— Ты вообще на чьей стороне? — задала я риторический вопрос. Знаю же, что не на моей. — И вообще, тебе не приходило в голову, что нужно скрыть наше место жительства?

— Зачем? — удивилась подруга. — Если один раз нашел, то уже не потеряет.

— Это как?

— При наличии предмета, сохранившего энергетику его владельца, можно отыскать человека где угодно, за исключением магически защищенных мест, сбивающих поисковые чары. Академия — как раз одно из таких мест. Поэтому когда ты находилась в ее стенах, была вне досягаемости.

— Но я же выходила в город, — нашла я несостыковку в стройной теории.

— Ненадолго, — отмахнулась Элая. – За такое время невозможно определить точное местоположение. Во-первых, заклинание должно быть сплетено именно тогда, когда ты покинешь защищенную территорию. Но даже в этом случае, ты ведь не стоишь на месте, и тебя еще нужно найти. А к тому времени ты уже вернешься обратно. И, во-вторых, — в академию вход посторонним закрыт. Понимаешь о чем я?

Я согласно промычала, укладывая информацию по полочкам. Получалось следующее: Макс вычислил, что я учусь в академии. Догадаться было не трудно – где, как не в самом защищенном месте, чары дадут сбой? Дальше, не смотря на то, что когда-то был студентом, попасть он внутрь не смог. И тогда оставалось только ждать, когда жертва, то есть я, надолго покинет стены альма-матер, и, вероятнее всего, это бы произошло на каникулах. Все сходится. Теперь, куда бы я ни отправилась, он все равно меня найдет. Единственный способ сбежать — телепортироваться в защищенное место, а этого делать я пока не умею.

А на следующее утро за порогом дома мы обнаружили букет. Маленькие голубые цветочки напоминали полевые фиалки и пахли душистым медом. Проводя кончиками пальцев по бархатным лепесткам, я обнаружила записку: «Чудесного утра, мой нежный цветочек. Жду с нетерпением нашей встречи». И я сразу поняла, от кого презент. Только один человек называл меня так. Нет, Макс, сегодня мы вряд ли встретимся. 

Как и обещала Элае, мы отправились с ней на конную прогулку. Своих лошадей семья подруги не держала, но в городе имелась частная конюшня, где за деньги тебя могли и сами покатать, и на время одолжить лошадку. Мы предпочли второй вариант.

— Учти, если эта коняга меня сбросит, и я умру, это будет на твоей совести, — бурчала я, взбираясь на лошадь. На мне были удобные обтягивающие штаны, вроде джинс и короткая зеленая курточка. Если бы сейчас было лето, я бы отлично замаскировалась среди деревьев под большой, но весьма симпатичный листик. Довершали образ высокие черные сапоги на низком каблуке, которые я пыталась засунуть в стремена. Но вот ноги заняли причитающиеся им места, каблуки одновременно ударили по мясистым бокам, и, о чудо, конь двинулся с места. 

Звали зверюгу Батон, и был он упитанным мужчиной в самом расцвете сил. Батон сделал первый шаг, а я со всей силой вцепилась в гриву, чем вызвала смешок Элаи, которая уверенно, с прямой осанкой, ехала справа от меня. Но вскоре я поняла, что сбрасывать меня никто не торопится поэтому распрямилась и оставила в руках только поводья. Ух, высоко сижу.

— Тебе нужно почаще ездить на лошади, другого транспорта здесь нет, а твое мастерство кроме смеха ничего не вызывает.

Как будто я сама это не знаю. Я тяжко вздохнула, как же мне не хватает такого тарахтящего, пахнущего бензином, но родного драндулета. По крайней мере, я точно знала, что он не даст копытом в глаз, по причине отсутствия этих самых копыт. Вот не завестись — запросто мог, но всегда можно было доехать в метро, что я в последние дни на Земле и делала. И что интересно — раньше люди после лошадей пытались научиться водить машину, я же вынуждена учиться ездить на коняге, умея водить авто. 

Пока я размышляла о несправедливости жизни, мы доцокали до озера. По берегам относительно небольшого водоема возвышались заросли камышей, между которыми курсировала стая диких уток, а над самим озером летали одинокие черные птицы, подозрительно напоминающие обычных ворон. 

