Снаружи не было никаких признаков того, что внутренности бочки были аккуратно разделены на две части. В нижней части, похоже, действительно не имелось ничего, кроме вина хершебан, как и было сказано таинственным курьером, доставившим его.

Верхняя же часть…

Ваймс нахмурился и почесал свободной рукой небритый подбородок. Ранее он видел этот темный порошок всего несколько раз, но его смертоносные последствия запечатлелись в его памяти так же точно, как шрам от Ружия на ноге Ветинари. Это выглядело и пахло как взрывной порошок алхимиков номер 1, та же самая огневая мощь, что управляла оружием, почти забравшим жизнь Ветинари. Верхний отсек был почти полон. Потребовалось лишь небольшое количество, чтобы запустить Ружие, а то, что содержалось в одной этой бочке, нанесло бы серьезный ущерб целому зданию.

Ваймс выплюнул сигару на пол так быстро, как только мог, и затоптал ее.

Это была хитрая маленькая ловушка, предназначенная для… для чего? Что могло ее спровоцировать? Вряд ли кто-то в здравом уме подожжет вино, даже не зная, что у него в руках бочка со взрывчаткой. Казалось невозможным, чтобы кто-то пошел на такие усилия, чтобы создать столь сложную ловушку, но пренебрег эффективным способом для ее активации.

Пока Ваймс думал об этом, то заметил спусковой механизм: тщательно прикрепленный к нижней стороне крышки, опасно близко к расколотой древесине, в которую ударило лезвие топора, был прикреплен большой, плоский кусок кремня.

Ваймс невидящим взглядом уставился на раскол в древесине, где прошел топор. Только по счастливой случайности он не спровоцировал взрыв. Еще два дюйма влево, и он ударил бы по камню, выбив искру…

Четырнадцать бочек легковоспламеняющегося спирта и взрывчатого порошка в винном погребе? Этого достаточно, чтобы сравнять его дом с землей. Этого хватило бы и на целую улицу.

Ваймс провел сухим языком по пересохшим губам и посмотрел на Вилликинса, который, заметив кремень одновременно с хозяином, сильно побледнел.

Его жена и сын были наверху.

Это было задумано как очевидная ловушка: кто-то расколет верхушку, чтобы увидеть, что спрятано в потайном отсеке, и тем самым вызовет взрыв…

Его жена и сын были наверху!

Топор выпал из его безжизненных пальцев, Ваймс повернулся и, спотыкаясь, поднялся по лестнице подвала в дом с Вилликинсом по пятам, желая убедиться, что Сэм и Сибилла в безопасности.

oOo

Лорд Ветинари поднял глаза, когда дверь в Продолговатый кабинет распахнулась с силой, почти достаточной, чтобы сорвать ее с петель, и тут же столкнулся с силой такой целеустремленности, что она с успехом могла быть ангелом мести.

— ТЫ ВТЯНУЛ МОЮ СЕМЬЮ, УБЛЮДОК! — взвыл мгновенно пересекший комнату Ваймс, хватая Ветинари за грудки.

— Ваша св…

— Сэм и Сибилла! Моя чертова семья! Из-за тебя их чуть не убили! Ты чуть не убил моего сына!

Дрожа от ярости, непоследовательный от страха, Ваймс отвел кулак назад и ударил Ветинари по лицу. Как бы ни были скудны обрывки оставшейся в голове Ваймса рациональной мысли, он удивился, почему патриций не увернулся от кулака и не остановил руку, хотя был более чем способен на это. Как бы то ни было, рука дрожала так сильно, что удар вышел скользящим, и, вероятно, повредил костяшки его пальцев так же сильно, как и лицо Ветинари. Ваймс внутренне сжался, наполовину уверенный, что скоро умрет, и слишком далеко зашедший, чтобы заботиться об этом.

Несколько раз моргнув, Ветинари медленно поднял пальцы, чтобы коснуться губ. Они стали липкими и красными, из носа у него хлестала кровь. Это зрелище вернуло Ваймсу некоторое здравомыслие заставив еще больше ослабить хватку.

— Почему у тебя идет кровь?! — истерически потребовал ответа он, убирая руки. — Ты не должен истекать кровью! Ты, нахрен, неспособен пострадать!

