— Что ты хочешь этим сказать?
— Моя жена вместе со мной изучала не так давно возникший разлом в Англии, аномалии, что там происходили. И она стала жертвой жрицы. Наш сын стал ее жертвой. Вальдемар.
— Теперь я все понял…
— Она, вселившись в тело младенца, полностью завладела им, вытолкнула слабую детскую душу. И, фактически, родилась заново. Душа Вальдемара покоилась где-то в глубине, в низовьях, лишь изредка вылезала наружу. Моя жена сразу почувствовала что-то плохое. Во время родов Вальдемар едва не убил Джорджа, маленькими ручонками пытался его задушить. Уже в десятилетнем возрасте он начал писать на древнеегипетском и свободно на нем говорил. Мы с женой сразу все поняли. И были в полном отчаянии. Мы стали бояться Вальдемара, хоть он и выглядел со стороны идеальным ребенком. Глава общины вмешался и помог нам в тот момент. Он почему-то был готов к подобной ситуации. И ничуть не удивился ей. Сказал, что был бы поражен, если бы подобного не произошло. Мы с женой стали частью истории. И это разрывало нас на части. Было страшно. На какое-то время мы уехали. В Россию. Жили там достаточно долго. Но потом Вальдемар стал проявлять свою сущность. Он убил свою няню. Внушил ей, что в ее теле кишат насекомые. И она изрезала себя до смерти. Ему было три года.
— Значит, он внушал людям то, чего нет?
— И проецировал это в их головах. Залезал в их мозг и создавал нужные ему картинки. Точкой кипения стал пожар. Мы к тому времени вернулись в Англию. И мой брак уже трещал по швам. Жена была в безумстве от всех этих вещей. И пыталась избавиться от Вальдемара. Она ненавидела его. В один прекрасный день она повела его мыться. Затем сжала его горло руками и начала топить, как котенка. Я оказался в тот момент рядом. И смог спасти его. Но после этого наш брак начал крошиться, как печенье. Впервые в жизни я ударил жену. Не знаю, как нам удалось прожить еще пять лет. Община уже не вмешивалась в нашу семейную жизнь, лишь изредка следила. К тому же тогда я попросту не хотел иметь с этими идиотами никакого дела. Смутно верил, что мне удастся обо всем забыть и начать жить заново, обычной жизнью, тем более Вальдемар на несколько лет затих, стал обычным ребенком.
— Что случилось с Вальдемаром? Почему Она вернулась?
— Когда Вальдемару и Джорджу исполнилось десять лет, они пошли гулять, куда-то в лес. Мы давали им большую свободу, старались многого не запрещать. Тогда Вальдемар перестал проявлять свою темную сущность. Я стал верить, что его душа смогла подавить паразита, что поселился в его теле. Но слишком рано обрадовался. Они зашли в дом охотника, пытались выкрасть оружие, чтобы потом пострелять в птиц в лесу. Хозяин дома вернулся раньше времени и застал моих сыновей на месте преступления. Джордж испугался и убежал. Вальдемар же остался там. Хозяин был выпившим и в тот момент особо не понимал, кто перед ним. Джордж рассказал, что слышал выстрелы, а затем дом охватило пламя. Мы нашли только тело охотника после того, как удалось потушить огонь. Вальдемара же временно окрестили пропавшим без вести. Но после года безрезультатных поисков стало понятно, что мальчик погиб.
— Души близнецов тесно связаны, — прошептал Стив. — Из этого следует, что Вальдемар вместе с Она привязались к Джорджу.
— Да. Но душа Вальдемара превратилась в кашу, в смесь из двух личностей. И до недавнего времени она была крайне слаба. Но сейчас стала обретать невероятную силу. Пока душа Джорджа доминирует, но настанет момент, когда Она займет его тело.
Доктор Ломан с грустью посмотрел на тело сына, которое, как по волшебству, стало исцеляться. Раны затягивались одна за другой, а на их месте красовалась идеально ровная кожа, покрытая легкой испариной.
***
Щека Татьяны сиротливо прижалась к вспотевшему стеклу трамвая, взгляд девушки по-прежнему не выражал никаких эмоций, был слишком пустым, как у давно окоченевшего мертвеца. Эрван сидел рядом на твердом сидении и каждый раз, когда транспортное средство вздрагивало, подпрыгивая на мокрых после дождя рельсах, поправлял на ней постоянно сползавшую вниз куртку. Но Татьяне вряд ли было холодно. Достаточно коснуться ее кожи, чтобы получить ожог: она горела во всех смыслах этого слова. Молодой человек пытался утешить девушку, как-то приобнять, хотя бы слегка, но Татьяна настойчиво препятствовала этому: всякий раз ее губы презрительно дергались.
