Был ли он для Ветинари лишь инструментом, который тот использовал и выбросил? Наверняка. Этот ублюдок, казалось, не способен на эмоциональную привязанность к любым живым существам, кроме маленьких собачек, настолько уродливых, что их можно было назвать «собаками» только номинально. К этому моменту Ваймса уже не удивило бы, что его снова отлили в форму и манипулировали им. Эта мысль только усилила гнев.
«Что, — насмехалась циничная часть Ваймса —, ты правда думал, что Ветинари с тобой считается? Ты был удобен, и ты сыграл ему на руку».
«Но —, утверждала его человечная часть, — они с Ветинари были связаны, они разделили на двоих то, что произошло на равнинах, а это должно было что-то да значить». Даже сейчас, месяцы спустя, Ваймс не мог спать спокойно, было что-то, что глодало его, учитывая, что он вышел из той паскудной истории почти невредимым. И иногда он задавался вопросом, не был ли патриций так же одержим, как и он сам.
Если и так, то это никогда не отражалось на его лице. Когда он возобновил частые публичные аудиенции, лицо Ветинари было совершенно невозмутимым. Ваймс знал, что теперь у него больше седых волос, чем раньше, знал, что мешки под глазами стали глубже и темнее, но Ветинари все еще казался тем же старым Ветинари. Это было бы замечательно, если бы не было так страшно понимать, как легко этот человек мог отгородиться от воспоминаний о том, как его едва не запытали до смерти.
Единственное, что заметил Ваймс, это то, что Ветинари стал носить одежду с длинными рукавами и более плотными манжетами, чем раньше, вероятно, чтобы скрыть повязки, которые все еще должны были перехватывать его тонкие запястья, или, возможно, шрамы, которые остались под ними.
И, с неизбежностью Смерти и Налогов, Ветинари, разумеется, всегда выбирал самый чертовски неудачный момент из всех возможных. Так что очередная метафорическая пощечина настигла Ваймса, когда посыльный из дворца прибыл, чтобы уведомить его о встрече.
Это не было бы такой проблемой, если бы не протестующие, марширующие по Арс-лейн и контр-протестующие, марширующие по Сортерли-стрит. Они не были бы такой проблемой, если бы не собирались идти друг на друга на Саторской площади. Ваймс не был уверен, против чего они протестуют, но потребовалось всего несколько злых слов и несколько особенно буйных участников с обеих сторон, чтобы мирный протест стал полным[3] протестом.
___________________________________________________________________________
[3] Как правило, полным кусками тел.
___________________________________________________________________________
Ваймс организовывал стражу, чтобы предотвратить массовое убийство на площади, когда его настигло чертово «приглашение».
Вот почему теперь он беспокойно ходил по приемной Продолговатого кабинета, слушая нерегулярное тиканье часов, которые никогда не работали должным образом, вместо того, чтобы быть там, где он должен быть — на площади, со своими людьми, сохраняя чертов мир.
— Входите, — сказал голос лорда Ветинари, когда костяшки пальцев Ваймса зависли над дверью, готовясь постучать. Ваймс знал этот трюк наизусть, и он больше не раздражал его так, как раньше. Он толкнул дверь и вошел в Продолговатый кабинет.
Патриций стоял у окна, повернувшись спиной к комнате, и осматривал город внизу. Он все еще казался нездорово худым, хотя, может быть, это был просто побочный эффект от солнечного света, проникающего в комнату и обрамляющего его темной тенью против яркого света.
В кабинете присутствовал и второй человек. Это был маленький белокурый мужчина, похожий на белку, с быстрыми водянистыми серыми глазами и съехавшими очками, балансирующими на загорелом носу. Он держал в руках отчет, который, казалось, читал до вторжения Ваймса и выглядел, как безобидный, слегка неуклюжий клерк. Одной этой мысли было достаточно, чтобы внутренний сигнал тревоги Ваймса дал о себе знать.
— Командор, — сказал Ветинари, не оглядываясь, — это инспектор Салтир Дэнс из компании Гранд Магистраль. Мистер Дэнс, командор городской стражи Ваймс. Я не буду утомлять вас другими его титулами, они многочисленны, и я уверен, что вы их знаете.
