— Его не обвинили в измене? Ведь он не имел ни малейшего права так делать. Он не мог вас отвести в госпиталь. Вы были врагом его страны.

— Я не знаю, как ему это удалось. Я потерял сознание. Очнулся уже на больничной койке, весь перевязанный. А он сидел рядом, смотрел на меня с улыбкой. И сказал, что все уже позади. Что мы скоро отправимся домой.

— Эрван… Джордж — ваш ангел-хранитель…

— Я уже не уверен, мисс. С Джорджем после того происшествия произошло нечто странное. И он стал мне совершенно чужим. Я очень беспокоюсь за него, Татьяна. Боюсь, что на этот раз мне придется расплатиться за все, что он для меня сделал. И это неизбежно.

***

Ближе к девяти часам вечера Эрван и Татьяна стали возвращаться обратно. Молодой человек был крайне удивлен, узнав, что его спутница жила все это время в доме напротив, и первые минуты даже думал, что та попросту пошутила над ним.

— Знаю, вы шокированы. Но я живу там уже с тысяча девятьсот двенадцатого года, — скромно улыбнулась она, увидев недоумение в глазах парня.

Эрван довел девушку до двери ее подъезда и с грустью вздохнул, осознав, что этот замечательный вечер подходит к концу. Он был готов разговаривать с Татьяной целую вечность, впервые ему было так комфортно с девушкой, которую тот знает всего лишь сутки.

Татьяна грустно вздохнула и передала молодому человеку клетчатый пиджак, которым Эрван укрыл ее плечи, чтобы та не замерзла после ухода солнца за горизонт. Девушка была одета лишь в легкое бежевое пальто и очень быстро продрогла. И едва она отдала парню его предмет одежды, как тут же почувствовала, что холодный осенний ветер пронзил каждый миллиметр ее кожи.

— Мы пришли, — прошептала она и смущенно взглянула в ярко-голубые глаза молодого человека, которые в темное время суток показались ей еще больше и выразительнее.

— Вы жили так рядом… Совсем рядом, — произнес парень и засунул свои ладони в карманы брюк. — Почему мы не встретились с вами раньше?

— Это для меня самая большая загадка на свете. Все наши встречи случайны. Трудно предугадать, когда встретишь того или иного человека. Это может случиться в любой день, когда ты этого совсем не ждешь.

— Вы правы… — кивнул Эрван и надел на себя пиджак, но делал это так медленно и неуверенно, будто хотел, чтобы он снова оказался на плечах Татьяны, которая уже стала усиленно дрожать от холода. — Вы замерзли.

— Все в порядке. Вам он нужнее. Мне идти до своей квартиры не так уж и долго. Дома я приму горячий душ и отогреюсь.

— Хорошо, — снова покивал Эрван и на миг замолчал, будто пытался подобрать необходимые слова для следующей фразы. — Ваш возлюбленный не будет против нашей с вами сегодняшней встречи?

— Мой возлюбленный? — удивленно вскинула брови та. — Нет, не будет.

— Вы меня успокоили.

— Нет у меня возлюбленного, — без эмоций добавила та и со смущенной улыбкой отвела глаза куда-то в сторону неба. — Я уже второй год совершенно свободна.

— Два года? Он… был на фронте?

— Да… Но у нас не было никакой романтики. Он любил меня, а я его нет. И он прекрасно знал об этом.

— Возможно, ваши чувства пробудились бы в дальнейшем.

— Нет… Вряд ли бы это случилось. Мы с ним были знакомы с раннего детства, учились в одной школе. Он был пухлым, низкорослым, от него всегда пахло чем-то неприятным. Но это не мешало нашей дружбе. Перед уходом на войну он признался мне в любви, хотел сделать предложение. А я… Накричала на него, — девушка обхватила свои плечи руками и села на скамейку рядом. — Я была напугана его словами. Я знала, что он в одно мгновение разрушил нашу дружбу, которую ценила больше всего.

— Самая сильная любовь рождается из дружбы, — произнес молодой человек и сел рядом с ней.

— Мне это известно. Но это был не тот случай. Он был мне братом, я не могла увидеть его в роли мужа. Не его… Это сложно объяснить… Возлюбленного воспринимаешь совсем иначе. Ты его любишь не только разумом, но и телом. Криса я любила только разумом.

