– Что я сделала-то, – дрогнувшим голосом, спросила девочка. – Всего лишь случайно столкнулась с тобой! Случайно, понимаешь! Я… я не хотела этого…

Её слова оборвались и только теперь Вадим, наконец, понял что произошло. Он медленно поднял голову и в глазах Алисы увидел слёзы. Она шмыгала носом и растирала слезинки по лицу. Вадим закрыл глаза и стал глубоко и медленно дышать, пытаясь вернуть себе спокойствие, но не получалось. Он молчал. И Алиса тихо добавила:

– Я тебя сутки ждала, чтобы сказать кое-что важное! Узнала, что ты в резиденции и хотела прийти к тебе поговорить! – она со злостью вытерла нос тыльной стороной ладони. – А ты… ты только кричать можешь! Больше не приду! Никогда не приду! Ненавижу тебя! Я тебя ненавижу!

Вадим всё так же молчал, стараясь уравновесить дыхание и ритм сердца. Он знал, что если сейчас хоть что-то ответит, то и сам себя уже не остановит. И тогда всё закончится. Для него закончится. Алиса быстро пошла прочь, не оборачиваясь, продолжая что-то тихо говорить сама себе. Плачет. Конечно, она плачет. Вадим резко развернулся и направился в свою комнату. Он не шёл. Он бежал. Не останавливаясь. Не оглядываясь. Бежал прочь от собственных мыслей и чувств. Бежал от себя.

После душа Вадим упал на кровать, закрыл глаза и попытался забыть сегодняшнее утро, но не получалось. Обычно ему достаточно было лишь голову на подушку положить и всё. Темнота. Мгновенное отключение от реального мира и тишина. Ему даже сны не снились. Никогда. Но не сегодня. Сегодня Вадим не мог уснуть. Он устал. Очень. Не спал сутки. Но он, этот самый такой необходимый его организму сон, всё никак не шёл. Вадим ворочался с боку на бок, лежал на спине, перевернулся и упёрся носом в подушку – ничего не помогало. Сел, свесил ноги к полу, поднял маленькое зеркало с прикроватной тумбочки и посмотрел на себя: русые волосы взъерошены и непослушно таращатся в разные стороны, под глазами тёмные круги – нужен отдых, глаза уставшие и покрасневшие, бледный и осунувшийся. Как ни странно, ни капли злости или гнева. И намёка не осталось от агрессии ещё час назад почти полностью поглотившей его разум. Всё развеялось, как и не было. Но ведь было же. Было. Встал, пригладил рукой растрёпанные волосы, надел новую белую футболку, сверху чёрную толстовку с капюшоном и вышел. Он знал, что нужно сделать, чтобы уравновесить себя самого. Точно знал. Единственное и правильное, то, что по-прежнему помогало ему оставаться человеком – самим собой.

Алиса открыла не сразу. Сначала подумалось, что её нет в комнате, возможно, рассказывает Артёму про него, про обидчика. Но, нет. Открыла: грустная, глаза красные, взгляд удивлённый и настороженный одновременно. И молчит, что на Алису совсем не похоже. Ведь с самого первого дня здесь, в резиденции, она говорила и говорила, много говорила. Сначала рвалась к раненному брату, потом просто ходила к нему и поддерживала. Потом непременно хотела учиться и учить. Она мечтала попасть в учительский состав школы рефлекторов, а ещё лучше в её управление. В свои недавно исполнившиеся шестнадцать девочка помогала завучу по учебной части школы, и Алисе это нравилось. Алиса всегда улыбалась и, казалось, плохое настроение это вообще не про неё. Точность, пунктуальность, аккуратность – в этом вся Алиса. Вот только над внимательностью стоило ещё работать и работать.

– Можно мне войти, – спокойно произнёс Вадим, стараясь быть более дружелюбным. Попытался даже улыбнуться, но не выходило. Вадим улыбался крайне редко. Для улыбки должен быть повод, а просто так скалиться он не любил. Глупо и не зачем. Пустое. А пустое вызывало у Вадима лишь раздражение, которое сейчас было лишним. Вывод напрашивался сам собой: улыбаться – лишнее.

– Проходи, – Алиса жестом указала в комнату, сделав шаг назад. – Что-то сказать забыл?

– Не забыл. Я помню. Всё. Может, не совсем отчётливо, но помню, – Вадим шагнул вперёд, а девочка отшатнулась в сторону к стене. – Ты, что, меня боишься?