— Сэр С…

— Тебе же вообще не больно, ты ублюдок, ты всегда выходишь чистым! Это всегда я на твоем месте. Ты мог убить Сэма, ты идиотский…

Ваймс отвел кулак, чтобы ударить Ветинари во второй раз. Последовал бурный вихрь движений, и он внезапно обнаружил, что прижат лицом к столу, его щека соприкасается с лакированным деревом, а его руку изогнули достаточно высоко, чтобы причинить боль, не нанося непоправимого вреда. Он почти чувствовал, как его плечо выходит из сустава, когда две капли крови упали на столешницу рядом с его лицом.

— Сэр Сэмюэль, — произнес голос патриция, — если вы попытаетесь ударить меня еще раз, уверяю вас, я сломаю вам руку. Теперь постарайтесь успокоиться.

Ваймс уставился в пространство почти невидящим взглядом, пытаясь вырваться из железной хватки, но ритмичное капание крови на полированную поверхность стола оказалось странно успокаивающим, хотя и немного жутким.

Медленно, понемногу, его напряженные мышцы начали расслабляться, и чем больше он позволял себе прекратить борьбу, тем меньше его руку выворачивали из сустава, и тем меньше локоть Ветинари прижимался к его спине слева от позвоночника. Когда крепкая хватка патриция ослабла, Ваймс снова позволил себе дышать. Он уставился на растекшуюся по столу лужицу крови.

Наконец, его руку отпустили. Растирая онемевшее плечо, Ваймс опустился в кресло для посетителей за столом и уткнулся головой в руки, пытаясь не вырвать. Ветинари спокойно достал из ящика один из своих черных шелковых платков и начал вытирать кровь с лица.

Ваймс сидел, обхватив голову руками, его пальцы запутались в седеющих волосах и почти болезненно впивались в кожу головы. Что за глупость он сказал, будто Ветинари не пострадал! Ветинари страдал больше всех, втянутых в эту глупую политическую историю, и только у него были физические шрамы, чтобы показать это. Но в тот момент, когда существовала реальная угроза благополучию его близких, Ваймсу было все равно. Если Ветинари хотел рискнуть своим здоровьем, то это не было проблемой Ваймса[6]. Но как он мог играть с жизнями его семьи?!

_____________________________________________________________________________

[6] За исключением лишних морщин на его лице от сверхурочных, которые он отрабатывал, пытаясь сохранить жизнь и здоровье этому чертову дураку.

_____________________________________________________________________________

Ваймсу потребовалось несколько минут на то, чтобы успокоиться настолько, чтобы считать себя трезво мыслящим, и за это время нос Ветинари перестал кровоточить. Когда Ваймс, наконец, убрал руки от лица, он увидел патриция спокойно сидящим и наблюдающим за ним, с чистым лицом и окровавленным носовым платком на столе.

Он пропустил пятнышко. Ваймс уставился на маленький кровавый мазок над губой Ветинари, почти скрытый темной бородой. Он выглядел как-то неуместно комично на в остальном идеально ухоженных чертах.

Дрожащей, почти безвольной рукой он, облизнув большой палец, потянулся через стол ко рту патриция. Ветинари нахмурился и слегка откинул голову, но Ваймс наклонился еще дальше, пока не смог стереть отметину.

Секунды, в течение которых они оставались неподвижными в неловкой паузе, показались минутами.

Ваймс уткнулся лицом в стол, яростно захохотав над нелепостью и уютностью этой картины, а также над выражением изумления на лице Ветинари. Это было совершенно не смешно, но в тот момент он смеялся бы над чем угодно. Даже над клоуном. Парализующий ужас, который он чувствовал, плавился во всеобъемлющем облегчении, превращая его мышцы во что-то очень похожее на желе. Они дрожали почти так же сильно.

Барабаня кулаком по столу, Ваймс смеялся до тех пор, пока не заболели ребра, совершенно неспособный остановиться, пока не зарыдал, задыхаясь. Когда ему, наконец, удалось подавить смех, вперемешку со слезами, и встать, он увидел, что Ветинари наблюдает за ним с видом скрытого беспокойства. Это снова почти разозлило его. Невозможно было выразить словами облегчение, что он чувствовал от осознания того, что Сибилла и Сэм были совершенно невредимы в безопасности в Псевдополис-Ярде с Вилликинсом, а все эти чертовы заминированные бочонки — под стражей.