— Да, милорд, — ответил Дэнс. Его голос был таким же ломким, как и волосы. — Рад с вами познакомиться, ваша светлость. — Он элегантно поклонился, и Ваймс отметил это движение, прежде чем незаинтересованно ему кивнуть.
— Это займет много времени? — спросил он у Ветинари. — Там, на Саторской площади, начались какие-то беспорядки, и, похоже, это может иметь очень неприятные последствия, так что я хочу вернуться туда, пока все не переросло в бунт. Сэр.
Ветинари вяло махнул рукой.
— Не могли бы вы продолжить ваше увлекательное повествование, Мистер Дэнс, и будьте любезны, расскажите командору о деталях, которые он упустил. Командор, я думаю, они имеют жизненно важное значение для вас сегодня.
Дэнс кивнул, слегка кашлянув.
— Вам, хм, известно, о провинции, называющейся Нанока, хм, командор Ваймс?
— Известно, — безучастно сказал Ваймс, глядя на затылок Ветинари.
— Моими работодателями мне было поручено, хм, следить за строительством семафорной, хм, башни в пустынных землях на пупсторонней границе Гункунга.
Ваймс старался не отвлекаться на постоянные междометия. Это был смешок, самая жалкая попытка прочистить горло, или человек просто пытался вспомнить, какое слово должно идти дальше?
— Пройдя в здание, мы, хм, были атакованы рейдерским отрядом, хм, нанокатиан. Башня была разрушена и, хм, не подлежит ремонту. Рабочие были убиты.
— Но вы выжили? — Вырвалось у Ваймса прежде, чем он смог остановить себя. Дэнс снова тихо кашлянул.
— Меня ударили ножом в живот, ваша светлость, но, к счастью, мне удалось зажечь сигнальную ракету. Солдаты из Гункунга прибыли довольно, хм, оперативно.
— Почему я должен об этом знать? спросил Ваймс. Ветинари отвернулся от окна и задумчиво посмотрел на него, барабаня пальцами по трости.
— В результате налета на их государственную собственность, командор, мобилизовались агатианские войска, и Нанока была аннексирована. Слухи ходили и раньше, но прибытие сегодняшнего торгового корабля принесло подтверждение, которое тут же было дополнено сплетнями и некоторыми деталями, несколько приукрасившими рассказ.
Дэнс тихо закрыл отчет и поправил очки.
— Компания, хм, покинула империю, учитывая нестабильный политический, хм, климат, — сказал он, быстро моргая. Большие очки и клювообразный нос делали его похожим на испуганную сову. — Их правительство, хм, разочаровано растущей нанокатианской агрессией, и я считаю, что наш, хм, уход был соломинкой, переломившей спину яка.
— Значит, в какой-то богами забытой трещине Диска произошла еще одна война, — сказал Ваймс, — и это приведет к беспорядкам в моем городе?
Патриций сел за свой стол и, сложив кончики пальцев, стал разглядывать Ваймса с выражением лица, каким-то образом еще более безразличным, чем обычно.
— Не совсем, хм, война, ваша светлость, — чопорно сказал Дэнс. Ваймс заметил, как его быстрый взгляд на мгновение устремился на Ветинари, когда он остановился, прежде чем продолжить. — Это больше, гм, простая мобилизация войск. И, хм, подавление, если хотите.
Ветинари с легким интересом смотрел на них обоих поверх соединенных пальцев.
— Спасибо, Дэнс, можете идти. Полагаю, директора вашей компании будут в восторге от этого захватывающего рассказа. Пожалуйста, не стесняйтесь сообщить им об этом интригующем событии; я боюсь что столица Агатовой империи может в скором времени утратить значительную часть своей ценности.
Дэнс поклонился.
— Да, милорд.
— Оставьте отчет на моем столе.
— Как пожелаете, милорд.
Дверь за маленьким человечком закрылась с легким щелчком. Ваймс ожидал звука удаляющихся шагов и, хотя он услышал их, ему пришлось напрячь уши. Шум был гораздо тише, чем предполагалось. Он оглянулся на Ветинари с деревянным выражением лица.
— Я не знал, что Гранд Магистраль имеет привычку нанимать убийц в качестве инженеров, — в конце предложения отчетливо прозвучал намек на вопросительный знак. Ветинари оторвал взгляд от отчета, который Дэнс оставил на столе, и приподнял бровь.
