========== Интернациональные отношения ==========

Раздался звук, будто кто-то прихлопнул муху.

Ваймс открыл глаза. По крайней мере, его мозг сказал ему, что он открыл глаза. Основная проблема заключалась в том, что единственным обозримым объектом была все та же чернильная тьма, которая стояла перед глазами и тогда, когда они были закрыты. Ваймс даже предположил, что ослеп, но эту мелкую заботу быстро затмила куда более крупная проблема ужасной головной боли, которая буквально разрывала череп пополам. Ощущения были такими, будто Фред Колон, застрявший между мозгом и черепом командора, пытался выбраться наружу через левое ухо, в то время как его супруга отчаянно старалась втиснуться в правое.

Ваймс перевернулся на спину. Это оказалось ужасным решением, понял он, от души блеванув. Вокруг тут же завертелась яркая смесь разноцветных пятен, а пол, казалось, накренился на сорок градусов, или около того, заставляя его чувствовать себя так, словно он лежит на крутом склоне горы, населенной психоделическими кошмарами.

Сфокусировав взгляд на грубом каменном полу и мысленно заклиная его оставаться неподвижным, Ваймс попытался вспомнить, что произошло.

Прежде чем очнуться в кромешной темноте, он нанес визит во дворец патриция. Довольно необычным казалось то, что просьба об аудиенции исходила не от Ветинари, а от Стукпостука, но эффект был почти таким же: посещение дворца, куда он действительно не хотел идти и встреча с тем, с кем он действительно не хотел встречаться. Стукпостук беспокоился, но изо всех сил старался скрыть это. Вероятно, он бы преуспел перед любым другим стражником, кроме, возможно, Моркоу, который бывал порой неожиданно проницательным, и Ангвы, которая могла чувствовать запах эмоций.

Ваймс мельком увидел затылок Ветинари через оставленную ​​приоткрытой дверь кабинета. Это само по себе показалось ему подозрительным, так как Ветинари всегда закрывал двери, чтобы дать посетителям время как следует понервничать.

Это был не Ветинари, не так ли? Это был Чарли. Стукпостук объяснил, что его светлость сильно занят, и не может присутствовать. У Ваймса возникло отчетливое впечатление, что независимо от того, что в действительности устроил Ветинари, это было неожиданностью для клерка.

И затем… Стукпостук отвел его в Продолговатый кабинет и попросил найти патриция. Но зачем? Что вообще произошло?

Стукпостук ушел, и Чарли с ним. Ваймс пожал плечами, зажег сигару и принялся осматривать помещение, так, впрочем, и не обнаружив ничего необычного… а потом голову пронзила резкая боль, и мир погрузился в темноту. Похоже, он потерял сознание. Кто-то, судя по всему, попытался проломить его голову чернильницей. На плечах и в волосах остались подсохшие чернильные потеки.

Ваймс приподнялся на локтях, но это тоже оказалось ошибкой, поскольку его разум снова взорвался[1]. Осторожно коснувшись затылка рукой, он почувствовал, что немного выше уха выскочила шишка настолько огромная, что будь она яйцом, из нее бы вышел неплохой завтрак.

___________________

[1]Не буквально

___________________

Сопротивляясь желанию тела снова проблеваться, Ваймс обследовал себя на предмет других повреждений. Похоже, была предпринята небольшая попытка обезоружить его[2], но, к счастью, кроме вышеупомянутой второй головы, растущей выше уха, все его конечности казались целыми и невредимыми.

____________________________________________________________________________

[2]Это была очень поверхностная попытка, у Ваймса изъяли только доспехи и служебное оружие. Всестороннее разоружение Сэма Ваймса оставило бы его без суставов или даже костей.

____________________________________________________________________________

В ушах опять засвистела мухобойка, на этот раз — громче. Ваймс медленно моргнул. Должно быть, это была большая муха.

Постепенно в сером тумане начали вырисовываться смутные очертания предметов, доказывающие, что предположительная слепота — всего лишь мимолетная паранойя. Пол больше не плыл каждый раз, когда он осмеливался повернуть голову, да и тошнота, пусть очень медленно, но начала отступать.

