К хренам все это.

Ваймс крепко схватил Ветинари за одежду и оттолкнул назад, пока его ноги не уперлись в кровать.

Пытаясь убедить пальцы действовать как пальцы, а не как сосиски, Ваймс неуклюже расстегнул рубашку Ветинари. Это оказалось не так-то просто, потому что руки Ветинари запутались в седеющих волосах Ваймса, а губы плотно прижались к его губам. Борода патриция покалывала его подбородок.

Ветинари отстранился, когда Ваймсу удалось расстегнуть последнюю пуговицу. Он ощутил беззастенчивое самодовольство, когда понял, что патриций слегка запыхался.

Он опустил взгляд на худощавую грудь патриция и увидел затянувшийся круглый шрам и бесформенное пятно от ожога. Он хорошо зажил. Ваймс провел пальцами по коже, позволив себе паузу, чтобы потянуть темный сосок и удовлетворенно ухмыльнуться от тихого вздоха, который послышался в ответ.

Ловкие пальцы Ветинари быстро работали над его собственной рубашкой, которая была уже наполовину расстегнута. Ваймс почувствовал, как бледные руки остановились у его груди. Его же собственные почти лениво скользнули по бокам патриция и двинулись к его спине. Ветинари слегка отстранился, вопросительно глядя на Ваймса.

— Я хочу посмотреть, — коротко сказал Ваймс. Ветинари моргнул и некоторое время смотрел на него, прежде чем отвести взгляд, нахмурившись.

— Не думаю, что это разумно.

— Я хочу увидеть.

— Это еще один ритуал метафорического самобичевания, сэр Сэмюэль? Хотите подтвердить ущерб, который ваше бездействие мне причинило?

— Нет, — прорычал Ваймс, — я хочу посмотреть. Я хочу убедиться, что ты больше не станешь кровоточить, если я буду слишком энергичным.

Патриций вздохнул, но слегка улыбнулся, повернувшись спиной к Ваймсу и стряхнув с плеч рубашку легким и несправедливо грациозным движением.

Ваймс прищурился, разглядывая шрамы на спине Ветинари. Он медленно поднял руку, чтобы проследить тот, который, как он помнил, был самым глубоким, и обнаружил, что кожа все еще была рельефной. Ветинари слегка пошевелился, когда мозолистые пальцы Ваймса опустились ниже его поясницы, коснулись бедер…

… и остановились. Ваймс заколебался, все еще частично убежденный, что Ветинари может повернуться и оттолкнуть его в любой момент. Как далеко ему позволят зайти? Как скоро он станет слишком сильно испытывать судьбу? Одно дело, когда руки Ветинари привязаны к кровати, и совсем другое — когда этот ужасный человек, с его политическим умом и телом убийцы, мог свободно передвигаться.

Упрямо продолжая, он просунул руку между ног Ветинари и был вознагражден почти незаметной дрожью. Ободренный, Ваймс быстро скользнул легким прикосновением по внутренней стороне бедра патриция, прежде чем погрузиться за пояс черных брюк. Ветинари быстро выдохнул, когда рука Ваймса нашла его растущую эрекцию.

Ветинари повернулся и яростно прижался к губам Ваймса, удерживая его голову одной рукой. Застигнутый врасплох, Ваймс резко вдохнул, и язык Ветинари скользнул между его раздвинутыми губами, касаясь его собственного.

Патриций принялся расстегивать манжеты рубашки, и Ваймс переместился, чтобы облегчить ему задачу, его собственная рука все еще массировала теперь уже твердый член Ветинари. Продолжая прижиматься губами к чужим губам, Ветинари щелкнул пряжкой ремня и стянул с Ваймса штаны.

Отстранившись, чтобы расстегнуть брюки Ветинари, Ваймс поймал себя на том, что дрожит, когда темная голова двигается, оставляя след нежных укусов и коротких поцелуев на шее и поперек ключицы. Когда язык Ветинари принялся дразнить один из его сосков, Ваймс захотел схватить его и вогнать пульсирующий член прямо в этот чертовски талантливый рот.

— Черт, — прошипел он, когда голова Ветинари опустилась ниже.

— Красноречив, как всегда, — прошептал Ветинари, прижимаясь к коже его пупка. Ваймс снова боролся с мыслью заткнуть ему рот (по крайней мере, он не сможет остроумничать с полным члена ртом), но сдержался. В конце концов, этот этап они уже проходили, и теперь он хотел большего.

Ваймс оглядел помещение в поисках какой-нибудь смазки. Обстановка в комнате патриция была такой же аскетичной, голой и безличной, какой ее помнил Ваймс. Едва ли можно было сказать, что этот человек жил здесь. Неудивительно, что Ветинари проводил так много времени за своим столом.

