Антонина проснулась от собственного крика, и еще от ощущения чьей-то ладони на своем плече. Оборвала возглас отчаяния где-то там, в сновидении, и прекратила падать в темную пропасть там же. А в реальности вздрогнула и открыла глаза. Все это произошло одновременно. И еще она резко вскинулась, ловя приоткрытым ртом воздух, как подпрыгнула в постели, и уселась в ней, вся взъерошенная и с вытаращенными глазами. Наверняка похожа была на вспугнутую птицу.

– Тони! Ты в порядке? – рядом был Николай. Привстал на локте, опираясь на подушку, и пытался заглянуть девушке в глаза, когда она со стоном снова откинулась назад. – Это был сон! Любимая, всего лишь сон…

Ей не хотелось некоторое время встречаться с ним глазами, потому и отвернулась в другую сторону. Полежала так, слушая, как гулко стучало сердце в груди, потом подняла руку и коснулась ею лба, чтобы удостовериться, что испарина начала с него исчезать.

– Давай, расскажи мне, что тебя так сильно напугало, – придвинулся мужчина к ней еще ближе. А потом провел пальцами по подбородку, стараясь мягко, но, все же, повернуть ее лицо к себе. – Увидишь, тебе сразу станет спокойнее.

– Не хочу! – сказала, наверное, слишком категорично, и даже не смотря на легкую дрожь в голосе, получилось жестко.

– Мой котенок показывает коготки! – в голосе Николая послышалось веселье. – Тони, кончай нервничать. Глупо начинать день с плохим настроением только из-за того, что тебе приснился кошмар.

– Ты отлично знаешь, что сон здесь не причем! – Она скинула с себя его руку, начавшую поглаживать не скулу, а ниже, и даже не шею. После этого уже, отбросила край одеяла и встала на ноги. – А еще перед отпуском всегда столько работы, что…одним словом, устала до чертиков.

– Антонина! Дьявол! Неужели накажешь меня только лишь созерцанием твоей красоты?! Ты же вскочила рано. Время есть. Будильник пока и не думал звонить. Нет, нет! Не надевай на себя эту дрянь!

– Это не дрянь, а твоя рубашка. И хватит валять дурака, Коля. Отлично знаешь, отчего мне снятся в последнее время кошмары.

– Ты снова за свое! – этот темноволосый образчик мужественности откинулся на подушку после тщетной попытки дотянуться до нагой женской фигурки, ну, хотя бы до длинной стройной ножки. – Сколько мы уже с тобой вместе? Месяц, наверное, есть. А ты все лепечешь, что это нехорошо, что твой бывший – мой брат, что долго это продолжаться не может…

– Мы спим с тобой уже шесть недель, – сказала, как отрезала. – А вы не просто братья, а братья-близнецы.

– Надо же, как время-то летит! Шесть недель, значит! А мне все кажется, что это было, как вчера. Я приезжаю к брату… между прочим, это он меня тогда пригласил на свою вечеринку, а я ехать и не хотел вовсе. В последний только момент передумал и крутанул руль в поворот, в сторону улицы, на которой он проживает. Не иначе, как то был указующий перст, свыше!!! Это была судьба, Тони!

– Веселись, веселись! – девушка уже перестала хмуриться. Было заметно, что болтовня ее друга благотворно на ней сказывалась. Морщинки между прямыми черными бровями разгладились, серые глаза стали смотреть мягче.

– Чур, ванну долго не занимать! Раз уж ты встала, то и я, пожалуй, в постели не останусь. Что лежать-то, раз мне уже здесь больше ничего не светит! – Крикнул вдогонку ей мужчина, проследив улыбающимися глазами, как застегнула наглухо все пуговицы на рубашке и принялась шмыгать тапками в сторону коридора.

Еще бы ей так не делать, если на ней были его собственные тапки, которые Тони присвоила себе с самого первого посещения этой квартиры. Они превышали размер девушки на много, и она рада бы не шлепать задниками и не приволакивать их по полу, да у нее ничего иного не получалось.

– Надо, все же, купить тебе личные тапки. – Засмеялся Николай, а сам так и не понял, отчего почувствовал при этом приятное тепло в груди. – Из-за тебя мне приходится постоянно ходить босиком. Ты меня слышишь?! – Взял и стукнул разок костяшками пальцев по двери в ванную комнату, когда проходил мимо нее, направляясь на кухню. – Тебе чай или кофе, Котенок?

