Но она не выдержала первой и, взяв набухший, пульсирующий пенис Снейпа в руку, поцеловала его головку, облизав её языком.

— Рэээээй… — его громкий стон был наградой за её ласку. Она стремительно вскочила на него и принялась насаживаться торопливо и жадно. Оседлав его полностью, Рэйчел медленно задвигалась на нём, терзая его соски своими ласковыми пальчиками. Он стонал, сжимая руки в кулаки. Как ему хотелось схватить её за бёдра и с силой прижимать к себе, насаживая поглубже! От невозможности сделать это, Северус выгибался и почти кричал:

— Ещё! Сильнее! Ещё!!!

Она скакала на нём, как бешеная амазонка, пока не довела себя до экстаза. Заметив это, Северус, научившийся чутко улавливать её состояние, дал выход своей страсти. Откинувшись назад, она содрогнулась несколько раз пока он изливался в неё.

Придя в себя, Рэйчел развязала его руки и стала массировать затекшие плечи Северуса. Он обхватил её, прижимая к себе изо всех сил, перевернул на спину, прижался к ней и стал целовать исступлённо, нежно и страстно, пока оба вновь не загорелись желанием. И вновь нежность и жадные, торопливые ласки позволили им на краткий миг забыть обо всём окружающем мире, о царящих вокруг ненависти и злобе, о тяжком грузе предательства, сгибающем его плечи и о страхе потерять любимого человека, терзающем их ежедневно и ежечасно.

Позже, лёжа рядом со спящей Рэйчел, всем телом ощущая её животворящее тепло, Снейп думал о том, что было бы с ним сейчас, не случись в его жизни этой женщины. Какими холодными и пустыми были бы его дни и ночи без этой щемящей нежности и без уверенности в том, что он кому-то нужен, что есть на свете человек, для которого он — не трус, не подлец и не предатель, а смысл жизни и залог счастья. Странного, горького, болезненного, но — счастья. Северус не знал, сколь долго продлится это счастье, но главное, что оно у них есть, а дальше будь что будет.

***

Рэйчел услышала шум, быстро оделась и пошла в ту сторону, откуда он доносился. Проходя по коридору, она заметила лежащие на полу рыцарские доспехи с вонзившимися в них кинжалами. Значит, здесь кто-то сражался. Из классной комнаты доносились голоса. Рэйчел вошла и обвела взглядом присутствующих. Беспорядок в одежде деканов ясно говорил о том, что случилось нечто неординарное.

— Что за шум? У нас пижамная вечеринка? Здравствуй, Гарри, — Она наконец заметила Поттера, — Что случилось?

— Снейп сбежал! — сообщила Мак-Гонагалл. Так вот в кого летели кинжалы, торчавшие из рыцарских доспехов! Лёгкая тень, пробежавшая по лицу мисс Хаксли могла быть истолкована присутствующими, как знак презрения к бежавшему директору. Вряд ли кто-то догадается, что именно она думает о них.

— Профессор! — закричал Гарри, прижимая руки ко лбу, — Нужно срочно забаррикадировать школу. Он летит сюда.

Ну что же. Пришло время действовать. Рэйчел отправилась вместе с Мак-Гонагалл и Спраут, чтобы помочь им в наложении защитных заклинаний. Однако, ей пришлось задержаться. Со вчерашнего вечера Рэйчел чувствовала себя отвратительно. Всему виной паштет, съеденный за ужином. Ну и времена настали! Даже домовики распустились, подсовывают на стол несвежие продукты. Раньше подобное в Хогвартсе было просто немыслимо! А теперь… Рэйчел весь вечер тошнило, пришлось пить специальное противотошнотное зелье. С утра ей, вроде полегчало, но вот опять… И голова кружится…

Рэйчел привалилась к стене. Минерва оглянулась на неё, остановилась, вернулась и взяла её за руку:

— Рэйчел, что с вами? Вам плохо?

— Кажется, я отравилась вчера за ужином. Вы пробовали тот паштет?

— Да, — Мак-Гонагалл немного удивилась, — он был неплох. Во всяком случае, никаких последствий я не ощутила.

— Странно, — Рэйчел попыталась побороть слабость, но подошедшая Помона, взглянув на её позеленевшее лицо, сказала:

— Минерва, начинайте без меня. Я отведу её к мадам Помфри и присоединюсь к вам.

***

— Рэйчел, ну вы же взрослая женщина! При чём тут отравление? — мадам Помфри укоризненно смотрела на неё, — когда у вас последний раз были месячные?