Его взгляд упал на маленькую бутылочку на прикроватном столике, рядом с нераспечатанным конвертом и очень тонким, очень острым ножом для вскрытия писем. На этикетке читалось: «Лудшие Масло Для Рук с Эсенцыей Лаванды от Гаспожи Лаше (для любых целей)». Он удивленно поднял брови и взял ее.

— Могу я воспользоваться этим?

Ветинари взглянул на него.

— Если это необходимо.

— Зачем тебе это?

Ветинари бросил на Ваймса взгляд, в котором читалось: «Ответ, который я даю тебе, — ложь, и я знаю, что ты знаешь об этом, но я все равно тебе солгу».

— Чтобы уберечь руки от мозолей от пера, когда я пишу. К сожалению, это профессиональный риск, когда пишешь слишком много.

Ваймс ответил ему тем же взглядом, который гласил: «Я не чертов дурак. Эта штука из арсенала убийцы, не так ли? Нет смысла притворяться, что ты больше этого не делаешь. Она нужна, чтобы защитить руки от повреждений, когда ты карабкаешься по зданиям и прыгаешь с крыш?

Взгляд Ветинари ничего не ответил.

Откупорив бутылку и игнорируя цветочный аромат, Ваймс окунул в масло два пальца правой руки. Левой рукой он толкнул Ветинари на кровать и стянул с него черные брюки, лишь ненадолго остановившись, чтобы приласкать старую раной от Ружия. Он позволил себе украдкой поцеловать ее, прежде чем опустил голову на грудь мужчины, и в то же время провел масляную дорожку к самому основанию позвоночника.

Опустившись на колени между ног Ветинари, Ваймс взял болезненно твердый член патриция в рот и в то же время ввел в него палец. Ветинари резко вдохнул, его плечи напряглись. Одна рука вцепилась в простыни, а пальцы другой запутались в волосах Ваймса.

Пьянящее чувство эйфории захватило разум Ваймса, когда его язык коснулся нижней стороны члена Ветинари, прямо под головкой. Он чувствовал, как патриций сдерживается, чтобы не толкнуться навстречу. Ветинари тяжело дышал под ним, и он, Сэм Ваймс, был этому причиной. Когда Ваймс принялся массировать его простату, Ветинари начал извиваться, и хриплый, дрожащий стон вырвался из его груди. Звук отозвался в напряженном члене Ваймса. Вот дерьмо.

Он продолжал до тех пор, пока Ветинари не начал хватать ртом воздух, и вдруг неожиданно отстранился. Ветинари посмотрел на него прикрытыми, потемневшими от похоти глазами, хотя эффект был полностью разрушен румянцем возбуждения на его щеках, и прорычал:

— Ты действительно невероятно разочаровываешь, Ваймс.

— Хорошо, — проворчал Ваймс, — потому что я научился этому у тебя. — Неуклюже, он взял еще немного масла из бутылки и смазал им свой член…

…а потом рука Ветинари сомкнулась вокруг него.

Дерьмо.

Голова Ваймса откинулась назад, и он задрожал под проворными пальцами Ветинари. Его член очень быстро и тщательно был покрыт смазкой, но патриций не остановился. Его большой палец скользнул и стер выступившую бисеринку смазки, закручивая ее вокруг головки, в то время как другой рукой он потянулся, чтобы помассировать яйца Ваймса. Ваймс от души выругался, а затем еще раз выругался на легкомысленно красивую, но раздражающе самодовольную ухмылку Ветинари.

— Будь ты проклят, — прорычал он, упираясь бедрами в умелые руки. Ветинари только мило улыбнулся. Улыбка стала шире, когда Ваймс схватил его за бедра и впился в них пальцами.

Когда Ваймс толкнул Ветинари так, чтобы приподнять его бедра, патриций послушно отпустил член Ваймса, вместо этого схватив его за плечи. Ваймс устроился между раздвинутыми ногами Ветинари, замерев не мгновение, чтобы полюбоваться зрелищем и совладать с собой. Затем, медленно закрыв глаза, чтобы насладиться ощущением, он осторожно вошел.

Ветинари заметно напрягся, когда Ваймс вошел в него, Ваймс почувствовал, как крепкая хватка впивается в его плечи. Если бы его глаза были открыты, он бы увидел выражение дискомфорта, которому Ветинари на несколько секунд позволил появиться на своем лице, прежде чем оно пропало. Как бы то ни было, у Ваймса было достаточно времени, чтобы сосредоточиться на своих чувствах вкупе с ощущением эрекции Ветинари, прижимающейся к его животу.