Комната, откуда доносились голоса, оказалась заперта изнутри, и Кристина стала стучать по ней, не жалея ладони.

— Эмми! Адам! Вы здесь?! — впервые она почувствовала страх, настолько сильный, что тело принялось трястись, вибрировать и терять тепло. — Пожалуйста! Ответьте!

— Мама! — послышался слабый голосок, который сменился тишиной и слабым плачем.

Кристина взяла на кухне стул и с помощью него стала выламывать дверь, превращая предмет мебели в груду хаотично разбросанных щепок. Первый удар — дверь даже не шелохнулась, второй удар — шум заглушала паутина, вряд ли он сумеет выйти за пределы этой квартиры, третий удар — дверь впервые стала поддаваться и прогнулась, как тонкий лист из меди, четвертый удар — замок хрустнул и вырвался из косяка дверного проема, разорвав древесину, как кусок мяса. Женщина вбежала внутрь и увидела сжавшихся в углу двоих детей, которые были напуганы настолько, что даже не посмели поднять на Кристину заплаканные глаза.

Женщина склонилась над ними и поочередно ощупывала их, пытаясь найти раны или ушибы, но тела детей, к счастью, оказались чисты и лишены даже малейшей царапины, лишь покрывались кусочками паутины и пылью.

— Что?.. — с трудом выдавила из себя Кристина и сжала в ладонях лицо сына. — Что произошло? Кто все это сделал? Кто?.. Скажи мне… Пожалуйста…

— Он… — всхлипывая, прошептал мальчик. — Он заставил ее позвонить тебе, заставил… Он хотел, чтобы ты пришла сюда.

***

Казалось, что дождь никогда не прекратится: его силы с легкостью бы хватило, чтобы создать новый Всемирный потоп, но что-то сдерживало нахлынувшую стихию, остужало ее жар.

Татьяна боялась, когда кто-то ночью стучится в дверь ее квартиры. Девушка знала, что она здесь не одна, что повсюду ее окружают соседи, готовые в любой момент оказать помощь. Но стены были такими толстыми, что ни единый звук от других жильцов не мог пробраться в эту квартиру.

Сейчас ее вновь одолевал этот страх, она снова одна наедине с барабанной дробью дождя. Пытаясь хоть как-то унять дрожь и нервозность, она снова выпила успокоительное средство, которое ей прописал врач. Ей было известно, что нельзя превышать положенной дозы, но Татьяне уже было все равно. Она хотела лишь вернуть умиротворение, остальное отошло на задний план.

Стук в дверь повторился. Татьяна поняла, что таблетки совершенно бесполезны. Страх еще сильнее впивался в тело. Но она, сама не зная почему, тихо приблизилась к двери, услышав за ней знакомый мужской голос.

— Татьяна, я знаю, что ты там. Я видел свет из твоего окна. Пожалуйста, открой дверь, — Джорджа нельзя было обмануть. И не впустить тоже. Этот парень всегда добивается того, что хочет.

Девушка медленно и неуклюже приоткрыла дверь и взглянула на до нитки промокшего молодого человека, стоявшего в сыром дурно пахнувшем подъезде.

— Привет, — тихо произнес он и как-то скромно и по-детски улыбнулся.

— Зачем ты пришел? — Татьяна не спешила впускать нежданного гостя в свою квартиру и терпеливо держала его за приоткрытой дверью, наблюдая, как талая вода капает с его взъерошенных волос.

— У меня есть кое-что интересное для тебя.

— Я сейчас не в состоянии говорить о работе. Я бы хотела отдохнуть. После сегодняшнего мне не по себе. Я плохо себя чувствую.

— Себ мне все рассказал.

— О, не знала, что ты общаешься с ним, — прижалась к косяку девушка, еще шире открыв дверь. — И что он тебе поведал?

— Он мне рассказал, почему ты взялась за это дело.

Татьяна недовольно покачала головой и исподлобья посмотрела на Джорджа.

— Ладно, ты победил. Можешь входить, — резко повернулась Татьяна и направилась на кухню, оставив молодого человека наедине с полуоткрытой дверью.

Глубоко вздохнув и стряхнув с себя царапавшие кожу дождевые капли, Джордж перешагнул через порог, заранее сняв обувь в подъезде, чтобы как можно меньше пачкать пол.

