— Спасибо, — без радости в голосе произнесла та и как-то грустно стала смотреть в сторону уходящего вдаль трамвая.

Когда недовольные водители автомобилей стали один за другим сигналить, Татьяне пришлось на какое-то время вернуться в реальность и поспешить пересечь дорогу.

— Смотри, куда идешь! — крикнул ей один из них и, напоследок нажав на гудок, продолжил движение.

Эрван, будто опасаясь, что Татьяна снова замрет на месте, как статуя, крепко сжал руку девушки в своей и с силой потянул за собой. Оказавшись на тротуаре, их пальцы вновь разомкнулись, и Татьяна зашагала немного поодаль парня, держась где-то за его спиной. Молодой человек пытался не обращать внимания на нелепое поведение спутницы и смиренно направлялся в сторону двери жилого многоэтажного дома, где уже практически во всех окнах был зажжен тусклый свет, отдающий приятным уютом.

Дождавшись, пока Татьяна сравняется с ним, Эрван внимательно посмотрел на нее. Девушка с непониманием застыла и ответила парню подобным взглядом, но с долей вопроса в больших глазах. Молодой человек напряг лицо, из-за чего в свете фонарей стали отчетливо видны его ранние мимические морщины, а шрам стал казаться гораздо больше и глубже. Некоторое время они стояли молча. Парень нервно пожевал язык и первым развеял тишину между ними:

— Я зайду с тобой. Мне нужно убедиться, что все будет в порядке. Даже если ты не хочешь меня видеть… — Эрван на миг замолк и с силой вобрал в себя влажный воздух. — Прошу, перестань изображать из себя ребенка.

Татьяна пожала плечами и резким движением сжала в своей руке пальцы молодого человека, затем с таким же жадным упорством потянула за собой. Эрван сопротивляться не стал и усмехнулся, потому что осознал, что начал обожать, когда девушка проявляет такую милую грубость по отношению к нему. Сложно было объяснить, что именно привлекало парня в подобном поведении его спутницы: страстный взгляд или жар ее тела, а может и тяжелое дыхание, густым паром выходящее из напрягшихся легких. Эрван осторожно погладил женскую руку большим пальцем и попытался изобразить на своем лице что-то похожее на детскую улыбку, но вышло слишком неправдоподобно, отчего Татьяна тихо засмеялась, пронаблюдав за его глупыми действиями.

Они вошли в темный подъезд, сырой и холодный, будто оказались внутри огромного пустого холодильника. Девушка незаметно выругалась, осуждая владельца дома за то, что тот не удосужился исправить проблему с освещением, затем все так же настойчиво потащила молодого человека вверх по лестнице. Эрван стал ощущать себя маленьким непослушным ребенком, которого разозлившаяся мать ведет домой, где должно произойти серьезное наказание. Возможно, со стороны так все и выглядело.

К великой радости, подъем на верхний этаж не занял слишком много времени. Они оказались у нужной двери уже через пару минут. Татьяна задумчиво пошаркала ногами по полу, явно не решаясь войти в собственную квартиру, но это продлилось не так уж и долго.

Обтянутая кожей дверь с протяжным пением распахнулась, и свет квартиры мощным потоком проник на лестничную площадку, вынудив молодых людей резко сощурить глаза. На пороге возник низкий женский силуэт, облаченный во что-то теплое и пушистое. Когда глаза парня привыкли к яркому свечению электрический ламп, то он сумел разглядеть встречавшую их даму. В ее белокурых волосах застряли многочисленные бигуди, придав их обладательнице вид яблони с пожелтевшими листьями. Эрван с трудом сдержал смех, когда стал рассматривать ее лицо, измазанное, как он вскоре понял, чем-то, в состав которого входили яблоки: об этом говорили кусочки кожуры. Теперь эта особа еще сильнее стала походить на яблоню. Дополнял образ меховой жилет, тот явно был лишним в теплой домашней обстановке, но вряд ли смущал эту женщину: та выглядела слишком довольной собой.

Татьяна решила остаться молчаливой и хмурой. Девушка вновь вцепилась в пальцы молодого человека и, оставив без внимания безумный взгляд матери, затащила Эрвана внутрь, но при этом старалась занять такую позицию, чтобы парень находился всегда строго за ее спиной.