— О погиб?

— Нет. Остался жив. Какое-то время присылал мне письма с фронта, пачками. Писал буквально обо всем. Я знала каждую мелочь из его солдатской жизни. Знала, кто погиб из его окружения, чем их кормят, как пахнет взорвавшаяся мина и человеческая плоть. Он мне все это рассказывал…

— И вы ему не отвечали.

— Да. Я ему не отвечала. Просто оставляла письма в почтовом ящике. А когда тот наполнялся ими, то просто выкидывала все эти исписанные кривыми буквами бумажки в мусорное ведро рядом.

— Но вы их все же прочитывали.

— Да. Но потом я их перестала читать. Мне неизвестно, что он написал в последних письмах. Но за пару месяцев до окончания войны он перестал присылать их. Я подумала, что он умер.

— Как же вы узнали, что он остался жив?

— Попросила одного человека узнать о его судьбе. И выяснила, что он женился, завел троих детей и переехал жить в Америку. Он счастлив. И я этому рада.

— Ваше лицо говорит об обратном…

— Мне немного стыдно перед ним. Он желал мне только счастья, говорил, что рядом с ним я навсегда забуду, что такое боль и страх. А я его оттолкнула, как дворовую собаку.

— Попробуйте ему написать. Это не трудно.

— Эрван, я хочу начать новую жизнь. И Крису там не место. Этот человек навсегда остался в моих воспоминаниях, как парень, который носил мой портфель после школы. И я не хочу уничтожать этот образ.

— Уверен, что вы рано или поздно найдете того самого. Такая потрясающая девушка вряд ли будет долго оставаться одна.

— Меня часто любят, восхищаются мной. А вот я… Нет. Я еще ни разу не влюблялась.

Эрван улыбнулся и снял с себя пиджак, после чего вернул его на плечи девушки.

— Вы же замерзнете, — обеспокоенно произнесла девушка и попыталась вернуть вещь молодому человеку, но тот решительно отказался. — Спасибо. Вы очень любезны.

— Я так не хочу возвращаться домой, — прошептал Эрван и мельком посмотрел в сторону мастерской, внутри которой прослеживался слабый свет от керосиновой лампы, что говорило о том, что Джордж уже проснулся.

— Почему?

— Не знаю. Просто на душе как-то неспокойно, — прошептал парень и снова замолчал, но на этот раз явно не представлял, что ему сказать дальше.

— Знаете, я ведь пришла к Джорджу не только ради того, чтобы поговорить с ним о случившемся в тот день…

— А для чего?

— Незадолго до этого мы поругались.

— Поругались? — удивленно переспросил ее тот и с непониманием взглянул на Татьяну, которая снова стала любоваться звездным бескрайним небом, которое подсвечивалось яркими огнями большого города.

— Да. Когда Джордж вас нашел в той самой хижине, он не сообщил никому об этом. Он вернул вас в Лондон, а мы продолжали искать вас обоих. Уже стали верить, что вас убили, как тех людей около заброшенной церкви. Мы нашли целое пепелище, а в нем сотни человеческих костей… Сотни… — девушка закрыла лицо ладонями и грузно вздохнула. — Я верила, что вы лежите там… Вы не представляете, что я прочувствовала. Ведь эта история затронула меня до глубины души. Я пережила все ваши страдания вместе с вами… Я увидела то, что нельзя объяснить…

— Я думал, что Джордж вам все рассказал.

— Это он вам так сказал? — хмыкнула та и закуталась в пиджак Эрвана посильнее. — Я узнала обо всем от Себастьяна, а тот от Доктора Ломана, отца Джорджа.

— И из-за этого вы поругались?

— Можно сказать и так. Как только Себастьян мне сообщил об этом, я стрелой бросилась в вашу мастерскую. Чудо, что вас не оказалось там в то утро. Джорджу серьезно досталось. Я вроде как даже кинула в него какой-то тяжелый предмет. Мои эмоции так и вырывались наружу… Сегодня я хотела извиниться. Спокойно разъяснить всю эту неприятную ситуацию.

— Не хотите сделать это прямо сейчас? — Эрван поднялся со скамейки и осторожно потянул девушку за собой в сторону мастерской, что находилась через дорогу, но девушка решительно стала пятиться назад.

— Нет. Не сегодня…

— Почему?