— Пожалуйста, пусть это не ее, — прошептала она, — пожалуйста.

Она не была уверена, что смогла бы вынести одежду Беллатрикс на себе. Она утешала себя мыслью, что, конечно, Беллатрикс никогда бы не позволила Гермионе надеть что-нибудь, принадлежащее ей. Вероятно, это просто была запасная одежка, валявшаяся в безопасном доме. От нее пахло, словно из шкафа, и это радовало.

Гермиона скользнула в нее через голову, и рубашка накрыла ее тело, сглаживая ушибленную кожу. Это была, несомненно, самая дорогая одежда, которую она когда-либо носила.

Гермиона повернулась к зеркалу.

Ну… По крайней мере, теперь она была чистой.

Сорочка была единственной одеждой, но она приятно сидела на ней. Не было никакого нижнего белья, и Гермиона поняла, что это будет очередным предлогом для Беллатрикс, чтобы помучить ее.

Плевать. Она слишком устала, чтобы заботиться. Копоть и кровь исчезли с ее лица, но она выглядела как совершенно другой человек.

Она казалась теперь меньше и тоньше. Ее волосы все еще были в беспорядке, она не посмела прикоснуться к расческе, но теперь она хотя бы была чистой. Ее правый опухший глаз был закрыт. Ее другой глаз смотрел на нее безучастно, а губы приоткрылись.

Вот почему я издала тот звук, когда она коснулась меня, подумала Гермиона с внезапной вспышкой дикой ненависти, прорвавшейся сквозь онемение.

Она причиняла мне боль. Много раз. Она всегда делала это. Я не привязана к этой злой суке. Нет.

Раздался хилый стук в дверь, выбивший всю ненависть из Гермионы. Она напряглась всем телом и наполовину сжалась, наполовину прислушалась к голосу, раздавшемуся секунду спустя.

— Время вышло, грязнуля! Выходи! Или я должна тебя вытянуть оттуда за гнездо, которое ты называешь волосами? — проревела Беллатрикс сквозь дверь.

Гермиона вздохнула. Она смахнула последнюю слезу и подошла к двери.

Ты должна быть храброй. Ты должна идти, подумала она, собрав в кулак последние резервы своих сил.

— Ты спишь на полу, — произнесла Беллатрикс, как только дверь открылась.

Она указала на маленькое, бледно-зеленое одеяльце, которое было едва больше, чем полотенце, а потом ткнула на место подле кровати. Там не было никакой подушки.

Это было больше, чем она ожидала, если честно.

Я ненавижу ее. Ненавижу ее, ненавижу, ненавижу.

Гермиона молча кивнула, посмотрев на Беллатрикс через плечо.

Ей было все равно.

Просто дайте мне лечь. Дай мне поспать. Пожалуйста. Просто дайте мне спать, подумала она.

К счастью, Беллатрикс, казалось, была столь же измучена событиями дня, как и она.

Действительно ли это все произошло так быстро? В одну секунду она в буре боевых действий плечом к плечу с друзьями, в другую заложница безумной женщины, которая обвиняет ее в смерти любимого Темного Лорда…

Смешно думать, что когда-то ее родители ожидали, что она последует их стопам и станет стоматологом.

— Если ты вдруг решишь разбудить меня, то вылетишь через балкон, — сообщила ей Беллатрикс, словно не могла жить слишком долго без угроз в адрес Гермионы.

Почему Гермионе вдруг бы вздумалось будить спящего медведя? Она не была самоубийцей.

— Ты ненормальна, но не достаточно глупа, чтобы осмелиться испытать меня, я уверена. В любом случае, чтобы ты там не задумала, это не сработает, уверяю тебя. Ты застряла здесь со мной, — сказала Беллатрикс.

Тебе, кажется, очень понравилось вся эта ситуация с топтанием моей спины, обиженный голос шепнул в задней части ума Гермионы.

Она проигнорировала его в основном потому, что Пожирательница была права. Все это место было покрыто охранными чарами, и у Гермионы не было не малейшей надежды взломать их, особенно без палочки. И она не имела ни единого шанса против Беллатрикс даже с палочкой.

После продолжительного взгляда на Гермиону, Беллатрикс, наконец, отвернулась от нее и подошла к кровати. Она скользнула под простыни и взмахнула палочкой на свет, погрузив их в темноту. Затем она повернулась на сторону, обращенной к Гермионе, и закрыла глаза.

