Но многие утверждают, что она, несомненно, будет счастлива умереть, если это будет означать, что Беллатрикс Лестрейндж предстанет перед судом и получит свой поцелуй от дементора. (Хоть дементоры больше не патрулируют Азкабан, их все еще используют, чтобы наказать худших из последователей «Вы-Знаете-Кого» за их преступления).

Близкие друзья и семья Гермионы все время колебались между разными мнениями.

«Я просто хочу, чтобы она вернулась. Она не заслуживает такого. Никто не заслуживает, но в особенности она», — сообщил Рональд Уизли, выглядя довольно расстроенным и смущенным. «Но я думаю, она бы хотела, чтобы мы также поймали Беллатрикс. Я знаю, она такая и есть, она всегда делала то, что правильно, независимо от обстоятельств. Но я просто хочу, чтобы она была в порядке…»

«Гермиона сильная», — говорит Невилл Лонгботтом, один из близких друзей Гермионы. «Я никогда не встречал такой сильной и великолепной ведьмы, как она. Она сможет справиться. И я знаю, что она бы не хотела освобождения Беллатрикс Лестрейндж.»

Родители Невилла Лонгботтома, стоит отметить, были замучены безумной Беллатрикс Лестрейндж.

Однако подобную точку зрения разделяет и сам Избранный.

«Думаю, Гермиона сможет это понять», — говорит Гарри Поттер. «Она самая блестящая ведьма, которую я когда-либо видел, и я хочу привезти ее домой. Зная, на что способна Беллатрикс Лестрейндж, первым делом я попытался сделать все, что нужно, чтобы вернуть ее, но я чувствую ее как себя. Поймите, что она не хочет, чтобы мы сделали что-то необдуманное, что могло бы помешать восстановить справедливость. Беллатрикс Лестрейндж убила моего крестного отца и замучила бесчисленно множество других людей. И я могу поспорить на все мои галеоны. Гермиона все еще достаточно сильна, чтобы выжить с этой женщиной. Все, что нам нужно, — это время, чтобы найти Беллатрикс и спасти Гермиону, потому что этой женщине нельзя давать свободу. Нет, она слишком зла, слишком опасна».

«И вы действительно верите в это, даже если это угрожает Гермионе Грейнджер? Даже если сейчас Беллатрикс Лестрейндж мучит ее различными способами, даже если может убить ее в любой момент?» — спросил один из лучших репортеров «Ежедневного Пророка».

Мальчик, который выжил, заколебался после вопроса. Его глаза, такие же, как и у его любящей матери, выглядели водянисто в этот момент. Но голос был тверд, когда он снова заговорил.

«Я верю в Гермиону и верю, что она сможет выжить, чтобы мы смогли свершить справедливость».

Но не все друзья Гермионы разделяют эти чувства.

«Я хочу, чтобы они вернули ее прямо сейчас», — сказала Полумна Лавгуд довольно громко и недвусмысленно. «Меня не волнует, как и почему, но им пора вернуть ее домой. Она герой и стоит больше, чем эта злая женщина, или вся ее семья. Беллатрикс Лестрейндж — ужасное, жестокое создание, и никто не знает, что она могла бы делать с Гермионой прямо сейчас».

Эффект от речи Полумны Лавгуд был разрушен ее ярко-розовыми очками в форме спирали, через которые, как она утверждает, можно видеть мозгошмыгов. (Мы уже расследуем, кто же это такие).

Кингсли Шекболт был недоступен для комментариев, но наши источники утверждают, что он усердно работает с группой опытных авроров над поисками местонахождения Беллатрикс Лестрейндж. Ни слова о планах освобождения Гермионы Грейнджер.

Возможно, они даже имеют дело с Пожирателями смерти…

Статья закончилась этой зловещей строкой.

Кровь кипела, а голова Гермионы раскалывалась.

Ее сердце ощущало безграничную пустоту.

— Зачем вы показали мне это? — мягко спросила она.

Ее голос охрип. Слезы показались в уголках ее глаз. Похоже, кто-то добрался до ее сердца и разбил его в осколки.

— Эта статья почти убила тебя, — бессердечно ответила Беллатрикс без каких-либо отговорок.

Гермиона закрыла глаза. Ее сердце болело с каждым ударом, и это не имело никакого отношения к ведьме.

