— Мы не в силах спасти всех, кому-то суждено погибнуть в любом случае. Не вини себя за то, чего не делал… — Кристина ласково погладила мужчину по щеке и на уголках ее глаз появились миловидные гусиные лапки, возникавшие только тогда, когда женщина искренне улыбалась. — А теперь иди. Татьяна ждет тебя. Ты нужен ей.

— Да. Надо идти, — кивнул мужчина и, поправив свою любимую шляпу, пошел вперед по длинному оживленному коридору, но перед тем как скрыться за углом он напоследок взглянул на Кристину, которая продолжала с улыбкой смотреть мужчине вслед. — Береги себя. Ты нужна нам живой.

Та тихо посмеялась и помахала ему на прощание рукой, облаченной в медицинскую перчатку.

— Я постараюсь не вляпаться в неприятности. Хотя кто знает, что со мной может случиться по дороге, — с завидным оптимизмом промолвила она, поправив упавшую на лоб прядь длинных светлых волос.

— Все будет хорошо. Не нужно думать о плохом. Мы во всем разберемся.

***

Несколько врачей в спешке везли медицинскую кровать вперед по длинному белому коридору совершенно пустой больницы, что-то обеспокоенно обсуждая между собой. Но на их бледных мокрых лицах можно было сразу же разглядеть долю сомнения в том, что их пациент сумеет вовремя добраться до того места, где ему смогут спасти жизнь. Сьюзен с трудом пребывала в сознании и полуоткрытыми глазами смотрела на рыжеволосую женщину в расстёгнутом пальто. Татьяна быстро шла вслед за врачами и со спокойной улыбкой, скрывавшей ее слезы, следила за тем, чтобы Сьюзен чувствовала себя в безопасности, и боялась хотя бы на секунду замедлить шаг.

— Татьяна, что со мной происходит? — с трудом прошептала Сьюзен и почувствовала, как рыжеволосая женщина с нежностью сжала ее руку в своей ладони. — Я умираю?

— Все будет хорошо. Я тебе обещаю, — ответила та. — Я сделаю все, чтобы ты снова встала на ноги. Слышишь? Тебе помогут, мы во всем разберемся.

— Обещай мне, что позаботишься об Эмми и моем брате. Они ведь такие беспомощные без меня.

— Эмми?.. Кто такая Эмми?

— Миссис Хапперт, прошу вас отойти, — любезно попросил Татьяну один из врачей. — Пациентке сейчас нужен покой. Не волнуйтесь, мы сделаем все, что в наших силах.

Татьяна с трудом отпустила руку своей подруги и в отчаянии смотрела, как ее стремительно увозят вдаль. Девушка по-настоящему стала бояться, что Сьюзен больше никогда не вернется оттуда. Она готовилась к самому худшему развитию событий, хотя заставляла себя не думать о плохих вещах, но не было ничего, что могло бы указывать на улучшение сложившейся ситуации.

Брайан Аддингтон — опытный следователь, который беседовал с Ричи в ходе опроса после того, как молодой человек устроил стрельбу в полицейском участке — оперативно прибыл с командой полицейских и экспертов на место, где женщины обнаружили повешенное тело Итана. И сделал все возможное, чтобы Сьюзен, внезапно сломленную странным недугом, доставили в ближайшую больницу. Мертвеца же, как этого и хотела Татьяна, увезли на вскрытие в участок. Впервые женщину-детектива не стали ослушиваться и сделали все по ее поручению. А сама она поехала на карете скорой помощи вместе со Сьюзен. Татьяна так устала от следовавших один за другим потрясений, что даже макияж не мог скрыть следы ее сильнейшей усталости. Еще никогда в своей жизни она не видела столько крови и мертвых тел за такой короткий промежуток времени.