Он колдовал над туркой и слушал, как перестала литься вода в душе, потом щелкнул дверной замок, и только после расслышал такой знакомый звук шлепанья ее-своих тапок по паркету.

– А может, пусть и дальше так шмыгает? Все же я к этим шуршаниям здорово привык, и они, как ни странно, мне нравятся. Точно! – подумал так и даже расплылся весь в улыбке и еле сдерживал, готовый сорваться, задорный смех, когда представил, что купил себе, а не ей, новые домашние тапки. – О, черт! – кофе чуть не убежал.

И все же он успел вовремя сдернуть турку с конфорки. Порадовался и этому. Нет, все же, утро обещало быть хорошим, как и день, разумеется.

– Так вот! – Николай решил продолжить начатый еще в спальне разговор, когда заметил входящую на кухню Антонину, всю такую одетую. – Приехал я тогда по адресу, поднялся на этаж, а из дверей квартиры на меня выскочила черноволосая красавица. Чуть с ног меня не сбила и помчалась, минуя открытые дверцы лифта, вниз по лестнице.

– Мне надоело слушать эту историю, – девушка села за стол и приняла от него протянутую чашку с кофе. – Раз двести, наверное, уже ты мне ее рассказывал.

– Да, но всегда, ведь, по-разному! – он придвинул к Антонине тарелку с бутербродами, которые тоже успел приготовить. – Может, хоть сегодня скажешь, что тогда произошло между тобой и моим братом? Нет? Я правильно понял твое мотание головой? Неужели, это такая страшная тайна? Снова не удостоишь ответом? Ладно. Тогда терпи мои догадки и фантазии с продолжениями.

– Они у тебя на редкость богатые, должна признать. Каждый раз умудряешься удивлять. И ладно бы только домысливал те события, что произошли без твоего участия! Так нет, ты каждый раз перевираешь и преподносишь заново картину нашей встречи и далее. Сейчас-то, что новенькое придумал?

– Я читаю в твоей душе, а ты!.. В общем, девушка с длинными и черными, как смола волосами, и необычайно крупными и выразительными серыми глазами столкнулась со мной на лестничной клетке, взглянула на меня…

– Не правда, я на тебя не смотрела, – сказала и уставилась в его лицо. – А почему ты до сих пор ни разу не спросил меня, кто я такая, куда ухожу и откуда прихожу снова? – отставила она вдруг чашку с недопитым кофе и взглянула ему в самые глаза настороженно и ожидающе.

– А надо? – улыбнулся и долил ей чашку до краев еще, отлично изучив привычку выпивать по утрам не одну порцию горячего черного кофе.

– Все же странно… Ты никогда не спрашивал меня ни о чем, кроме того, что произошло между мной и твоим братом в тот «памятный» вечер.

– В ночь, если быть точным, – поправил вполне серьезно.

– И ты тогда зачем-то пошел за мной.

– Не пошел, а побежал. Ты такая шустрая, Киса, насилу догнал.

– Мне не хотелось никого видеть, думала пройтись по безлюдным улицам, а там…сама не знала, что сделала бы потом. Но все случилось иначе. Ты догнал и начал приставать с вопросами. А потом еще зачем-то хватать и трясти. Я, не глядя в твое лицо, принялась отбиваться. Думала, нарвалась на маньяка какого-то. Как отделаться не знала, оттого очень обрадовалась, когда рядом нарисовалось свободное такси.

– Какая же ты все-таки! Вечно приходится тебя поправлять! А ты так и норовишь все приземлить и обесцветить.

– Да-а! Очень красочная картина тогда у нас получилась! – снова принялась за кофе, помолчав с минуту. Николай тем временем глянул на нее с укором и отправился в ванную комнату.

Вышел он оттуда быстро. Она как раз только допила и не успела еще помыть за собой чашку.

– Спасибо за завтрак, – провела рукой ему по плечу и собралась улизнуть из кухни.

– Подожди пять минут, и я отвезу тебя, куда скажешь.

– Не стоит. Не хочу совсем привыкать к твоей заботе. Мне спокойнее будет во всем полагаться на себя.

– Это я понял. Ты очень независимая. Вопрос в том, только со мной такая или…