— Большинство из того, что я здесь делаю, убивает меня, — ответила она, когда ей удалось снова открыть глаза.

Она не осмелилась взглянуть на Беллатрикс.

— Так зачем вы показали мне это? — снова вопрос. Гермиона ощущала себя странно пустой.

Им все равно. Никого не волнует. Они скорее позволили б мне гнить здесь, чем освободить ее. И Гарри…

Беллатрикс была права. Он хочет, чтобы ведьма умерла больше, чем хочет, чтобы она жила. И Кингсли, Министерство, все те люди, за которых она сражалась, они даже не волнуются о ней. Разве они не знают о преступлениях этой ведьмы, что она сделала?

Как они могут оставлять меня здесь?

— Чтобы доказать свою точку зрения, — загадочно ответила Беллатрикс, наблюдая за ней, словно ястреб.

Она явно пришла сюда с целью, и Гермиона хотела, чтобы она отвалила, потому что сама собиралась вырвать на пол, так ей было плохо.

— Какую точку зрения? — раздраженно сказала она, когда Беллатрикс уже не ожидала ответа. Ее голос треснул, но никто не прокомментировал это.

— Не говори мне, что ты не помнишь нашу небольшую беседу той ночью, — ухмыльнулась Беллатрикс, не обращая внимания на тихие слезы Гермионы.

Девушка взглянула на женщину и почувствовала себя истощенной и такой хрупкой.

Она была права. Боже, она всегда была права. Она никогда не лгала. Они действительно оставили меня здесь.

Беллатрикс, должно быть, почувствовала, что протеста не будет, и поэтому продолжила.

— Я говорила тебе, говорила, грязнокровка, что нет черных и белых, ни хороших, ни плохих на войне. Эти люди, которых ты любишь и в которых так веришь. Именно это я и имела в виду, когда говорила, что меня они ненавидят больше, чем любят тебя. Ты хочешь знать, что происходит? Ну, в двух словах: мальчишка Поттер и его новый приятель Шекболт категорически отвергли все условия, которые я выдвинула. Даже когда я поклялась, что убью тебя, если они не выполнят требования.

Гермиона чувствовала, как опустошалась с каждым словом, произнесенным в этой гостиной.

Они сказали, что я блестящая волшебница, что сильна, что со мной все будет в порядке.

Но я не в порядке. Как я могу быть в порядке рядом с Беллатрикс Лестрейндж? Как они могли убедить себя, что я предпочту остаться здесь, нежели вернуться домой? После всего, что мы прошли…

Ответ состоял в том, что они не могли. Гермиона пришла к этому болезненному выводу, прежде чем Беллатрикс снова заговорила.

— И угадай что? — прошептала она, наклонившись к Гермионе. Пожирательница смерти не улыбалась и не усмехалась. Ее темные глаза были лишены всяких эмоций.

— Они отказались.

Гермиона ощутила запах темного шоколада и мяты, прежде чем ведьма отпрянула.

Они отказались. Беллатрикс могла убить меня, и они бы позволили ей это.

Они бы позволили ей убить меня.

В воздухе витала правда, угрожая взорваться, словно вулкан. Гермиона чувствовала себя полностью разбитой, ей ничего и никого не хотелось.

— Так почему я все еще жива? — спросила она гораздо спокойнее, чем была на самом деле.

Может быть, все потому, что ее душа покидает тело.

— Ты все еще жива из-за неудачных стечений обстоятельств, из-за того зелья и твоего любопытного носа.

Черные глаза прошлись взглядом по синяку на шее Гермионы. Тяжелая слеза упала туда. Гермиона не трогала метку, притворяясь, будто не замечала, что Беллатрикс смотрит, будто не помнит и не чувствует губ ведьмы на своей коже, и насколько мягкими были ее бедра.

Притворялась, будто не ощущала боли, которую раз за разом причиняла ей.

Как будто ей все равно, что происходит в голове у этой женщины.

— Я ушла после того, как зелье испортилось потому, что решила поговорить с сестрой, прежде чем убить тебя. Поэтому я пошла к Нарциссе, и у нас состоялась милая беседа, — произнесла Беллатрикс высоким голосом.

Вот где она была.

Гермиона догадывалась, ведь куда еще? Она обнаружила, что не удивилась, осознав, что была так близко к смерти. Она привыкла жить в вечном ее ожидании.