За окном бесшумно бегали улицы пасмурного Лондона. Чем сильнее трамвай забирался в глубь города, тем упорнее проявляла себя осень. Даже внутри рычащей машины ощущался влажный до безумства и холодный, как кусочек немного подтаявшего льда, воздух. Песчаная буря, недавно накрывшая город и вызвавшая панические возгласы у всего населения, по-прежнему царствовала в кварталах: песок неторопливо собирали в кучу, а дождливая погода превратила все это безобразие в самую настоящий фермерский свинарник, отчего ходить по тротуару без соответствующей обуви стало проблематично. Даже автомобили испытывали трудности. Эрван уже неоднократно наблюдал из окна трамвая, как очередной несчастный водитель застревал в зыбучих песках прямо посередине проезжей части и вряд ли смог дождаться помощи. Листва продемонстрировала свою неадекватность и массово стала опадать во всех городских парках и улицах, хотя для подобного было еще непростительно рано. Все газеты стали выдумывать истории: одна страшнее другой. Молодой человек прочитал одну из них и сразу же отложил в сторону, так как не сумел осилить размышления о «гневе божьем» или о «применении климатического оружия немцами против английской аристократии». Люди слишком глупы в подобных ситуациях и на ходу выдумывают оправдания необъяснимым явлениям, но лишь под конец начинают мыслить здраво, когда становится слишком поздно.
— Я видела на небе символы, они напоминали буквы, кажется, японские, — прошептала дряблая старушка на соседнем сидении. — А потом сверкнула молния, и песок посыпался с небес, как дождь. Как самый настоящий дождь! И домов не было видно!
— Странно, но я ничего не видела, — пожала плечами другая и с явным неверием ухмыльнулась. — Думаю, во всем виновата вырубка лесов на окраине Лондона, там один господин собирается построить поля для игры в гольф. Оттуда весь этот песок и пришел.
— Так я же говорю тебе, что видела! — взволнованная старушка все еще пыталась убедить подругу в правдивости своих слов, но так и не добилась желаемого.
— Неправда это все. Такого не бывает, — отмахнулась та. — Меньше читай газеты, там такую чепуху в последнее время пишут, что читать противно! Сплошной обман! Что за безобразие?
Эрван вжался в кресло, понимая, что начинает замерзать, и снова посмотрел на Татьяну, которая на этот раз смотрела не в окно, а прямо на него, и ее взгляд настолько пугал, что парню сделалось не по себе.
— Все в порядке? — как можно тише спросил он и медленно потянул руку в сторону ее покрасневшей щеки, но Татьяна резко отпрянула и пугливо уставилась на Эрвана, как на какого-то незнакомца. — Извини, — нервно сглотнул парень и утопил кончик своего подбородка в длинном вороте куртки. — Если хочешь посидеть одна, могу пересесть.
— Да, — Татьяна снова уставилась отрешенным взглядом в окно, на котором стали вырисовываться сползавшие вниз капли воды, что свидетельствовало о возвращении дождливой погоды.
Эрван громко выдохнул, еще раз оглядел хрупкий силуэт девушки и осторожно направился в дальний угол полупустого трамвая. Татьяна украдкой посмотрела ему вслед и как-то забавно растянула свои губы в улыбке. Рука девушки незаметно соскользнула вниз и пугливо стала ощупывать зону между худых ног, где по-прежнему ощущалась неприятная покалывающая боль. Затем впопыхах отдернула руку и прижала к коленной чашечке. А на ее лице застыли никому не понятные эмоции: то ли злость, то ли испуг, можно было рассмотреть некое разочарование и очевидное изнеможение.
Трамвай добрался до дома девушки через несколько минут, преодолев довольно крутой спуск вниз, а затем резкий поворот налево, чуть не застряв в рельсах, так как песок чересчур сильно тормозил движение транспортного средства. Вместе с дождем в воздухе витали рваные кусочки окочурившихся листьев, которые приставуче липли к мокрому стеклу. Татьяна спрыгнула на проезжую часть и неожиданно поскользнулась, но вышедший вслед за ней Эрван услужливо спас свою спутницу от падения.
