Она была уверена, что Беллатрикс как минимум два раза сошла с ума, прежде чем отдать ей это.

На кухне также была еда, вероятно, опять не без содействия Нарциссы.

Гермиона была благодарна, потому что жить постоянно в доме, преисполненном самыми разнообразными соблазнительными запахами, и не иметь возможности поесть, было самой настоящей мукой. Беллатрикс готовит внеземную еду, Гермиона была уверена в этом. Она никогда не узнает, но, боже, иногда она подсматривала за тем, как ведьма трудилась на кухне и просто восхищалась этим. (Неохотно. Она ничего не могла с этим поделать. Просто этот божественный аромат.)

Она так и не могла догадаться, откуда у Беллатрикс такие умения, и почему женщина так наслаждалась готовкой. Она ловила Пожирательницу в любое время дня за этим занятием. Иногда она даже напевала в процессе. И много раз просто выбрасывала еду, что дико бесило брюнетку.

Помимо всего этого, Гермиона прямо сейчас спала на диване внизу, укрытая тем самым маленьким зеленым одеяльцем, которое чуть согревало, как и камин, освещающий всю комнату. Она даже не пошла наверх, потому что там всегда была Беллатрикс, запрещающая ей все, что только можно было.

Несколько раз она слышала взрывы наверху. Это тоскливо напоминило ей о Фреде и Джордже.

Редкими случаями, после особо громких взрывов, Беллатрикс спускалась вниз в особо дурном настроении. Гермиона всегда замечала это и вела себя соответственно, снедаемая догадками о происходящем наверху.

Но что по-настоящему сводило ее с ума, так это скука.

Да, Гермионе Грейнджер было скучно в плену.

Делать было нечего. Прошел почти месяц, а она до сих пор ни о чем понятия не имела. Она не ведала, с кем поддерживала контакты Беллатрикс помимо Нарциссы.

Страх перешел (в основном) в раздражение. Остров был ничтожным клочком ничего в нигде. Выйти за пределы крыльца было просто глупо, так что по истечении долгого времени Гермиона затосковала. Ей ничего не оставалось.

Кроме чтения.

Ей не запрещалось прикасаться к тоннам книг в гостиной, иначе бы она сошла с ума со скуки и бросилась в океан, чтобы повидать все, чем запугивала ее ведьма.

И потому она читала.

Гермиона никогда бы не предположила этого, но от чтения целыми сутками она попросту уставала. Полки были забиты книгами, прислонившись так плотно друг другу, что не оставалось и щели, но Гермиона уже прочитала всю полку от «а» до «я».

Да. Вся книжная полка.

Имейте в виду, это не просто просмотреть или скользнуть взглядом по страничкам. Гермиона прочитала все от корки до корки, от авторских прав до всех знаков препинания.

Многие из книг были весьма интересны. Не все из них были о страшной темной магии и смерти вперемешку с пессимизмом, как она изначально боялась. Все они были слегка мистифицированные, с малой долей правды.

Она прочитала несколько толстых томов с философии волшебного мира, а потом прочитала книги по истории, заполнявшие большую часть полки. Она выстрадала роман и даже изучила два тома темной магии, что считала позорным.

Некоторые колдуны и ведьмы должны были быть монстрами, чтобы написать подобное.

Гермиона узнала, что проклятие Круциатус может быть сброшено так же, как и Империо, но гораздо сложнее. Понадобилось бы много практики, как она думала, и сила воли, готовность идти до конца, на что были способны единицы.

Книга так утверждала. Она поняла, что проклятие можно сбросить, если ты пытаешь сделать это ради кого-нибудь, а не для себя, нужно желать спасти других. К сожалению, у нее не было никого, кто нуждался в спасении. Все были в целости и сохранности у себя дома и без нее, празднуя победу.

Нет… Это не так. Чертовски хорошо, что никто из моих близких не проходит через все это вместо меня.

Она бы получила миллион Круциатус от Беллатрикс, прежде чем допустила, чтобы кто-нибудь из ее окружения очутился на ее месте.

