В Ставангере уже было это — член Рига уже прижимался ко мне, к моему бедру, но там я не мог отдаться этому ощущению, а здесь я совершенно не стеснялся его, я в нем растворялся. Я чувствовал каждое движение. И, конечно, понимал, что давление тела становится чересчур сильным, что, несмотря на трусы на мне и трусы на Риге, под этим давлением раздвигаются мои ягодицы – член уже двигался между ними.
Думая об этом, чувствуя это, я пропустил тот момент, когда парень стал прижимать ко мне свои бедра уже без того, чтобы наклоняться ко мне. Просто налегал на меня, опять и опять. Я вдруг осознал, что его прижимания приобрели определенный ритм…
Было сильнейшее ощущение нереальности происходящего — наши реплики, музыка по радио, ночь, тишина по всему дому, и твердая палица, раз за разом заталкивающая ткань трусов мне меж ягодиц.
Тело Рига сильно прижималась ко мне. И ритмично. Рука вжималась в живот, вдавливая мое тело навстречу напрягающимся бедрам. Член парня теперь постоянно оставался меж ягодиц, затолкав в бороздку между ними трусы — и его, и мои.
Ощущение елозящей палки, казавшейся теперь такой толстой, такой твердой, дурманило меня. Я весь был в этих движениях. Наверное, если бы Риг остановился, я бы даже ощутил разочарование…
Но Риг не останавливался.
Мы продолжали о чем-то полушепотом разговаривать. Думаю, Риг даже не отдавал себе отчета в том, что творит его тело. Наверное, он думал, что мы просто слушаем радио…
Когда его бедра сделали несколько сильнейших нажимов, будто пытаясь продырявить мой зад, а потом замерли, напрягшись, он еще пытался что-то сказать. Слов не получилось, и начатая фраза закончилась прерывистым звуком.
И тут я почувствовал, как мои трусы, плотным жгутом утрамбованные между ягодиц, вдруг стали влажными. Сразу, в одно мгновение. Влага была горячей, очень горячей, неожиданно горячей. И обильной.
Риг дернулся и испуганно от меня отстранился.
И тут до меня дошло!
Я вывернулся из-под его руки и вскочил. Трусы перекрутились, и одна моя ягодица была совершенно голой — вся ткань, прикрывавшая ее, оказалась между половинками попы. Но это как раз было меньшей из бед!
Я коснулся жгута сзади и сразу почувствовал, что он покрыт чем-то тягучим, липким, горячим, слизистым.
Риг лежал, прижавшись спиной к дивану. Вид у него было ошарашенный. Длинный стержень у него между ног натянул трусы так, что, казалось, они вот-вот прорвутся. Ткань собралась на этом стержне. В другой момент я бы заворожено уставился на это зрелище, но сейчас я видел только, как от стержня по натянутой ткани стремительно расползалось во все стороны большое влажное пятно, просачиваясь наружу неровными белесыми потеками.
Я лихорадочно стал ощупывать свой зад. Вся ладонь и пальцы оказались в липкой жидкости. Я поднял руку и почувствовал запах, который ни с чем нельзя перепутать.
— Ты что! — прошипел я, все еще не в силах поверить в то, что произошло. — Ты что, кончил на меня!
*
Спустя тысячи неуклюжих извинений и робких, напуганных попыток оправдаться со стороны Рига и несколько возмущенных речей с моей стороны, я получил чистые трусы из шкафа нашей первой скрипки и ушел в ванную комнату. Мы не то, чтобы помирились, но дальше обсуждать случившееся перестали.
Я смыл сперму с себя. Это заняло три минуты. Еще три минуты я боролся с соблазном помастурбировать — воспоминания о трущемся между ягодицами члене, стоне Рига и внезапно появившейся влаге будили во мне дикое желание, просто-таки невыносимое желание! Я бы наверняка занялся онанированием, но под дверью приплясывал Риг, у него тоже трусы были в семени, и ему тоже не терпелось умыться.
Я уступил ему место и поплелся в кровать.
Когда Риг вышел из ванной, с дрожащими капельками воды на груди и спине, с беспорядочно торчащими во все стороны мокрыми волосами, в чистых трусах, между ног у него торчала все та же твердая палка. Он, похоже, опять возбудился.
