- Что ж, Кир, если у тебя больше нет вопросов...

Кир не шелохнулся, он снова и снова прокручивал события последней недели и осознавал, сколько уже раз она могла погибнуть. Волосы у него на затылке вставали дыбом, разве он мог спасти себя или защитить Санару? Как мал и слаб он в сущности был, что даже не смог справиться с полудиким воином.

Он всегда считал, что сможет побороть любые невзгоды, ведь он фризиец, потомок сильнейшей нации, обладающий силой, которая была доступна немногим, но...

Но отчего это должно быть правдой? Только потому, что ему самому хотелось в это верить?

Киру стало стыдно за себя, и в ту самую секунду он понял, как ему необходимо быть сильным. Он решил, что больше никогда не будет в положении слабого из-за собственных заблуждений, что он сделает все, чтобы хотя бы иметь возможность бороться до конца, за себя и за людей которые ему дороги.

Но разговор с капитаном отнял последнюю энергию и Кир иронично хмыкнул, сползая обратно на подушку и получая очередное доказательство собственной ничтожности.

Но это только сегодня, решил он, а завтра...

Кир снова пришел в себя. По тому, как темно и прохладно было вокруг, он понял, что пришла ночь. Слабые порывы ветра время от времени задували в окно.

Кир вспомнил тяжелый влажный воздух Палеи и был рад, что с ним попрощался. Испытание выдалось тяжелым - столько всего случилось за эту неделю. Интересно, какой сейчас день и сколько они уже на Герконе?

Кир, не желая, все же вернулся к мысли о Санаре.

Ну и как быть? Был лучший друг, а оказалась девчонка. 'Надо же', - подумал Кир, - 'а ведь она здесь училась наравне с нами'.

Бегала кроссы, дралась, решала сложные уравнения - кстати сказать, лучше Кира - не ныла и не жаловалась. Что бы делал Кир в подобной ситуации? Ведь родители решили за нее задолго до того, как она говорить научилась.

Киру хотелось верить, что она скрыла правду потому, что не знала, как сказать ему об этом. И все же утаила, значит, не доверяла до конца. Может, он был слишком груб с Санаром? То, что для парня нормально, могло оказаться непонятным для девочки.

Он чувствовал, что кем бы ни оказался Санар - мальчиком или девочкой - он все равно был его другом, который всегда поддерживал и помогал.

Кир тихонько хмыкнул, поймав себя на том, что все равно думает о нем как о друге мужского пола.

- Ну и пусть, - вслух сказал Кир.

- Что - пусть? - неожиданно раздалось с другой стороны комнаты.

Кир резко открыл глаза.

На противоположной койке, облокотившись на подножие кровати, стояла Санара. Киру показалось, что она смотрит прямо на него, но полумрак оставлял видимым только силуэт.

- И давно ты здесь околачиваешься? - безразличным тоном спросил Кир.

- Размечтался, - с таким же холодом ответила Санара.

- Чего надо? - не отставал Кир.

- Так. На ногу пришла посмотреть... Уже ухожу.

И, в подтверждение своим словам, она встала, скрипнув кроватью, и двинулась к выходу.

- Подожди-ка, - остановил ее Кир, - ничего не хочешь сказать?

Санара насторожилась и замерла в проходе, освещаемая тусклым светом спутника, ее осанка напоминала теперь тугую пружину.

- Что, например? - в голосе звучало напряжение.

- А что, нечего? - с вызовом спросил Кир.

Они уперлись взглядами друг в друга. Никто не моргал.

- Спасибо, - не своим голосом ответила все же Санара.

- И? - не унимался Кир.

Санара чуть покраснела от злости.

- И все! - она резко отвернулась и зашагала к двери.

- Подожди, - скорее тон, чем слово, пригвоздило Санару к месту.

Кир долго размышлял о событиях последних дней: он понял, как и куда делся передатчик, отчего Санара не желала говорить о порезе на руке, вероятно, испытывая смущение, что Кир считал нормальным, если ты девчонка.

Еще он решил, что Санара была в плохом состоянии, когда ее нашли, вероятно от того, что пыталась выбраться и поранилась в темноте.

Но у него оставался один вопрос.

- Скажи, - Кир говорил очень серьезно, - почему при посадке тебе было плохо?

Санара резко развернулась.

Он был расстроен из-за того, что в темноте не мог различить что написано у этой балбески на лице.

Она молчала.

Кир тоже.

Он знал, что если она хочет общаться с ним дальше, а в этом он ни секунды не сомневался, она не может соврать.

- Отчего тебе было плохо? - Мягче спросил Кир.

Он предполагал, что были проблемы с передатчиком, ведь если она съела что-то не то, все не могло пройти так быстро и само собой.

Кир решил, что больше не будет блуждать в собственных фантазиях, а просто спросит.

- Я, - она запнулась, и Кир услышал, как дрожал голос, - я таблетки приняла, и нужно было время, чтобы они подействовали.

Кир удивился, не ожидая такого ответа: какие еще таблетки?

- Для чего? - Решил добиться ясности Кир.

- Тебе не обязательно знать, - прошипела сквозь зубы Санара.

- Учитывая, что я прикрывал твою лживую шкуру с самого начала, - Кир намеренно выбирал слова, пытаясь выбить правду из вредной девчонки, - думаю, я имею право знать.

Возразить Санаре было нечего и Киру показалось, что он услышал, как она выдохнула.

- Я девочка, - пауза.

- Я заметил, - автоматически ляпнул Кир.

- Ну, так что за глупые вопросы! - Взвилась Санара. - Очевидно, что иногда... нам нездоровится. - Снова пауза. - И я принимаю таблетки, чтобы никто не заметил.

Кир переваривал информацию несколько минут, и наконец-то оценил преимущества отсутствия освещения.

- Тебе всегда бывает так плохо? - серьезно спросил он.

- Да нет, - Санара отошла в угол. - Просто таблетки очень сильные и подавляют естественные функции организма - вот и побочный эффект в виде сильных болей, - Санара говорила ровным, ничего не выражающим тоном, словно еще об одной детали своего навязанного мужского образа.

- Где они?

Санара постояв немного без движения, потянулась к карману, и Кир услышал шум пересыпающихся таблеток во флакончике.

- Давай сюда, - скомандовал Кир.

- Зачем? - Непонимающе спросила Санара.

- Давай, - тоном, не терпящим возражений, повторил Кир.

Санара подошла к кровати и отдала флакончик Киру. Тот взял его и выкинул в распахнутое окно.

- Эй, ты чего? - Возмутилась Санара.

- Ничего. Больше ты их не пьёшь, - спокойно ответил Кир.

Санара молчала, не зная как реагировать.

Кир ей не мешал, он с трудом подавлял ярость за то, что ей приходилось мучить себя. Он с трудом представлял, как ей удавалось одной со всем справиться; и, прокручивая в голове год обучения, Кир больше не удивлялся вспоминая, как однажды застукал Санару избивающую манекен, а после ревущую в спортзале. В этот момент ему самому хотелось врезать кому-нибудь.