Коридор окатило струей огня, обжигая яркой вспышкой его привыкшие к темноте глаза. Противник Ваймса прижался к нему еще теснее, загоняя его обратно в углубление стены, языки пламени, словно выстрел осадного орудия, хлестнули незнакомца по укрытой плащом спине. Глаза Ваймса расширились, когда он разглядел человека, держащего его в ловушке. Он, хотя и был ярко освещен, все еще казался живой тенью.

Так же быстро, как и начался, ад угас, оставив только удушающий жар, запах горелого масла и обожженной штукатурки. Слегка дрожа, Ваймс отстранился от стены, арбалет грохнулся на землю, когда лорд Ветинари отпустил его и отступил на шаг. Тонкий нож исчез где-то в складках одежды патриция.

— Какого черта ты здесь делаешь?! — потребовал ответа Ваймс, уставившись на Ветинари. Одеяние патриция можно было описать только словом блеклое: свободная, бесформенная одежда в невзрачных серых и зеленых тонах. Лицо его было испачкано сажей[2], на плечи накинут тяжелый плащ, тлеющий сейчас в тех местах, где по нему мазнул огонь. Ваймсу показалось, что он узнал в нем тот самый плащ, что они забрали из коттеджа несколько месяцев назад.

_____________________________________________________________________________

[2]Скорее всего, сажей.

_____________________________________________________________________________

— Спасаю вашу жизнь, по-видимому, — сухо ответил Ветинари. — Полагаю, сейчас-то вашего внимания не избегло, что здесь установлены ловушки? Я уже потерял здесь трех клерков.

— А нож? Ты приставил нож к моему лицу! Сэр.

— Ах, приношу свои извинения. Просто я знаю о вашей склонности сначала бить, а уже потом задавать вопросы, ваша светлость, — Ветинари рассеянно размял укушенную руку. — К сожалению, похоже, что, невзирая на мою дальновидность, я все равно недооценил вашу готовность прибегнуть к вашим, довольно грозным, инстинктам.

— И не подумаю извиняться! — огрызнулся Ваймс. У него дрожали руки. Яркое пламя все еще стояло у него перед глазами, пылающие силуэты как будто отпечатались на внутренней стороне век и вспыхивали каждый раз, когда он моргал, а плечи вздрагивали, стоило ему почувствовать отзвук жара на своем лице. Боги, если бы Ветинари не оказалось здесь, чтобы оттолкнуть его…

— Я этого и не жду, — спокойно ответил Ветинари.

Продолжая свирепо сверкать глазами, Ваймс осторожно потер ногу там, где арбалетный приклад, несомненно, оставил довольно внушительный синяк. Боги снова плюнули в его кофе. И он даже не мог упрекнуть Ветинари за вмешательство в его расследование — только не после того, как действия патриция только что спасли его жизнь. Это была как раз одна из тех вещей, которыми Ветинари мог бы втайне кичиться, и обратить против тебя в самый неподходящий момент.

— Что ты здесь делаешь, черт возьми? — снова спросил Ваймс. — Как давно ты об этом узнал?

— Хм? О, несколько дней назад. Конечно, я не хотел в этом участвовать, но некоторые из ловушек здесь довольно изобретательны, и мне показалось глупым рисковать еще большим количеством сотрудников. Должен признать, я впечатлен вашим виртуозным появлением: уверен, все опасные преступники, здесь присутствующие, были бы поражены настолько, чтобы «никому не двигаться».

— Заткнись, — выдохнул Ваймс, скривившись. Ветинари обезоруживающе улыбнулся ему, его светлые глаза добавили поразительный всплеск цвета его, в остальном темному, облику. В тот момент Ваймс едва ли мог ненавидеть его еще больше, разрываясь между желанием ударить патриция в нос и желанием, чтобы Диск избавил его самого от страданий, поглотив в свои недра. — Как? Откуда ты узнал?

Патриций удивленно поднял брови:

— Я провел опрос, чтобы узнать имена всех нанокатинцев в Анк-Морпорке, связанных либо с торговлей вином, либо с алхимией. Неудивительно, что их не так много, и преступник дал мне о себе знать раньше, чем я ожидал. Боюсь, он был не очень рад моему вмешательству в его финансовые дела.

Ваймс вспомнил все те часы, потраченные на изучение торговых марок виноторговцев, плотников и импортеров. Все эти, как теперь оказалось, потраченные впустую часы.

