— Так она все-таки твоя жена? — уточнил Радочест.

— Да. — Ярослав развел руками — «что, мол, поделать». Я заскрипела зубами от злости.

— Поздравляю с женитьбой, — сказал Радочест и резанул запястье.

Воцарился хаос.

Инстинкты сработали у меня быстрее, чем мысли — как только выступила первая капля крови на порезе у Кота, я уже лежала на земле, воткнувшись лицом в пыль и судорожно сжав свой кинжал.

В сторону Ярослава полетел огненный шар, обдав меня жаром. Как только вопли ужаса разбавились звуками боя, я подняла голову и быстро огляделась.

Разбойники пытались бежать, наемники — сражаться. Маг Кота осыпал всех, кто к нему приближался, ледяными стрелами.

Думать о судьбе супруга было некогда, нужно было спасать собственную жизнь.

Я подоткнула юбку и на четвереньках поползла прочь от сражающихся, надеясь, что все будут слишком заняты, чтобы обратить на меня внимание. Однако это было не так. Кто-то дернул меня за волосы и приставил кинжал к шее.

— Только попробуй дернуться, — пригрозил мне Кот. — Я тебя убью, мне терять нечего.

— Хорошо, — согласилась я.

Он потащил меня куда-то за палатки наемников, туда, где всхрапывали и метались по загончику перепуганные кони. Странно, но нас как будто никто не замечал! Сражающиеся с гвардией Владетеля наемники, бегающие в беспорядке разбойники, тянущие из палаток под шумок добро какие-то странные личности — смотрели сквозь нашу пару.

— Что происходит? — спросила я, когда мимо пробежал гвардеец Владетеля Кота и даже не обернулся на мой вскрик.

— Заклятье, — бросил Кот. — Чтоб не мешали. Не брыкайся. Тебе никто не поможет.

— Помощь уже пришла, — напомнила я.

Радочест фыркнул.

— А ты не думала о том, что можешь стать вдовой?

— И?

— И выйти замуж за меня, — серьезно сказал Кот.

Я не смогла удержаться и засмеялась. Впрочем, Даезаэль бы сказал, что я заржала, как лошадь, но, думаю, в сложившихся обстоятельствах это было простительно. Радочест никак не ожидал от меня такой реакции и очень обиделся. Он остановился и посмотрел на меня, надув губы и совсем забыв, что я его заложница. Я же вела себя прилично, даже не воспользовавшись его замешательством, чтобы сбежать. Менять шило на мыло в такой ситуации было не лучшим выходом. Радочеста от решительных действий останавливает вбитое сотнями уроков этикета хотя бы относительное почтение к Сиятельной. Без возможности пользоваться магией мне нечего было противопоставить ни Коту, ни — что самое плохое — наемникам.

Радочест, обиженно хмурясь, все же определился с тем, что будет делать дальше, и потянул меня за руку к загону с лошадьми.

Но там его ожидало неприятное зрелище — бесновавшиеся от магии и выстрелов кони проломили стенку загона, и частично разбежались, а частично были пойманы наемниками, которые сейчас готовились к бегству.

— Эй! — возмущенно заорал Радочест, но его никто не услышал. Он снял с себя заклятие, и рванул наперерез одному из наемников:

— Это мои кони!

— Отвали! — рявкнул бандит и взмахнул мечом.

Судьба Кота волновала меня значительно меньше, чем судьба Волка, поэтому я не стала смотреть, чем закончится битва за скакуна, а подхватила юбку и побежала сначала под прикрытие оставшихся палаток сбода армии Кота, а потом уже в лес. Уж чему я научилась за это время, так это сбегать!

Однако Радочест слишком быстро расправился с наемником и, когда увидел мое отсутствие, заревел, как раненый бык:

— Ясноцвета!!!

Я прыгнула в сторону, и огненный шар пролетел мимо, опалив рукав. Не стоит сражаться с врагами все время одинаковыми приемами!

Вдруг мир вокруг меня взорвался яркими красками и громкими звуками. От неожиданности я споткнулась и растянулась на земле. Кокон, который с вечера блокировал мою магию, внезапно исчез. Что ж, прощай маг младшего Кота. Ты, наверное, забыл, что маги смертны, нечего было выбирать сторону мятежника!

Теперь мы повоюем!

