— Алексей, немедленно извинись!

— Да нет-нет, не стоит! — замахал руками Дмитрий. — Это было довольно забавно.

И, всё ещё посмеиваясь, он тщетно пытался придать причёске приличный вид...

Появившийся матрос выловил в очередной раз сбежавшего от присмотра наследника и увёл его из кабинета. Николай увидел на миг огромные погрустневшие глаза, полные кроткого укора, и помрачнел. Он представил себя на месте сына: а если бы его, в детстве такого же шалуна и непоседу, в восемь лет окружили непрестанным надзором, не позволяя сделать лишний шаг?

Да, собственно, разве с ним самим, государем, не то же сейчас происходит? Только за Алёшей следят любящие его два матроса, специально приставленные к мальчику, чтобы оградить от несчастных случаев, а к нему — императору всероссийскому — приставлена полицейская охрана, вроде бы для тех же целей — охранять, но на самом деле — шпионить. Сколько раз протестовала милая Аликс, раздражаясь, что они хуже пленников, а он, русский царь, ничего не мог поделать. В Крыму во время царской прогулки один такой ревностный «охранник» даже с горы скатился — прямо к ногам императора. Каждый шаг записывается, даже телефонные разговоры прослушиваются... Зато и удовольствия большего нет, чем полицию надуть, оказаться там, где не ждали, оторваться на автомобиле, вырваться на отдыхе на незапланированную прогулку... Эх, да ведь так же и Алексей себя ведёт со своей домашней «охраной». Царь глядел сыну вслед: «Нет, надо что-то менять...»

Умница Татьяна, и сдержанная, и послушная, и деятельная, не витающая в облаках, с сестрой не расстаётся. Их так и прозвали — большая пара, в отличие от пары малой — Марии и Анастасии. Они чудесно дополняют друг друга — темноволосая красавица Татьяна, жалеющая, что не родилась мужчиной, дабы делом помогать родителям в трудные минуты, и прелестная белокурая принцесса Ольга, нежная, нехозяйственная, любящая книги, мечты и философские рассуждения, к которым весьма склонен её глубокий и ясный ум. Татьяна никогда нарочно не старалась выбиться в старшие, но как-то само собой получалось, что при ней старшинства Ольги не замечали. Матери со второй дочерью, столь на неё похожей, и проще, и радостней — они без слов понимают друг друга. Но сердце болит сильнее всё-таки за старшую...

Александра взяла в ладони милое нежное личико, в последнее время необыкновенно похорошевшее.

— Оленька, дорогое дитя моё... Ты хорошо подумала? Ты уверена, что не хочешь стать супругой Дмитрия?

Ольга медленно покачала головой.

— Нет, мама́. Я не хочу этого брака. К тому же Дмитрий, кажется, скорее расположен к Татьяне.

Александра Фёдоровна прекрасно знала, что Татьяне вовсе нет дела до того, кто из великих князей к ней расположен. Эта совсем ещё юная девушка, наполовину ребёнок, похоже, вообще мало думала о замужестве, хотя в ней рано проявилось умение замечательно распоряжаться домашним хозяйством. Но Татьяна жаждала чего-то большего — из четырёх сестёр только ей одной было тесно в маленьком, светлом и уютном, но ограждённом от большой жизни мирке, созданном Александрой Фёдоровной.

И сейчас, пока Ольга, отложив любимое чтение — историю царствования Екатерины Великой, внимательно смотрит на мать, Татьяна наслаждается верховой прогулкой: ей нравится скорость и подчинение умного животного. Угадать бы, о чём думает она в эту минуту, уверенно управляя породистой лошадью? Аликс вспомнила давнюю игру в угадывание детских задумок. Словно вчера это было, но старшие девочки уже почти взрослые, да и младшие подтягиваются...

«Эх, — откровенно посетовал однажды перед царицей преданный камердинер Волков. — Выросли наши царевны, словно берёзки молодые вытянулись, пора и о женихах думать, а думы-то эти грустные. Обмельчал народ... Нету на свете таких молодцев, что нашим царевнам-умницам пришлись бы под пару».

Вспоминая помолвку, а потом и свадьбу с обожаемым Ники, Александра Фёдоровна понимала теперь: какими бы неустранимыми не казались тогда препятствия к их браку, но великим счастьем было то, что в обоих текла королевская кровь, а потому и не нашлось официальных препятствий для венчания. Впрочем, Аликс верила, что её брак, в отличие от миллионов случайных браков, совершившихся на земле, а не на Небе, был предопределением.

«Пре-до-пре-де-ле-ни-е!» — невольно проговорили губы беззвучно. Но во имя чего? «Не на радость, а на скорбь родится этот царственный птенчик...» Сын, рождённый через год после прославления великого старца Серафима по предсказанию блаженной Паши... А дочери — её добрые, умные, сильные и красивые девочки? Какова будет их судьба? Что ожидает их в будущем? Туманом застлан взор в грядущее...

Ольга задумчива — у неё много кандидатов в женихи, но нет любимого из царского рода. Сегодня утром все прилежно молились в церкви, а по возвращении смеялись и шутили. Детски круглое, но уже выразительно красивое лицо добродушной Марии сияло от счастья — она глубоко воспринимала религиозную жизнь и находила в ней настоящую радость. Анастасия настолько похоже передразнивала знакомых, встреченных сегодня в храме, что даже строгая Татьяна, глядя на неё, улыбалась искренней, хоть и несколько сдержанной улыбкой. А Ольга от души смеялась над шутками Насти, но в светлых глазах повзрослевшей принцессы вновь отражалась тихая печаль.

— Послушай, Оленька...

— Да, мама́.

— Детка, ты же знаешь, что это невозможно.

— Да, знаю! — уже сейчас в мелодичном голосе великой княжны послышались нотки раздражения. Она явно хотела уйти от разговора, причинявшего ей огорчение, и Александра Фёдоровна понимала это, но не могла не договорить до конца.

— Так сложилось, так определено свыше, моя девочка. Я никогда не стала бы противиться твоему счастью, если бы это счастье было возможно. И Николай Павлович понимает это.

Он относится к тебе с любовью, но это любовь старшего брата. Он знает о твоих чувствах — ты не умеешь их скрывать, но не смеет ответить на них, помня, что ты — великая княжна, дочь императора.

— Не смеет... не хочет...— прошептала Ольга. Её музыкальные пальцы невольно теребили страницы раскрытой толстой книги, лежавшей на коленях.

— Пусть даже так. Но ведь это и к лучшему! Ты страдала бы ещё сильнее, если б чувство твоё было взаимно. Я не могу советовать тебе забыть о нём. Я знаю твоё чистое и пылкое сердечко, понимаю, как жаждет оно любви. Но Оленька!..

И Александра Фёдоровна замолчала, поняв, что больше ей нечего сказать. Да, она знала, что её старшая дочь повзрослела уже по-настоящему, что в ней пробудилась жажда женского счастья. И она вполне могла бы одобрить выбор Ольги. Николай Саблин — моряк, сын моряка... Сейчас ему немного за тридцать — самый возраст для того, чтобы увлечь романтичную девушку, ищущую в избраннике не юную восторженность и куртуазность, но мужественность и добрую силу. А Николаю Павловичу было чем похвастать, будь он к этому склонен: ему ведь приходилось участвовать в сражениях!

Саблин очень нравился самой императрице. Она относилась к нему как к доброму другу, подвергая при этом себя очередной клевете: кого только не приписывали ей в любовники великосветские сплетники! Но она не собиралась в угоду им отказываться от хорошей дружбы с человеком, преданным её семье. Тем более что этот поток лжи было уже не остановить...