***

Спустя шесть часов Татьяну все же пустили к Сьюзен, которая даже не заметила приход подруги, так как была погружена в глубокий крепкий сон, откуда ее вряд ли получится вытащить в ближайшие несколько дней. Даже темный цвет кожи не мог скрыть болезненный оттенок ее лица, на губах появилась непривычная им грязная синева, а под глазами возникли синяки, которых никогда у Сьюзен не было. Посидев рядом с ней десять минут и все это время держа подругу за руку, Татьяна не произнесла ни слова и так же молча вышла из палаты, с трудом сдерживая накопившиеся в ней эмоции. Татьяне было делать вид, что она совершенно спокойна, так как внутри все закипало, а она даже понятия не имела, что ей теперь делать и куда идти. Произошедшее окончательно сбило ее с толку. Все это напоминало кошмар сумасшедшего, где ничего не имеет логического подхода и хотя бы намека на счастливое завершение. Врачи до сих пор не знают, что сломило крепкий организм женщины-полицейского, но уже делают неутешительные прогнозы, хотя пытаются заверить, что той помогут и сделают все, чтобы она пошла на поправку. Татьяна знала, что те нагло врут и что Сьюзен поможет только чудо. Но где искать это чудо? И в каком направлении делать первые шаги? Она имела в своем распоряжении столько деталей, столько улик, но ни что из этого многообразия не желало складываться в общую картину. Каждая деталь этого пугающего расследования существовала самостоятельно и не могла ничего объяснить.

Едва Татьяна вышла из палаты, как на ее пути возник Себастьян, который выглядел таким уставшим и подавленным, что у девушки сжалось сердце, ведь именно из-за нее он лишил себя столь ценного при его должности сна. Но тот не подавал виду и даже нашел силы приветливо улыбнуться бывшей напарнице, хотя это у него получилось чересчур фальшиво.

— Привет. Ну, как она? — поинтересовался мужчина, с беспокойством поглядывая на дверь, откуда только что вышла Татьяна.

— Пока ситуация оставляет желать лучшего, — обреченно вздохнула та и села на рядом стоявший стул. — Ты хотя бы раз пытался понять, что произошло за эти полтора месяца? Мы будто стали частью чьей-то злой шутки и бегаем за каким-то невидимым головорезом, даже не представляя, с чем имеем дело. Врачи делают плохие прогнозы насчет Сьюзен. Они даже не в курсе, что с ней произошло.

— Но ты догадываешься.

— Да. Возможно. Но я не хочу в это верить.

— Она не могла заразиться испанкой, Танюша. Этого гриппа уже не существует в той форме, который убивал людей пачками. Да, симптомы похожи, но…

— Симптомы идентичны. Но врачи отрицательно качают головой, считая, что это что-то другое. Но я смотрю на нее и ясно вижу те фотографии, на которых изображены жертвы тех убийств. Одни и те же признаки, только странных укусов нет и наличия смертельного исхода. Пока что она жива, и я молю Бога, чтобы так оно и осталось. Но нет никакой надежды… Столько смертей.

— Тот повесившийся мужчина… Он ведь был знаком со Сьюзен?

— Да. Она сказала, что они были в отношениях много лет назад, но тот был любителем выпить, а она терпеть его пьяные выходки не стала и ушла от него. Хотя общение не прервали и помогали друг другу, но уже по-дружески. Он должен был откопать для нас информацию, касавшуюся того мальчика, который устроил в участке стрельбу.

— Я не понимаю, что ты такого увидела в этом спятившем молокососе? Брайан сказал, что тот в комнате допросов вел себя неадекватно. Как он может быть связан с тем, что мы расследуем?

— Он был тесно связан с Анной.

— Ты хочешь сказать, что он был ее родственником? Но ведь у этой старушки нет ни детей, ни внуков, тем более братьев, сестер, которые были бы живы и могли отдать ей на воспитание этого отпрыска.

— Нет, он не был связан с ней родственными узами. И, скорее всего, она сменила ему имя, так как в том личном деле, которое откопал на него Брайан, не было информации о Ричи, касающейся его детства. Будто до тысяча девятьсот девятнадцатого года он не жил вовсе.

— А смысл нам знать, что он делал в одиннадцатилетнем возрасте?

— Смысл в том, что тогда убили его семью. И он был первым подозреваемым. Но потом его засунули в логово к Доктору Ломану. Так что он может знать многое о том заведении. И меня пугает тот факт, что даже Брайан не в курсе, где сейчас находится Ричи, хотя он занимался его делом, меня ведь к мальчику даже не подпустили, так как думали, что он захочет меня застрелить. А когда я захотела его использовать, чтобы разобраться во всем, то меня внезапно отстранили от расследования, которое после этого случая тут же закрыли. Ты не представляешь, что я тогда чувствовала. Почему нужно было отнять две жизни и одну подставить под сомнение, чтобы это расследование снова открыли? Неужели нашему боссу так хотелось, чтобы было больше жертв?