– Ты уверен?
– Так же, как и ты. Иди ко мне, Котенок, поцелую тебе нос и займемся стряпней.
– 4 –
И все же праздничный обед по случаю подачи документов на регистрацию брака не удался. Нет, стол был накрыт и даже затейливо украшен. Когда делали это, избегали разговоров на неприятные темы и, вообще, говорили мало. Все больше обменивались короткими репликами или незатейливыми шутками. Но, похоже, что им обоим было не до веселья, как бы, ни пытались скрыть это друг от друга. А потом, уже ближе к вечеру, снова позвонила мать Николая.
– Мама? – удивился он ее звонку, так как не предполагал говорить с ней дважды за один день. – У тебя ничего не случилось?
Наверное, ей было, что ему сказать, а сыну ей ответить, потому что Николай бросил на Антонину короткий взгляд и вместе с телефонной трубкой, крепко прижатой к его уху, отправился в другую комнату. А девушка осталась одна. Поднесла к губам бокал с вином и сделала маленький глоток. В глубокой задумчивости еще поковыряла вилкой в своей тарелке, подцепила кусочек чего-то и донесла до рта, но вкуса не почувствовала, так далеко унеслась в мыслях.
– Котенок! – вошел снова в комнату Николай. – Должен тебе признаться. Лучше сделаю это сейчас же. Мать прознала, что мы с тобой сейчас вместе. В смысле, догадалась, что у меня с тобой все серьезно. И требовала объяснений. А я прямо так и сказал, что мы с тобой решили пожениться.
– Странно! – только это и произнесла Тони, не очень-то и выходя из своей глубокой задумчивости.
– Почему? – замер мужчина прямо посередине комнаты, на том самом месте, где и произнес свое признание. – Эй! Ты о чем сейчас сказала?
– Это я сразу о многом, – как бы пришла в себя девушка. – Откуда ей стало все это известно? И чтобы вот так, сразу, а меня даже и в глаза не видела…
– Думаю, что Костя ей про нас рассказал.
– И для него это в порядке вещей, звонить вашей матери и с ней откровенничать? Раньше я что-то этого за ним не замечала. Прожила с ним три месяца, но он…
– Думаешь, мне приятно это сейчас слышать? – нахмурился Николай. – Я тебе говорю, что рассказал матери о своем решении жениться, а ты…
– А я удивляюсь тебе, так как мы только четыре дня назад решили никому ничего об этом не говорить. Теперь же о наших планах узнала твоя мама, а значит и…
– Ты права, – прервал ее и изобразил на лице, и вообще, покаянный вид. – Но она так прямо и сказала, что это дело у нас не пройдет, в смысле, чтобы все сделать под шумок. Настаивает на торжестве. Говорит, родственники не оставят ее потом в покое, если никого не пригласить на нашу свадьбу. Еще сказала, что позаботится и о машине и о банкетном зале. А я, с дуру, взял и сказал, когда нам следует явиться в ЗАГС. Ты очень на меня сердишься?
– Сержусь? Это вряд ли. Но я в растерянности. И еще мне отчего-то неприятно. Ничего, что я прямо так напрямую тебе об этом говорю?
– Ну, что ты?! – подошел к ней и взял ее руки в свои. – Между нами так все и должно быть. Нам следует всегда откровенно говорить о своих чувствах. Разве нет?
– Ты прав. Откровенность между родными людьми – это дело обычное. Наверное. Дело в том, что я…в смысле, между мной и моей матерью, например, совсем иного рода взаимоотношения. В общем, я с ней общаюсь мало. Все оттого, что жила больше с бабушкой и дедушкой. А…
– Не напрягайся, Тони. Я все уже понял. Ты привыкла быть одна. И не в твоих правилах доверять свои планы даже матери с сестрой, а тут…
– Что? Ты знаешь, что у меня есть сестра? Откуда? Не помню, чтобы рассказывала тебе о ней. И вообще кому-либо. Ты наводил обо мне справки? Когда? Зачем?!
– Не то, чтобы пытал кого-то. Просто случайно где-то об этом услышал. Но не это сейчас важно. Скажи, ты совсем против застолья и гостей? А то мама вся уже завелась. Сомневаюсь, что смогу ее теперь притормозить.