Гермиона подождала, просто смотря, было ли безопасно двигаться. Через минуту, с облегчением, что все позади, Гермиона смирилась с холодным твердым полом.

Однако, когда она подошла к кровати, Беллатрикс вытянула руку и схватила ее за запястье. Гермиона не могла остановить ужас, охвативший ее в тот момент.

Почему Беллатрикс была так чертовски быстра? Серьезно, это было плохо для ее сердца. Ведь она была уже немолода, так ведь? Она не выглядела на свой возраст и не двигалась, как нужно. Это не имело никого смысла.

Беллатрикс медленно повернула ее руку, и Гермиона просто позволила ей сделать это. Блестящие белые рубцы поблескивали в темноте, горло Гермионы сжалось при их виде, но она слишком устала, чтобы расстраиваться еще больше.

Беллатрикс смотрела на шрамы, ее большой палец поглаживал кругами запястье Гермионы. Брюнетка вдохнула через нос медленно, желая принять безумие Беллатрикс ради своего же здравомыслия.

— Грязнокровка, — пробормотала Беллатрикс с отвращением, но было там что-то устрашающее, чувство наслаждения промелькнуло в прикрытых глазах ведьмы. Желудок Гермионы упал куда-то вниз, несмотря на ее усилия.

А потом Беллатрикс резко оттолкнула ее руку.

Изумленная, но слишком напряженная, чтобы радоваться, Гермиона ждала, что будет дальше. Беллатрикс просто хмуро глянула на нее в темноте, и, в конце концов, устав стоять, Гермиона просто легла на пол у кровати. Она свернулась под крошечным зеленым одеялом и не смогла не посмотреть на Беллатрикс, когда Пожирательница взглянула с края кровати на нее, по-видимому, не совсем закончив.

Как и всегда, на самом деле.

Ее глаза светились в темноте, так что ободки цвета корицы в ее глазах казались ярче, сверкая как у кошки.

— Теперь ты моя, крошка. Чем раньше ты это осознаешь, тем лучше для тебя.

Моя. Снова это слово, решетка на все существо Гермионы.

Но она ничего не отдаст. Этот урок она выучила у Беллатрикс.

Удовлетворенная ее молчанием, Беллатрикс повернулась с раздражением. Гермиона закрыла глаза, готовая к долгой бессонной ночи, ворочаться в холоде изо всех сил и стараться освоиться на полу, готовая к мучающим мыслям о Беллатрикс, о доме, о друзьях…

Но, закрыв глаза, она мгновенно уснула.

Комментарий к

Решила выложить первую часть этой огромной главы, постараюсь вторую перевести до конца недели.

========== Часть 5 ==========

Гермиона проснулась в тишине.

Желтые лучи проникали сквозь балконные двери, нежно касаясь теплой полоской света век. Она моргнула и проснулась.

Потом зевнула и потянулась, сразу же прижав руки к поврежденным бокам, и вспомнила, где она была и с кем застряла здесь.

Черный замок. Черный песчаный пляж. Блэксорн, Великобритания.

Беллатрикс Лестрейндж.

Вспыхнувшая паника овладела ее сердцем, и она ухватилась за пуховое одеяло, свисавшее с края кровати. Больше никакой истерики. Она уже сломалась один раз, она не могла допустить этого снова, иначе она пропадет.

Ты должна быть смелой, напомнила себе Гермиона и сделала глубокий вдох, позволяя воздуху медленно наполнять ее легкие.

Она осторожно встала, тут же ощутив боль во всем теле, и глянула на кровать, проверяя, была ли она все еще занята.

Пусто.

Со вздохом облегчения Гермиона застонала и снова потянулась. Все ее мышцы были нездоровы и напряжены, но такой боли как вчера она не ощущала. Сон на полу не был хорош для ее спины, но и не ухудшил ее положение. Нарцисса хорошо сделала свою работу.

Она посмотрела вниз на себя с любопытством, задрав подол рубашки, чтобы проверить ногу. Она удивилась, когда обнаружила, что некрасивый фиолетовый кровоподтек сошел до немного менее уродливого желтого. Разрез (она прокляла камин Малфоев снова) теперь был не больше слабой розовой линии, тянувшейся вдоль ноги. Гермиона осмотрела себя полностью и поняла, что все ее ушибы теперь приобрели цвет гнилых лимонов.