— Почему ты не сказал мне? — прорычал он.

— Мне бы не хотелось наступать вам на пятки, командор.

— Всмысле, прямо как сейч…

— Похоже, — твердо сказал Ветинари, прерывая последующую Впечатляющую Ваймсову Брань™, — мы здесь с одинаковой целью, и я очень рекомендую сотрудничать, сэр Сэмюэль, если вы надеетесь поймать своих беглецов. О, — он поднял тонкий палец, — и прежде чем вы возразите, я возьму на себя смелость указать на некоторое количество ловушек на лестнице, которые я, к счастью, обезвредил до того, как вы ворвались сюда, как обезумевший бык, ваша светлость.

Хотя Ветинари был спокоен, как и всегда, его голос звучал почти сердито. Это, конечно, было ничто по сравнению с Ваймсом, которого почти трясло от ярости, шока и всех прочих эмоций, способных поместиться в его теле.

— Сэр, — прошипел он сквозь сжатые зубы. Этого молчаливого согласия Ветинари было достаточно.

oOo

Дело двигалось медленно. По большей части, Ваймс неохотно полагался на опыт Ветинари. Когда дело доходило до ловушек, он был весьма изобретателен в создании механизмов вокруг своего дома, для удержания нежелательных посетителей, но едва ли обладал практикой обнаружения и обезвреживания тех, что были направлены против него; типичный мелкий анк-морпоркский преступник был не из тех, кто задумывается о чем-то настолько хитроумном, как установка ловушек — по крайней мере не в тот момент, когда удирает от стражника, стащив с крыши кусок черепицы или обоссав стену оперного театра.

Кладовая была большой, но, кроме бочек разных размеров, одного стула и стола — пустой. Она выглядела так, словно ее покинули в спешке: на столе все еще горели, испуская мерцающий свет, две свечи.

Ваймс осматривал заметное отверстие в стене позади бочки, в которой, судя по этикетке, содержался мунтабский мед. Отсюда было заметно, что крутой спуск ведет вниз, в лабиринт анк-морпоркской канализации.

— Он ушел не так давно, — пробормотал Ваймс себе под нос. — Должно быть, испугался, когда услышал шум. Если выйдем сейчас, я думаю, у нас есть хороший шанс догнать его. В противном случае, мы потеряем его в канализации навсегда.

— Согласен, ваша светлость. Пойдете первым, или это сделать мне?

Оглянувшись на патриция, Ваймс сквозь мрак увидел, что его лоб блестит от пота, а сажа[3] начала растекаться, оставляя бледные дорожки. Ветинари небрежно смахнул с глаз прядь волос и вздернул бровь, когда заметил выражение лица Ваймса.

_____________________________________________________________________________

[3]Ваймс надеялся, что это сажа.

_____________________________________________________________________________

— Тебе больно, — проницательно заметил Ваймс.

— Это что, забота, ваша светлость?

Ваймс стиснул зубы.

— Это беспокойство, ты бесяч…

— Несколько раздражает, — сказал Ветинари, прервав тираду Ваймса, — что поврежденные мышцы имеют прискорбную привычку атрофироваться, и чрезмерное напряжение в такой ситуации не является мудрым решением. Вы, если я правильно помню, утверждали, что моя спина была довольно сильно повреждена, — по лицу Ветинари скользнула тень боли. — Как ни странно, вы не ошиблись.

Наступила неловкая тишина, которая после небольшой заминки прервалась недо-кашлем Ваймса.

— Может быть, — сказал он удивительно ровным тоном, отвернувшись от Ветинари и вглядываясь в туннель, — ты мог бы сделать то, что должен был сделать с самого начала, и довериться мне, чтобы я выполнил эту чертову работу сам?

За спиной Ваймса Ветинари поднял бровь. Ваймсу не нужно было на него смотреть, чтобы знать это.

— Мне все равно, что ты делаешь, — соврал он убедительно и угрюмо, — но не лезь мне под ноги, если не можешь о себе позаботиться. Я не хочу снова собирать тебя по кусочкам.

— Как мило.

Хорошо понимая, что теряет время, Ваймс прикусил язык и присел на корточки, чтобы спуститься в туннель. Хотя он не оглядывался, легкий шорох из комнаты наверху подсказал ему, что Ветинари не последовал за ним.