я убью тебя, — с изумлением услышала Гермиона голос Беллатрикс.

Сознание гриффиндорки плавало, она старалась не отключиться.

— Ты уже говорила это, — ответила не без боли в голосе Нарцисса. — До сих пор не пойму, почему тебя так заботит участь этой девочки.

— Потому что эта девочка больше заботилась о моей жизни там, чем ты, моя родная сестра, так что меньшее, что ты можешь сделать для нее, — это следить, чтобы она не потеряла слишком много крови.

— Я делаю все, что в моих силах.

— И поэтому ты больше не даешь ей этого зелья восполнение крови, да?

— Да, именно, если я дам ей больше, она отравится! Почему ты просто не можешь поверить мне, когда я говорю…

— Ой, даже не знаю, Цисси. Может потому, что ты лгунья? — прошипела Беллатрикс.

Наступила долгая пауза, за которую голова Гермионы почти перестала кружиться. Она была обессилена, все ее тело болело, но страха больше не было, будто все его запасы просто исчерпались.

Что еще может случиться, куда уж хуже?

— Я уже сказала тебе, что не знала, что еще можно сделать… — произнесла Нарцисса через минуту.

— Не продавать свою родную плоть и кровь кучке имбецилов было бы неплохо для начала, — огрызнулась Беллатрикс. — Скажи мне, почему ты солгала!

— Белла…

— Не называй меня так! — закричала Беллатрикс, болезненно сжав лицо Гермионы. — Просто ответь мне, черт возьми! Просто скажи мне, почему ты предала меня, свою собственную сестру, ту, кто…

— У тебя не было шансов! — отчаянно воскликнула Нарцисса до того, как Беллатрикс успела закончить. — Я пыталась, ты сама знаешь об этом, но им все равно. Независимо от того, что мы сделаем, они не отпустят тебя!

— Значит, ты решила бросить меня на произвол судьбы, чтобы спасти свою жалкую шкуру? Я бы никогда так не поступила с тобой, никогда!

— Я не хотела тебя бросать, я пыталась только заполучить девочку, ты бы все равно не отдала ее из-за своего ослиного упрямства! Из-за тебя я пошла на крайние меры, и это было ужасно. Прости. Ты должна понять. Я действительно считала, что Министерство будет торговаться за девчонку Грейнджер, но я ошиблась!

— Из-за меня? Не говори так, будто я держала ее для своей личной выгоды. Я прятала грязнокровку, потому что знала, что рано или поздно они придут к тебе, и знала, что сделают с тобой. Я держала ее для тебя и Драко! Думаешь, я не знала, что мне не выбраться отсюда живой? Ты была той, кто убедил меня, что, возможно, мне удастся избежать дементоров! Ты была той, кто убедил меня не убивать девчонку!

Хорошо, это был не совсем честный ответ. Беллатрикс выражалась так, будто не была на грани убийства Гермионы по совершенно нелепым причинам множество раз. Гермиона так бы и сказала это двум ведьмам, если бы не головокружение и желание держать рот на замке.

— Беллатрикс… Драко и я… Мы… Нам эта девочка уже ни к чему, — нерешительно произнесла Нарцисса с таким видом, будто разбила что-то особенно ценное.

— Что значит ни к чему? — потребовала Беллатрикс.

Гермиона вдруг очень пожелала, чтобы руки Беллатрикс не скручивали ее горло в течение этого, несомненно удобного, как и ее положение, разговора.

— Поттер поручился за Драко, а меня оправдали, — спокойно ответила женщина.

Морозная тишина была крайне неприятной, поэтому Нарцисса поспешила объяснить. Гермиона чувствовала, как Беллатрикс не контролировала свою хватку, и молила Нарциссу не доводить ведьму еще больше.

— Д-драко избежал десяти лет общественных работ и личного надсмотра, потому что Поттер поручился за него, это все потому, что Драко не выдал его тогда в Малфой Мэноре, когда их поймали в лесу. Я никогда не смогу получить хорошо оплачиваемую работу, а Драко всю жизнь в шею будут дышать авроры, но все намного лучше.