Рядом кто-то безуспешно пытался убить муху. Каждый хлопок пронзал голову Ваймса болью. Он чувствовал себя, будто с похмелья, только без предварительного ощущения пьяной непобедимости. К черту.

Медленно, осторожно Ваймс поднялся на ноги. Он слегка покачнулся и вытянул руку, чтобы удержать равновесие. К счастью, рядом удачно обнаружилась стена.

С каждой секундой глаза привыкали к мраку. Постепенно зрение достаточно восстановилось для того, чтобы понять, что стен здесь четыре и расположены они друг к другу куда ближе, чем хотелось бы. В одной из них было прорублено небольшое окно, впускающее пыльный, тусклый свет, а в противоположной имелась тяжелая металлическая дверь.

Во всех отношениях это была тюрьма. На окне даже имелась решетка, совершенно ненужная, учитывая, что оно находилось в восьми футах над землей и шириной было меньше квадратного фута. Даже Рукисила или Шелли не смогли бы протиснуться в такое отверстие.

Комната была пуста, за исключением маленького бочонка, наполненного водой сомнительной свежести и…

Глаза Ваймса медленно сфокусировались на нечеткой фигуре человека, который стоял у стены в другом углу комнаты. Это была небольшая комната, и незнакомец находился не так далеко, но полумрак и головная боль затрудняли обзор. Тем не менее, Ваймс мог видеть достаточно, чтобы сказать, что фигура была одета в плащ с капюшоном, и здравый смысл подсказал ему, что это, должно быть, и есть человек, пытающийся прихлопнуть муху. Это означало, что странное, бесформенное нечто на полу было мухой. Да, Ваймс оказался прав, она была чертовски большой…

С каким-то смутным намерением спросить, где он, что произошло, и почему его голова гудит так, будто в ней отплясывали клатчские танцы, Ваймс, спотыкаясь, сделал несколько шагов навстречу незнакомцу прежде, чем его внутренний параноик догнал его и предупредил, что человеку, проснувшемуся с разбитой головой в темной тюремной камере, не стоит ожидать от всех окружающих дружелюбия.

Хорошо, что Ваймс остановился. Его разум наконец понял, что «мухобойка» была, по сути, кнутом с несколькими хвостами, а странная, изогнутая фигура на полу — человеком. Конец каждого хвоста кнута сверкал в полумраке, отчетливо обозначая присутствие закрепленных на нем металлических крючков. Крючки были предназначены для разрывания кожи, для срывания мяса с костей. Ваймс слышал о том, что такие орудия использовались на галерах, чтобы поддерживать дисциплину в море. Обычно простого присутствия надзирателя с подобной игрушкой в руках было достаточно, чтобы экипаж оставался спокойным и послушным. У бедняги перед ним, вероятно, от спины осталось не так уж много…

Снова моргнув, Ваймс сделал еще один медленный, осторожный шаг вперед. Как бы ни кипела в нем злоба при виде жалкого свертка на полу и мучителя в капюшоне, он понимал, что наименее разумным для него сейчас было бы торопиться, не понимая ситуации. Вероятно, он все равно рисковал бы ради мертвеца: если кнут еще не убил его, то заражение и потеря крови уж точно завершат начатое. Однако, профиль жертвы казался смутно знакомым. В нем было что-то…

У Ваймса отвисла челюсть, и его снова чуть не вырвало. Несмотря на мертвенную бледность и еле живой вид, долговязая фигура, худое лицо и остатки этой дрянной пижонской бородки не давали возможности ошибиться.

Это был лорд Ветинари.

Разум Ваймса пытался осмыслить то, что открывалось его взгляду, но при этом никак не могло быть правдой. Может быть, удар по голове оказался слишком сильным?

Руки Ветинари связали веревкой, а его запястья прикрепили к толстому деревянному столбу, который поднимался не более чем на десять дюймов над полом. Это означало, что он был вынужден либо оставаться в своем текущем положении, согнув колени под грудью, и подставив оголенную спину для побоев, либо лежать плашмя на грязном каменном полу.