— Извини, что немного испачкаю прихожую. На улице просто ужасная погода. А я, как назло, забыл дома зонт.

— Кофе будешь? — послышался усталый голос с кухни.

— Я выпью все что угодно, лишь это было горячим.

— Значит, кофе.

— А где Петр? Так и разъезжает по Азии?

— Да. Все так и разъезжает. В прошлом месяце Мексика, теперь его занесло в Китай. Быть успешным бизнесменом не так уж и просто, хотя в его случае это было раз плюнуть, ведь все состояние ему досталось от папочки… Тебе сахар класть?

— Да, две ложечки, — невольно облизал замерзшие губы тот и прошел на кухню, ощущая неприятное прикосновение мокрых носков на онемевших пятках.

Татьяна кивнула и выполнила его просьбу.

— Знаешь, я порой думаю, что разведена. Я вижу мужа несколько раз в год. Это меня с ума сводит. Если бы не работа, давно оказалась бы в дурке.

— Ты сильная. Все будет хорошо.

— Что ты там хотел мне интересного рассказать? — Татьяна решила резко сменить тему и, по традиционному обычаю, закурила ароматную сигару, положив под ладонь свободной руки портсигар, который всегда был при ней.

— Удивлен, что ты до сих пор хранишь эту штуку, — Джордж заметил серебряный блеск портсигара и издал тихую ухмылку. — Когда-то и Эрван таскал эту вещицу с собой. Курил каждые пять минут. Я думал, что его легкие окочурятся через пару лет.

Татьяна украдкой улыбнулась и потушила сигарету.

— Давай перейдем к делу.

— Да, ты права, — поперхнулся тот и достал из внутреннего кармана кожаной куртки папку со слегка промокшими бумагами. — Не волнуйся, дождь не добрался до самого ценного. По крайней мере, прочитать сможем.

На кухонном столе оказались странные бумаги, написанные от руки. Почерк был довольно аккуратным, что слегка удивило молодого детектива. Обычно ручные записи может прочитать только их автор, а здесь же все доступно, что большая редкость.

— Мне пришлось пожертвовать своей сухой одеждой, чтобы эти документы оказались на твоем столе. Ну и не только одеждой… Но это уже мои проблемы.

— Постой-ка, — Татьяна потянулась вперед и взглянула на руки своего гостя. — Ты с кем-то подрался? У тебя все пальцы в ссадинах.

— Я тебе потом расскажу, — подмигнул ей тот. — Себ дал мне координаты, я выполнил его поручение.

— Себ? — удивленно приподняла брови та. — С каких пор он подключил тебя к расследованию?

— Еще до вчерашней нашей встречи… Хотя вся это заварушка началась еще на том корабле, я уверен в этом. Ты явно пытаешься связать те убийства с нашим делом. Ведь я прав?

— Возможно… Но я не уверена, так как у меня на руках слишком мало информации. Сплошная вода… Но я в шоке от того, что вы с Себом нашли общий язык. Вы же всегда были кошкой с собакой.

— Мы взрослые люди, Татьяна. Сейчас нет времени на прошлые обиды… Себ ведет это расследование с прошлого года. Не знаю, какую информацию он получил и из какого источника, но оказалось, что первое убийство в этой психлечебнице произошло на следующий же день после ее открытия. Почерк убийцы все тот же: у жертв явные симптомы испанки и странные укусы на теле. Больница была открыта в 1918 году, девять лет назад. И с первых же дней взята под крыло правительства. Туда какое-то время отправляли наиболее опасных пациентов. Поэтому все расследования были закрыты, так и не начавшись.

— Странно, что ты не знал об этом ранее. Ведь, насколько я помню, ты был знаком с Доктором Ломаном много лет, — съязвила Татьяна.

— Он был очень скрытным человеком. Да и я не желал знать о его жизни. Поэтому пришлось вытаскивать информацию из других источников. И они надежные… — Джордж убрал свои мокрые волосы назад и продолжил чтение документов. — Доктор Ломан был владельцем этого дома, о чем я, разумеется, был не в курсе… Это уже так, мелочи… Он его продал некому лицу за очень круглую сумму. Здание пустовало много лет. Но после внезапно оказалось под его контролем, но уже в ином виде.

— Это странно.

— Именно. То есть, он был владельцем этого дома, продал его, снова купил и сам же открыл в нем психиатрическую клинику.