Я ухмыльнулся. Наверное, и ему хотелось помастурбировать. И он не делал этого только из-за того, что я был рядом…
Мы обменялись какими-то малозначительными фразами. И всерьез вознамерились поспать…
*
Как-то само собой случилось, что я вновь оказался на диване. Опять работало радио. Из динамика лилась музыка. Мы якобы ее слушали, но с момента, как я оказался под одеялом Рига, он вполне явственно ко мне прижимался. Опять я чувствовал сзади напряженное костлявое тело, опять рука, якобы удерживая меня, чтобы я не свалился на пол, обнимала меня. Все это уже происходило какой-то час назад, и места для сомнений не оставалось — Риг вновь терся об меня, терся с нескрываемым желанием опять кончить.
В этот раз все было гораздо откровеннее. Тогда, час назад, я уверен, тело Рига действовало само, и сам Риг до последней секунды не отдавал себе отчета в том, что происходит. Теперь же парень повторял все преднамеренно, осознанно. Его бедра сразу пристроились ко мне сзади, твердый стержень прижался к бороздке между ягодицами, и таз стал ритмично налегать на меня, заталкивая трусы меж ягодиц.
Я, как завороженный, все понимая, лежал в крепких объятиях Рига и не протестовал. Наоборот, меня охватила какая-то непонятная слабость - непонятная, всеобъемлящая, просто-таки катастрофическая. Будто я умирал. Я подчинялся Ригу, полностью подчинялся, хотя и осознавал, что, пусть и странным способом, но меня сейчас сношают. Меня, парня, сношает другой парень. Я не только не пытался вырваться и уйти, я даже не произнес ни слова. Просто лежал, слабый, покорный, вытянув ноги, глядя расширенными глазами в темноту прямо перед собой.
Ладонь Рига, та, которой он якобы удерживал меня от падения с дивана, энергично перемещалась по моему животу и груди. Наша первая скрипка тискал меня, лапал, как лапают барышень.
Твердый член с силой втискивался мне между ягодиц, забивая трусы в бороздку, и я (уже опытный!) чувствовал, что там собрался жгут ткани.
Я слышал горячее дыхание Рига над своим ухом. Теперь я слышал, как оно сбивалось, как прорывались в нем иногда какие-то звуки.
Моя покорность не осталась незамеченной, и Риг просунул под меня вторую руку, обхватил неожиданно крепко и навалился на мой зад с удвоенной силой. Вот когда я совершенно отчетливо понял, что, не будь на нас трусов, его член уже пробуравил бы мой зад и вошел внутрь. Именно так, как это бывает у содомитов.
Я пошевелился, пытаясь ослабить хватку, и Риг вдруг перевалился на спину, втащив меня на себя. Я оказался лежащим спиной у него на животе. Его колени уперлись в мои колени сзади, это было неудобно, и я невольно расставил ноги. Видно мои ягодицы как-то там разошлись, и давление горячего стержня между ними ощутимо усилилось. Как только Риг не прорвал трусы — свои как минимум!
Бедра парня с силой поднимались вверх, поднимая вверх всего меня. А руки при этом прижимали меня к себе с не меньшей силой, отчего я чувствовал, как с каждым движением член его вбуравливается в меня все сильнее.
Риг захрипел, и ритм его движений сбился. Я почувствовал, как напряглось все его тело подо мной. Член с сильным трением вдвинулся в бороздку между ягодицами и там замер. На мгновение воцарилась тишина. А потом движения возобновились, и я почувствовал задом знакомую влагу.
Риг вздохнул и даже, кажется, тихо застонал. Его губы прикоснулись к моей шее сзади, а рука двинулась по моему животу вниз.
— Мати… – прошептал Риг.
Член парня продолжил свои медленные, расслабленные движения между ягодицами, жидкости становилось все больше, а ладонь быстро спускалась все ниже, заставляя меня напрягаться. Конечно, мои опасения оправдались — Риг, не останавливаясь, провел рукой по моим трусам спереди. Его пальцы скользнули по моему изнывающему члену, уткнулись в мошонку. Волна удовольствия заставила меня всего выгнуться. Ладонь уверенно, с силой накрыла мой пенис сверху, прижав его к животу…
Я застонал от наслаждения. Я весь выгнулся. Я кончил. Сразу. Не понадобилось ни одного другого движения. По моему члену прокатилась волна, и наружу вылетела струя спермы, тут же пропитав трусы влагой и спереди тоже. Я дернулся и….