За моей спиной послышался стук копыт. Я остановилась под большим дубом, подпрыгнула, подтянулась, цепляясь юбкой за ветки и разрывая ее в клочья, полезла наверх. Лазать по деревьям меня научил еще Мирик, а постоянные тренировки во время бытности королевским гласом, довели это умение чуть ли не до совершенства.

— Слезайте, Ясноцвета, — велел снизу Кот. У него в руках пульсировал огнем ярко-красный шар.

Я рассеянно покрутила кинжал между пальцами.

— Знаете ли вы, — светским тоном спросила я, — что Крюки считаются одними из самых сильных магов королевства?

Кот проследил, как с моего запястья срывается капля крови и летит вниз.

— Ваш маг, Радочест, уже не сможет удержать меня, — сказала я.

Кап.

Губа Радочеста задрожала. Шар в его ладонях погас.

— Может быть, вы обречены, Радочест, но я-то хочу жить, — сказала я. — Я тоже владею боевой магией. Вы ничего не сможете мне сделать. Сейчас царапина на моей руке превратится в порез. И вы — нет, вы не умрете, вы так и будете сидеть здесь, на коне, оцепеневший, и ждать, когда ваш брат приедет, чтобы самолично вас казнить.

Во взгляде Кота появилась паника. Я была уверена в себе. А он — нет. Он знал, что его ждет — позор, который младшему сыну Сиятельного еще хуже, чем смерть.

— Бегите! — рявкнула я.

Кот вздрогнул, пришпорил коня и скрылся в лесу.

Я без сил привалилась к стволу дерева.

Руки дрожали так сильно, что я едва смогла обтереть кинжал об подол и вернуть его в ножны. Я смогла сделать это. Я разрушила чужое боевое заклятие!

А, кроме того, я шагнула на следующую ступеньку, которую раньше считала для себя недоступной.

Быть сильным, уверенным в себе, взглядом внушать подчинение — это мой отец умел в совершенстве. Перед его внутренней силой склоняли голову и Сиятельные, и простые солдаты. То ли у меня внезапно тоже прорезался этот дар, то ли мое внутреннее желание выжить, чтобы разобраться с Ярославом было таким большим, что перекрыло все остальное, но мне удалось подчинить себе Кота.

Но ликовать было рано. Я с перепугу залезла так высоко, что теперь боялась спуститься. Но что самое ужасное — вокруг горел подлесок. Огненные заклятия в лесу используют только идиоты! Один порыв ветра — и огонь поднимется выше, охватит дуб, как свечку.

Я тоскливо посмотрела на небо. Летать я пока не научилась, слезть и бегом пробежать по еще не затронутым огнем участкам можно было, но ключевым здесь было — двигаться быстро.

Если бы я начала спускаться быстро, то был бы очень большой шанс сорваться, грохнуться о землю и прийти в себя уже в виде хорошо прожаренного мяса в гостях у чахов и дрыхлей.

— Слезайте, Ясноцвета! — велел снизу хорошо знакомый голос.

— Боюсь, — призналась я, посмотрев вниз. На правой щеке Ярослава сочился кровью глубокий порез, но, в целом, выглядел он достаточно неплохо как для того, кто только что участвовал в бою.

— Я вас поймаю, — пообещал он. — Хочу убить вас лично. Разбиться — это было бы для вас слишком мягким наказанием за то, что вы сделали!

— Я сделала?! — возмутилась я. — И у вас хватает совести меня в чем-то упрекать?!

— Конечно, хватает, потому что моя совесть чиста, — сообщил Волк.

От удивления его наглостью я потеряла дар речи.

— Спускайтесь немедленно, Ясноцвета! Иначе мы сейчас сгорим.

Полная праведного негодования, я решительно полезла вниз. Каким-то чудом мне удалось соваться только с середины ствола.

Ярослав без труда поймал меня, на мгновение прижал к себе и сообщил:

— Вы похудели.

— Ваша мать морила меня голодом, — огрызнулась я.

— Мне кажется, вы сполна отплатили ей за это, разрушив почти половину замковой стены, — парировал Волк, схватил меня за руку и потащил в сторону лагеря разбойничьей армии.

— Я в ворота целилась, — дым попал в горло, и я закашлялась. Ярослав подхватил меня на руки и побежал. Я закрыла глаза. Может быть, оттого, что из-за дыма они слезились, а может, потому что устала и хотела передохнуть перед разговором с мужем.