Внимательно приглядевшись, я заметила их не только в небе, но и скачущими по траве вдоль берега. В некоторых местах, отличающихся наличием непонятных, отливающих серебром кучек, они сбивались по несколько особей и ковырялись в них. Сбоку послышался всплеск — из озера выпрыгнула маленькая рыбка, но не успела она снова скрыться под толщей воды, как была поймана желтым клювом. И, казалось бы, история на этом завершится в утином желудке, но нет. Спикировавшая сверху наглая ворона выхватила законную добычу и мгновенно ее заглотила, наглядно продемонстрировав простую истину — в большой семье клювом не щелкают.

— Это излюбленное место рыбаков. Здесь же улов чистят на радость падальщикам, — пояснила Элая, проследив за моим взглядом и медленно двигаясь верхом к воде. Теперь понятно, серебристые кучки — это чешуя рыбы.

— А как эти птицы называются, — я качнула головой в сторону парочки летящих из леса в нашу сторону ворон.

— Стерсы. Едят все подряд, даже яблоки.

Ну точно вороны. Помнится мне, у нас они и с пустым пакетом от майонеза летали, не то что с фруктами. А тем временем пара пернатых приблизилась к нам. Пролетев прямо перед мордой Батона, стерс едва не заехал по нему крылом, от чего эта зараза брыкнула и отправила меня в дальний полет. Приземляться было больно и очешуительно. В нос ударил умопомрачительный аромат, а на зубах захрустела чешуя.

— Буэ-э-э, — скривилась я, старательно отплевываясь и пытаясь сдерживать рвотные позывы. Но на этом мои беды не закончились, я заметила их. Рыбьи внутренности запутались в моих волосах и теперь свисали вместо челки, норовя залезть в глаз. От расстройства я чуть не заплакала. И заплакала бы, наверное, если бы Элая, спрыгнув с коня, не повела меня к воде.

— Тебе нужно промыть голову.

Стоя на карачках, я ожесточенно терла волосы между ладонями, засунув при этом голову в озеро по самые глаза. Подруга стояла позади и оказывала молчаливую поддержку, а еще, наверное, чувствовала себя виноватой, ведь на прогулке настаивала именно она. Но я злилась не на нее, а на весь пернатый род. И злость моя не утихала, а только яростнее разрасталась в груди, огнем обжигая мои внутренности и стремясь выйти наружу. 

Я встала и взглянула на небо, где порхали черные виновники, а в следующее мгновение напряжение, скопившееся в груди, хлынуло из меня мощным потоком силы. Молнии одна за другой ослепительно сверкнули в безоблачной синеве неба, а следом за ними последовали оглушительные раскаты грома и... предсмертные птичьи крики. В нос ударил запах паленых волос, а на землю попадали вонючие стерсы гриль. Наступила оглушительная тишина.

— Ну, подруга, ты даешь, — ошеломленно пробормотала Элая, глядя на меня. — Это сейчас что такое было?

— Не знаю, — честно ответила я, рассматривая сотворенное мной безобразие. Что примечательно, в отличие от всеядных соседей, все утки остались живы. — Я просто очень расстроилась и разозлилась. От меня сейчас так рыбой пахнет, что сама от себя бы убежала, если бы смогла.

— Ну не все так плохо, — решила подбодрить меня подруга.

— А давай обнимемся, — я раскрыла объятия и, прихрамывая, двинулась к ней.

— Э-э-э, давай как-нибудь потом, что-то настроения нет и вообще, обниматься жарко.

— На улице плюс пять.

— А мне все равно жарко. Поехали обратно.

Я была не против, но залезть на лошадь не сама могла. При падении я неудачно приземлилась и повредила ногу так, что сгибать ее было больно. И как теперь возвращаться? 

Словно услышав мои мысли, со стороны леса послышался топот копыт, и я увидела скачущего на коне всадника, а еще через мгновение разглядела его лицо — нас нашел Макс.

Остановив коня неподалеку, он спрыгнул на землю и стремительно двинулся в мою сторону. По мере приближения лицо его становилось все более мрачным. Сейчас начнет ругаться.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил мужчина, кончиками пальцев дотрагиваясь до царапины на моей щеке. Потом заметил пятна на куртке, пробежался глазами по моим мокрым волосам и глубоко вдохнул. Запах паленых перьев перебивал аромат несвежей рыбы, но только если не принюхиваться. Макс же склонялся ко мне все ближе и ближе, поэтому я ждала, когда до него дойдет в чем я «искупалась» и отшатнется, чтобы его куртка не пропиталась неприятным запахом. Но ничего подобного не произошло, все так же хмурясь, он потоком теплого воздуха высушил мне волосы, а потом притянул к себе.