Да, Гермиона действительно рассмеялась над этой мыслью, но…

Жестокость и злость все же не являются обоснованием безумию, не так ли?

Гермиона не могла поверить, но даже с учетом всех обстоятельств, она не обходила стороной логику эмоций.

Беллатрикс была холодной, жесткой, черствой, непостоянной, но она всегда очень отчетливо понимала, что делает, и почему. Явное отсутствие совести делало ее социопаткой, но не сумасшедшей. Ее восприятие мира не поддавалось воздействию из вне, как могла заметить Гермиона, даже не смотря на все моральные устои. Она никогда не казалась женщиной, потерявшей с миром связь, не считая этот случай с зельем.

Но такое же воздействие эта микстура имела и на Гермиону, так что брать этот случай в расчет не имело никакого смысла.

Конечно же, Беллатрикс была своеобразной. Люди считали Пожирательницу безумной, потому что страх, вызванный ее смехом, заставлял их наложить себе в штаны, и это было совершенно необъяснимо. Но опять-таки, это не говорило в пользу ее сумасшествия.

Гермиона никогда не посещала ни одного психиатра, но в ней говорил здравый смысл. Ей на самом деле не нравилось, что она действительно склонялась к мысли, что Беллатрикс была полностью в своем уме.

И если Гермиона пришла к такому выводу, то, бесспорно, так же считал и Волан-де-Морт.

— Тогда почему? — тихо спросила она. — Зачем ему проходить через все эти неприятности, чтобы сварить зелье, которое никогда не сработает на женщине, которая была, без сомнения, злой, но не сумасшедшей?

Это было загадкой, но по прежнему не имело никакого отношения к освобождению Гермионы. Ей было любопытно, но она покачала головой, решив подумать об этом позже. Сейчас ей нужно торопиться и поискать что-то полезное в доме, а не бессмысленно размышлять над поступками мертвеца или вменяемостью жесткой женщины.

Гермиона пролистала до конца подгоревшую книгу, отметив, что несколько последних страниц были вырваны.

Она поднялась и попыталась определить, что делать дальше. Она решила, что должна положить книгу обратно, потому что любое проникновение в дела Беллатрикс заставляет ведьму доходить до крайностей, так что она вернулась в разрушенную комнату, прикрывая нос тканью, и бросила книгу в непосредственной близости от остатков растопленного котла, который, наконец, перестал растворять все вокруг.

Она как раз собиралась покинуть комнату с огромным количеством вопросов, нежели ответов, когда что-то мерцающее привлекло ее внимание.

Оно было спрятано вглубь комнаты за выступом стены, там расположилось что-то ярко поблескивающее. Гермиона колебалась, не желая присутствовать слишком долго среди этого погрома, опасаясь какого-нибудь взрывного взаимодействия случайно смешавшихся остатков зелья.

Гриффиндорка, должно быть, была кошкой в прошлой жизни, потому что любопытство победило.

Она осторожно подступилась к мерцающей поверхности и остановилась в удивлении о того, что обнаружила.

Блестящей, парящей поверхностью был Омут памяти.

Как он сохранился было непонятно, но Гермиона точно знала, что это был он. Кроме того, что она много читала о них, Гарри тоже рассказывал ей о своем опыте работы с ними.

На поверхности кружились серебристые вихри воспоминаний… Воспоминания, принадлежавшие Беллатрикс.

Гермиона сразу поняла, что здесь она сможет отыскать ключ от своей клетки. Если Беллатрикс поместила сюда воспоминания об этом месте, то существовала большая вероятность того, что Гермиона сможет узнать о происхождении, защите и слабых местах этого проклятого дома.

Серебристое вещество медленно парило в Омуте, оно могло стать ее спасением.

И все же…

Гермиона серьезно задумалась над тем, если женщина все же окажется безумной. Погружение в воспоминания Пожирательницы было сомнительной идеей. Там могут быть различные ужасающие видения, и Гермиона не была заинтересована в их просмотре. Было достаточного того, о чем она уже слышала.

Что если она увидит пытки родителей Невилла? Что если… Что если ей придется снова переживать смерть Сириуса? Добби?

И, что самое страшное, что если ей придется снова переживать собственные пытки?