– Вовсе нет, – ответила Алиса, высоко подняв подбородок. – Раз ты пришёл, значит…

– Алиса, я пришёл извиниться, – перебил Вадим, глядя девочке прямо в глаза. – Я устал и не спал сутки, и ты просто попала мне под горячую руку. Я не хотел тебя обижать. Честно. Не хотел и не должен был. Но всё уже случилось. Вернуть я ничего не могу, не могу исправить. Но. Я был не прав, я признаю это. Прости меня.

У Алисы мгновенно слёзы навернулись на глаза, и она заговорила быстро-быстро:

– Прощаю. Только больше не кричи на меня. Никогда. Никогда на меня так не кричи. Он так кричал на нас. Наш отец. Постоянно. А потом… потом чуть не убил Артёма. Я не люблю крик. Мне страшно становиться. Хочется убежать и спрятаться. Очень страшно.

Алиса разрыдалась во весь голос, закрыв лицо руками, и Вадим, не думая уже ни о чём, шагнул к девочке, обнял её и прижал к себе. Она упёрлась лбом ему в плечо, вздрагивая и шмыгая носом.

– Прости, – тихо сказал Вадим Алисе на ухо. – Больше никогда. Обещаю. Никогда.

Она ещё пару раз шмыгнула носом, шумно выдохнула, отпрянула от него и улыбнулась сквозь слёзы:

– Ладно, уж, прощаю. Ты не такой, Вадим. Я точно знаю.

– А какой, – хмыкнул Вадим, пытаясь кое-как снова выдавить хоть подобие улыбки.

– Горячий. Очень, – Алиса осторожно провела пальцами по плечу Вадима и спустилась вниз по его руке к ладони.

Вадим прыснул в сторону и, наконец, улыбнулся. Что-то новое и необъяснимое происходило сейчас с ним. Приятное прикосновение чужого человека вызвало в нём самом чувство покоя и тепла. Хотелось, чтобы эта приятность продлилась чуть дольше, но Алиса резко отдёрнула руку и опустила глаза. Мысль о том, что всё-таки он напугал девчонку своей яростью, Вадима не покидала.

– Вот, возьми, – Вадим протянул маленькое зеркальце на цепочке. – Носи, как медальон, и если я снова буду вести себя агрессивно, просто покажи мне меня. Это помогает. Мне помогает сосредоточиться и прийти в себя.

– Хорошо, – Алиса сжала подарок в ладони. – Ты, Вадим, не злись на меня. Это ведь я тебя случайно сбила с ног. Честно-честно. Понимаешь, я ведь просто тебя не видела.

Вадима в жар бросило, он почувствовал, как меняется его выражение лица, и улыбка сползает прочь. Его неожиданно осенила мысль о том, что не так в тех отражениях, что он видел сегодня в городе. Вот оно, то, что ему так не хватало в этих поисках!

– Что ты сказала, – выдохнул Вадим. – Не видела?

– Да…

– Верно! Вот оно! Алиса, ты гений, спасибо тебе! – Вадим подхвати её на руки и закружил по комнате. – И как я сразу не догадался!

– Что! Что случилось-то?! – заволновалась Алиса, пытаясь уже стоя на полу сориентироваться в пространстве.

– Не видит! – ликующе воскликнул Вадим, жестикулируя руками. – Этот парень, которого все ищут, Кирилл, он не видит! Не видит чёткую картинку, лишь размытые образы! Вот почему я вижу только это! Они говорят. Отражения говорят со мной, а я не понимаю! Я вижу то, что последним видел он! Мы найдём его! Сегодня! Сейчас! Бери тёплые вещи и к Артёму!

– Что? Куда? – растерялась девочка, оглядываясь вокруг.

– В город. Со мной, – щёлкнув пальцами, выдал Вадим, улыбнувшись краешками губ.

– А нам можно? – неуверенно произнесла Алиса.

– Можно, нужно и даже жизненно необходимо. Мне нужна ваша с Артёмом помощь. Очень.

Навигатор на левой руке Вадима в виде стильных дорогих часов засветился зеленоватым светом, предупреждая о готовности к перемещению, а координаты на его поверхности указывали нужное Вадиму место. Рядом Артём тоже привёл свой навигатор в рабочее состояние, что-то ворча себе под нос и периодически потряхивая левой рукой в чёрной перчатке, а правой поправляя лямки рюкзака с ноутбуком и фонариком, ну, так на всякий случай. Алиса, стоявшая перед Вадимом, взволнованно оглядывалась на мальчишек, и вздрогнула, наверное, от неожиданности, когда Вадим положил руки ей на талию. Она попыталась вывернуться, но Вадим держал крепко.