– Но это совершенно, ни к чему! Мы же с тобой договорились! Попробуй, все же…
– И что мне теперь делать? Думаю, что пока мы с тобой сейчас говорим, моя мать успела обзвонить всю родню, друзей и знакомых. Это значит, что число приглашенных гостей к концу этого часа вырастет до сотни. Говори быстрее, ты согласна на лимузин и застолье? Или мне надо немедленно перезвонить матери и предъявлять ультиматум? – он принялся ласкать ее руки, а в глаза засматривал с такой нежностью, что мысли ее снова стали путаться.
– Что? Ты готов ради меня на военные действия?
– Я на все пойду ради тебя. Только скажи. Так, что мне предпринять в следующую минуту? Звонить? Портить ей настроение?
– Даже так? Я бы не хотела ссорить тебя с матерью и родственниками с первой минуты, как они узнали о моем существовании. Но может, как-то возможно, все же, избежать фанфар и звона бокалов?
– Ты права. Нам ни к чему уже сейчас и по такому ничтожному поводу вставать в боевую стойку. Давай согласимся на торжество? – приблизил свое лицо к ней и принялся целовать все по порядку: нос, лоб, виски…
– Ты сейчас не понимаешь всего. Это же еще означает и строгий костюм для тебя, и белое платье для невесты, а…
– Ты будешь очень хороша в белом!
– Но… как же наше желание обойтись без всего этого?
– Что же делать? Мать обижать не хочется.
– А ты уверен, что это все ей в радость? То есть, ты сказал про нас, а она обрадовалась? Но, ведь, меня совсем не знает.
– В голосе ее сначала была настороженность. Но потом она вся завелась и начала причитать, что должно быть все по-человечески. Это она так сказала.
– Я поняла. Только странно все это.
– Почему? Совсем нет!
– Но она узнала о нас, скорее всего от Константина. Да, ты именно так сказал. Это он поставил вашу мать в известность о наших отношениях. Как думаешь, в каких выражениях он это сделал?
– Не нагнетай. Не стал бы он изощряться в каверзах.
– Если это и так, то…
– Успокойся! Все будет хорошо. Главное, что мы поженимся. Ведь так? А сейчас, просто, у тебя начался предсвадебный нервный период. Вот и все! И давай закончим с застольем. Как-то здесь у нас с тобой получилось все не очень весело. Пошли в постель, любимая.
А следующее утро для них началось с визита его матери. Ни свет, ни заря, в дверь позвонили, и пришлось подниматься. Антонина только успела набросить на плечи халат, а на пороге спальни уже стояла незнакомая женщина. Высокая, очень стройная для своих лет и еще, пожалуй, можно было назвать ее красавицей. Да, она не утратила былой привлекательности и выглядела максимум на сорок лет, что было совершенно невозможно, учитывая возраст ее сыновей. От этого в голову сразу лезла мысль, что было тому причиной. Чудо от Всевышнего или от очень дорогого пластического хирурга? Но раздумывать долго возможности не было, так как эта женщина сходу начала проявлять себя в словах и действиях.
– Так вот ты какая?! Антонина! Девушка, которая покорила сердце моего Николаши! Я думала, что этого никогда не случится. Не сыщется такая, которая сможет накинуть на него узду.
– Мама!
– Да, да! Мне известно, что он очень влюбчив, что у него были увлечения, но чтобы он вот так, раз, и решился поставить штамп в паспорте?!! Ты, должно быть, совершенно особенная девушка?! Дай рассмотреть тебя поближе, – при этом неожиданная гостья принялась обходить Антонину по кругу и рассматривать ее всю с ног до головы.
Она же стояла на ковре спальни столбом от растерянности и только и могла, что теребить ворот халата одной рукой, а другой поправлять растрепавшиеся по плечам волосы.
– Мама, ты совсем смутила мою невесту. Да и меня тоже. Дай нам возможность прийти в себя. Хотя бы должны умыться и одеться. А там уже у тебя будет возможность, как следует с ней познакомиться. И поговорить. С нами. Идем. Ну же. Выходи, давай. Ты так резко нас разбудила, что придется немедленно выпить кофе. И покрепче. Ты не могла бы?.. Ах, да это выше твоих сил. Но хоть сделай доброе дело, поставь чайник на плиту, милая мамочка.
– Хорошо, хорошо! Я удалюсь на кухню. Но вы не мешкайте. Приводите себя в порядок быстрее. Впереди столько дел!