А действительно, когда? Ей казалось — совсем недавно. Но прожитые дни смешались в её памяти в тугой клубок событий, волнений и переживаний, поэтому вспомнить точно, что и когда происходило, Рэйчел не могла. Впрочем, она поняла всё сразу. Растерянно взглянув на целительницу, Рэйчел прошептала:

— Поппи, вы думаете?.. Вы не ошибаетесь?

— Вы ставите под сомнение мою профессиональную компетенцию?

— Простите, Поппи. Я не хотела вас обидеть. Просто… Это так… неожиданно, — Рэйчел была ошарашена, — Надеюсь, это пока останется между нами?

— Мисс Хаксли. Я знаю, что такое врачебная этика и умею хранить чужие тайны. А вы уже дважды попытались оскорбить меня.

Рэйчел потёрла лоб рукой.

— Не сердитесь на меня, мадам Помфри. Просто я сейчас очень плохо соображаю, потому и несу всякую чушь.

— Рэйчел, — голос целительницы потеплел. — Не волнуйтесь Вам теперь нельзя волноваться. Всё будет хорошо. Вот вам зелье, — она подала Рэйчел флакончик, — оно помогает справится с токсикозом. Если что-то будет вас беспокоить, приходите ко мне в любое время.

— Спасибо, Поппи.

Покинув больничное крыло, Рэйчел в растерянности уселась на ступеньках лестницы. Как же всё не вовремя! Они с Северусом столько лет вместе, и ни о какой беременности речи не шло. Она думала, что, возможно, кто-то из них бесплоден или зачатие не происходит из-за нервного перенапряжения, в котором они постоянно находятся. Или, может, просто звёзды не так сложились. И вдруг… Что теперь? «Вам нельзя волноваться»! Предстоит битва. Ещё неизвестно, смогут ли они с Северусом остаться в живых. Но сейчас ей нужно будет думать не только о его и своей жизни, но и о жизни этого существа, зародившегося в ней? Это значит, ей нельзя рисковать? К чёрту! Она будет рисковать любой жизнью, и своей, и своего ребёнка, лишь бы спасти ту, единственную, без которой у неё не будет ничего и никогда. Рэйчел решительно поднялась и направилась вниз, туда, где профессора Хогвартса готовили достойную встречу Тому-кого-она-ненавидела-больше-всех-на-свете.

***

В пылу битвы некогда думать о чём-то, кроме самой битвы. Разгорячённая Рэйчел в азарте схватки забыла обо всём на свете. Мысли о ребёнке, страх за Северуса — всё это отступило на задний план. И никакой тошноты или головокружения. Она метала заклятия в нападавших, пряталась за стенами, перебегала о одного укрытия к другому и снова метала заклятия. Дерзкая и осторожная, смелая и рассудительная, Рэйчел в этой схватке не получила ни одного повреждения. Лишь однажды камушки, отскочившие от стены рядом с ней, поцарапали её щёку, но она даже не заметила этого.

Но вот защитники Хогвартса получили передышку. Рэйчел вошла в Большой зал, и её сердце больно сжалось от увиденного. Убитые и раненые. Раненые и убитые. Те, кто ещё вчера ходили на занятия, обедали в Большом зале, смеялись, разговаривали… Рэйчел задохнулась от подступивших к горлу слёз. Война, воспринимавшаяся ею, как нечто стороннее, не настоящее, ворвалась в её жизнь только теперь, когда она переводила взгляд с одного мёртвого тела на другое. Что, если и ОН лежит сейчас где-то, такой же неподвижный и бездыханный?

Грудь Рэйчел как будто сдавило ледяное кольцо. Поискав глазами Гарри, она заметила его, входящего с друзьями в Большой зал. Рэйчел быстрым шагом подошла к ним.

— Гарри, где ты сейчас был? -просто спросила она.

— В Визжащей хижине, — ему нечего было скрывать.

— Что ты там видел?

— Волан-де-Морт убил Снейпа, — так же просто ответил Гарри. Она молча кивнула и направилась к выходу. Никто не обращал на неё внимания, и она беспрепятственно пробралась в Визжащую хижину.

В хижине никого не было. На полу она увидела кровь. Его кровь… Она прикоснулась рукой к засыхающему пятну. Ей показалось, что она почувствовала прикосновение к его телу. Тела не было. Всё шло по плану. Рэйчел покинула хижину и отправилась в Запретный лес. В его самую дальнюю, непроходимую часть, где по замыслу Дамблдора было оборудовано тайное убежище, окружённое всеми мыслимыми и немыслимыми защитными чарами, в котором должен был укрыться Снейп после встречи с Волан-де-Мортом.