Все трое замерли на месте и несколько минут просто стояли, не ведая, каким образом им реагировать на данную ситуацию. У каждого были причины ненавидеть это затянувшееся молчание. Мать Татьяны побледнела и в то же время налилась краской, а из-за обилия румян ее щеки стали выглядеть гораздо багровее. Сама Татьяна прожигала буквально все рассерженным и каким-то нетерпеливым взглядом, очевидно желая поскорее уйти отсюда и запереться где-нибудь, куда ни у кого из присутствующих не будет доступа. Эрвану же оставалось смущенно топтаться за спиной девушки, как какому-то загнанному в угол подростку. Он понимал, что нервничает и что вряд ли ему удастся задержаться здесь более чем на полчаса. Женщина-яблоня сверлила его глазами, брызгала ядом, мечтая, чтобы тот скорее покинул ее дом, но Татьяна встала между ними и не давала молодому человеку приблизиться хотя бы на шаг к двери.

Внезапно мать девушки вздрогнула и вплотную приблизилась к дочери, затем дрожащими морщинистыми пальцами стала ощупывать ключицу Татьяны, бледнее с каждой секундой все сильнее.

— Что это? Татьяна? Это синяки? — пролепетала та и испуганно уставилась на безразличную мордашку девушки.

— На меня напали, — безразличным тоном ответила та.

— Изнасилование? — ахнула женщина и с лютой ненавистью уставилась на Эрвана. — Кто это сделал с тобой? Боже милостивый! Кто? — мать закрыла лицо ладонями и громко ахнула.

— Я не знаю, — Татьяна сдвинулась с места и быстрым шагом направилась в сторону своей комнаты, попутно сняла с себя тяжелую куртку и бросила ее прямо на пол в прихожей. — Было темно, не увидела его лица. Этот молодой человек спас меня. Если бы не он… — Татьяна резко повернула голову и внимательно посмотрела на напрягшуюся мать. — Оставьте меня на десять минут, мне нужно прийти в себя. Матушка, накорми, пожалуйста, этого юношу, он, наверное, сильно проголодался. Его нужно отблагодарить за мое спасение.

— Татьяна! — быстрым шагом направилась в сторону дочери та и, не дав Татьяне скрыться за дверью комнаты, схватила ее за запястье. — Я хочу более подробных объяснений. Вы ходили в полицию? Тебя осматривал врач? Почему ты ведешь себя так глупо? Если произошло изнасилование, мы должны быть уверены…

— Он ничего не успел со мной сделать. Все хорошо. И повторю. Я не видела его лица. Когда Эрван, этот замечательный молодой человек, прибежал ко мне на помощь, то тот мужчина просто убежал. На нем был капюшон. Нет никаких шансов его найти, — девушка вздохнула и осторожно отлепила руку матери от своей. — Все уже позади, ничего страшного не случилось.

Татьяна еще раз уставшим взглядом оглядела всех присутствующих и скрылась в своей комнате, тихо притворив за собой дверь и закрыв ее на ключ. Женщина провела рукой по лицу и незаметно для самой себя испачкала ладонь в яблочной маске. Эрван попытался справиться с забурлившим внутри напряжением и неуверенным шагом подошел к валявшейся на полу куртке и осторожно ее поднял. Мать Татьяны подошла к парню и, не дав ему закончить начатое, присвоила себе этот довольно большой предмет одежды.

— Я пока повешу куртку на вешалку, — как можно любезнее прошептала она и вымученно улыбнулась. — А вы пока присаживайтесь на кухне. Я вас чем-нибудь накормлю.

***

Мать Татьяны начала хлопотать на кухне, быстро расставляя на столе все необходимое для молодого человека. Ее действия больше походили на заранее заданный алгоритм, в них не прослеживалась искренность, хотя бы толика вежливости: все было холодным, как погода за окном. Женщина выставила жареную рыбу, которая глазела на Эрвана своими большими лопнувшими из-за высокой температуры глазами, а рядом хлеб и сметанный соус. Но после, немного поразмыслив, она заглянула в кладовку и раздобыла там пыльную бутылку какого-то вина. Спиртной напиток она не стала наливать в два бокала, лишь в один, который, как оказалось, предназначался не для гостя, а для нее. Сев напротив Эрвана в позе уставшей царицы, мать Татьяны похотливым взглядом оглядела прозрачную емкость с болтавшейся в ней бледно-желтоватой жидкостью и сделала медленный глоток.