И все же… Она задавалась вопросом, почему проблема с ее освобождением так затянулась. Нарцисса, должно быть, ведет переговоры насчет нее и передает все результаты Беллатрикс, но это длится уже неделями, недели в ловушке с Беллатрикс Лестрейндж, с ходячей бомбой замедленного действия.

Почему они до сих пор не пришли к согласию?

Она старалась не думать об этом слишком много, поскольку ни к чему хорошему это не приводило.

В конце концов, Гермиона дочитывала серию журналов, вручную написанных ведьмой, путешествовавшей через всю Францию. Тут были описания вейл и их поведения, опасность этой темпераментной расы. Гермионе никогда раньше не доводилось встречать такое подробное описание этих существ, ведь они были печально известны своим агрессивным характером.

Это было очень интересно, но и довольно… Банально.

По сюжету женщина влюбилась в одну из вейл, которая и посвятила чужестранку в недра их жизни. Описывались чрезвычайно сложные и интимные отношения с вейлой, которые имели очень сексуальный характер. Ведьма совсем не постеснялась описывать подробности их, ну… Привязанности друг к другу.

Гермиона успела покраснеть, и не единожды, частенько ощущая смущающую сырость между бедер. Она обнаружила, что одиночество сказывается не только на ее душе. А о потребностях своего тела она бы не посмела позаботиться в стенах этого дома.

Если Беллатрикс когда-нибудь касалась себя здесь…

Гермиона вздрогнула при мысли. Унижение и презрение давило на нее.

Она закончила последний журнал во второй половине дня. Зачем ведьма писала так подробно обо всем, что она чувствовала в те моменты? Действительно ли описываемая в таких деталях вейла была настолько красива? Неужели они и в правду настолько хорошо чувствуют людей и их состояние?

Гермиона откинулась на подлокотник дивана и устало прикрыла глаза.

Она не удовлетворяла себя уже давно. Она была в бегах с Гарри и Роном так долго и всегда была слишком напугана, или были другие заботы, о которых ей приходилось думать.

Но здесь ничего ее не отвлекало, ей так скучно. Ничто не отвлекает ее от размеренной пульсации между ног.

И было бы чудесным ощутить хоть раз удовольствие, а не боль?

Но на ней сейчас было нижнее белье, да и запачкать эту дорогую черную юбку было бы крайне нежелательно.

Гермиона покраснела от своих мыслей.

Она не должна была читать эти журналы, честное слово. Она продолжала думать над этим, но что заставляло ее? Не было ничего и никого в этом доме, кто мог бы…

Беллатрикс.

Перед Гермионой внезапно всплыл образ той, кто был к ней ближе всех со дня сражения.

Беллатрикс нависала над ней в кухне, прижимая ее к мебели, и пахла просто божественно. И вот снова она, оседлавшая колени Гермионы, одетая в одну только мантию, полностью влажная. Давление в районе груди совсем не было похоже на твердость корсета. Грудь, прижимавшаяся к Гермионе, так близко и тепло, всегда так тепло. И ее рот возле уха гриффиндорки, издававший звуки этим тяжелым сексуальным голосом:

Трахни меня.

Желудок Гермионы сделал кульбит, задевая все чувствительные точки. Ее глаза распахнулись.

О, нет.

Нет, нет, нет, только не это.

Она очутилась в вертикальном положении так быстро, что голова закружилась. Журналы попадали, и она с ворчанием стала подбирать их.

— Ты гораздо лучше ругаешься без палочки в руках, да, малышка?

Казалось, при звуке этого голоса щеки Гермионы приобрели все двадцать оттенков красного.

Беллатрикс спускалась вниз по лестнице, в то время как Гермиона откинулась на спинку дивана, стараясь не смотреть на женщину, ощущая себя словно немой.

Или же виноватой.

Меня не привлекает Беллатрикс Лестрейндж, думала она отчаянно, пытаясь придушить остатки былого возбуждения.

Ведьма могла быть отвратительной, но это не имело никакого отношения к ее внешности. Черные волосы каскадом спадали вдоль ее плеч, красивый рот и высокие скулы, одно только лицо могло источать привлекательность для любого. В сочетании с ее округлыми формами и соблазнительной хищной походкой, Беллатрикс Лестрейндж была очень харизматичной женщиной.