Твердый комок застрял в горле. Ее глаза наполнились горячими слезами.

Все это служит причиной тому, почему ты должна сделать это, твердо подумала Гермиона, изо всех сил стараясь не расплакаться.

Страх перед неизвестным всегда был бессмысленным, а еще это был сильнейший страх гриффиндорки.

Да, она хотела знать все именно поэтому, она могла это признать.

В этом был смысл; потому что, зная об опасности за углом, ты сможешь понять, как можно защитить себя, тогда все прекращало быть настолько пугающим.

Гермиона понимала, что не могла смотреть своим страхам в лицо уже в течение долгого времени. Она была с Гарри и Роном, и все время стремилась куда-то, но теперь она должна была снова столкнуться со своими демонами.

Желательно прежде, чем Беллатрикс решит вернуться и поймать ее в копании в ее личных вещах гораздо глубже, чем раньше. Это было куда серьезней, чем заглянуть в дневник, наполненный ненавистью.

Грязнокровка, снова прозвучал леденящий голос в ее голове. Не делай этого, ты, противная мерзкая дрянь.

Грязнокровка.

Боже, Гермионе было так больно от этого слова. Она взглянула на шрамы на своей руке, обвиняющие ее даже тогда, когда Беллатрикс не было рядом. Она стиснула зубы и вытерла слезы, скатывающиеся вниз по щекам.

Пять минут. Если не найдем ничего за пять минут, бежим отсюда.

Она никак не могла узнать, когда Беллатрикс вернется. Она могла явиться через пять секунд, или же через минуту. Но гриффиндорка не могла уйти прямо сейчас. Она понимала это. Она хотела свободу гораздо больше, нежели боялась наказания.

По крайней мере, сейчас все было именно так.

Она осторожно заглянула в Омут. Серебристо-белый туман безмятежно плавал, ничем не выдавая буйный характер хозяйки.

Ты можешь сделать это. Ты должна.

Ради всех, кого мы потеряли. Для Невилла и его родителей, Сириуса, Добби, всех, кто когда-либо пострадал. За каждый раз, когда она называла тебя мерзкой грязнокровкой.

Ради себя.

Гермиона глубоко вдохнула и погрузилась с головой в воспоминания Беллатрикс.

Комментарий к

Благодарю за помощь в написании главы RainbowDash3214

Следующая глава выйдет только после экзаменов, а там все быстрее пойдет. Фанфик не заброшен, все будет.

========== Часть 9 ==========

Гермиона падала сквозь завесу Омута. В голове промелькнула ужасная мысль, что, вероятно, Сириус чувствовал себя так же, падая в эту жуткую арку. Она не смогла сдержать крика, когда вдруг ощутила твердую почву под ногами.

Она застыла и прикрыла рот рукой, прежде чем вспомнила, что в воспоминаниях ее действия ни на что не влияют.

Впрочем, это, в любом случае, не имело бы никакого значения, ведь она стояла в абсолютном одиночестве на холме посреди пустого поля.

Оглянувшись, Гермиона поняла, что сейчас было позднее время суток, уже темнело. Длинная трава на холме покачивалась вокруг нее с каждым легким дуновением ветра, и Гермиона совсем запуталась в том, что происходит, пока не заметила кого-то у подножья холма.

Беллатрикс.

Гермиона почувствовала, как ее сердцебиение рефлекторно ускорилось от того, что женщина смотрела прямо на нее. Она должна была помнить, что здесь Беллатрикс не могла видеть ее, что она смотрела сквозь нее.

И она… Боже, она была так прекрасна.

Это была молодая Беллатрикс Лестрейндж с неискаженной Азкабаном красотой, а не наколдованной магией. Ее волосы были еще гуще, цвет их был еще насыщенней, они спускались вниз крутыми завитками, ниспадая с плеч. Ее лицо было мягче, моложе. Глаза еще не горели тем фанатичным огнем, а коричневые ободки в глазах были гораздо лучше выражены.

Однако корсет неизменно облегал ее фигуру. Гермиона разрывалась между тем, чтобы закатить глаза, и тем, что ведьме такой элемент одежды даже очень был кстати. У нее еще не было шрама вдоль ключиц.