Вздохнула и выстрелила.

Громкий хлопок отозвался эхом в почти утихшем гоготе вблизи оврага; раздались крики, шум борьбы, а потом и несколько выстрелов. Нет, я не успела разглядеть: мёртв Филип или нет. Одна пуля просвистела в опасной близости от лица, а вторая больно ударила чуть ниже голени. Я даже вскрикнула, но негромко; упала на землю и прикрыла глаза.

Весь мир будто окутало туманом. Тело стало каким-то ватным, едва ощутимым; боль притупилась, а разум на время словно отключился. Наверное, это был шок, первая реакция на пулевое ранение? Я не знала, понятия не имела, но отчаянно боролась со страшными мыслями, мгновенно закравшимися в голову. А что, если все уже умерли, и я в том числе? Вдруг именно так и выглядит смерть?

— Дура, — раздалось где-то совсем рядом, да так близко, что я аж вздрогнула, — стоило пригнуться, а ещё лучше, стрелять с пригорка из положения лёжа!

Мэрл. Это был он. Значит, никто не умер? И всё получилось? Я попыталась открыть глаза и беззвучно ахнула, почувствовав, как крепкие руки оторвали от земли и подняли в воздух. Голова тотчас же запрокинулась, но, почти сразу, стоило лишь Мэрлу выпрямиться, плавно опустилась на его плечо. Тепло. Я вновь ощутила это необъяснимое чувство и, наконец, открыла глаза. Мэрл медленно направился куда-то в сторону огней, должно быть, прямо к машине. Но где же солдаты? Неужели всё, и правда, закончилось?!

— Губернатор мёртв? — едва слышно промямлила я.

— Да, Белоснежка, — хрипловато отозвался Диксон, отчётливо прихрамывая на одну ногу, — ты хоть и по глупости, но всё сделала правильно.

Я немного поморщилась и снова попыталась сфокусировать взгляд на угловатом мужском подбородке. Мэрл был невозмутим, будто ничего и не случилось, или же за напускным равнодушием скрывались истинные чувства?

— Ты ранен? — спросила я, словно не своим голосом.

— Нет, сладкая, — он отрицательно мотнул головой, — пустяки.

И ответ, как ни странно, внезапно удовлетворил меня. Секунд десять или около того, мы не разговаривали; по правде говоря, к горлу снова подступила тошнота, солоноватый привкус засвербел на языке, и я молчаливо стиснула зубы, с ещё пущей силой прижавшись щекой к грязной рубахе, едва ли не насквозь пропитавшейся не только потом, но и свежей кровью. Наверное, Диксоны боролись с солдатами. Точно, так всё и произошло, однако, несмотря на сопутствовавшие обстоятельства, было спокойно, как никогда прежде! И тепло. Да, я уже не в первый раз задумывалась над этим, а тем временем веки тяжелели, однако особой боли в области голени не ощущалось. Как странно, ведь я отчётливо запомнила, как пуля соприкоснулась с кожей.

— Шейлин? — донёсся встревоженный голос Дэрила, и тут же его испуганное лицо нависло надо мной. — Она цела? Не ранена?

— Нога, — сбивчиво прошептала я, слабо улыбнувшись другу, проявившему заботу, — левая.

Дэрил мигом исчез из поля зрения, а затем негромко предложил:

— Давай опусти её на капот, вот сюда.

Я почувствовала, как Мэрл ослабил хватку и немного наклонился, поэтому, в неожиданном испуге, уцепилась пальцами за ворот мокрой рубашки и попыталась удержаться, в отчаянном нежелании отдаляться от мужчины. Не знаю, то ли ранение, а, может, и размывшиеся грани возымели столь огромное влияние на сознание, что я намеренно прижалась лбом к мужской шее, чуть ли не повиснув на Мэрле. Хорошо, что он не стал намеренно отдаляться, словно ощутил нечто сходное с моими чувствами.

— Давай, милочка, — попросил старший Диксон, с несвойственной мягкостью в голосе, — приляг, мы твою ногу осмотрим, а потом и отведём к остальным.

— Они живы? — воодушевлённо выдохнула я, приподняв голову и столкнувшись взглядом с Мэрлом.

— Наверное, — он лишь пожал плечами, а потом всё-таки выпустил из объятий и выпрямился.

Мы выжили, снова выпутались из передряги, и от одной лишь мысли захотелось вскочить на ноги и забиться в истерике. Нервы были до того расшатаны, что я расплакалась, тихо, без лишних рыданий, но открыто, не пряча глаз и причудливой улыбки. Филип мёртв и солдаты тоже. И одной пули хватило, чтобы навсегда заставить Блейка замолчать.

— Ничего страшного, — немедля сообщил Дэрил, закатав ободранную штанину и бегло осмотрев рану, — пуля всего лишь поцарапала кожу. Жить будешь.

— Но почему кружится голова? — удивилась я, приподнявшись на локтях и вновь поймав немного озадаченный взгляд Мэрла.

— От переутомления, — без раздумий ответил он, а потом поманил рукой к себе, — очень уж много бед на тебя свалилось, дорогуша. — И снова я обратила внимание на странную хромоту, однако не стала докучать лишними расспросами. — Давай-ка, отведём тебя к шерифу и хорошенько отблагодарим за спасённые жизни.

— Не самое лучшее, но это пока всё, что мы можем сделать, — подхватил Дэрил, и на его лице, впервые с потери Бэт, промелькнула слабая улыбка.

— Так, значит, Рик и Карл, Джудит и остальные — все живы? А солдаты? Ходячие? С ними разобрались?

— Мы не знаем, но Мишонн уже здесь.

Дэрил кивнул в сторону деревьев, но я не сразу рассмотрела, только когда Мэрл снова обхватил здоровой рукой за талию и помог подняться, удержал на весу, тем самым не позволив упасть на траву. У меня бы вполне получилось дойти самостоятельно, но отказываться от помощи человека, совсем не склонного к добродушию, было непозволительным промахом. Вот так мы и пошли, совсем рядом. Я, на правах раненой жертвы, с удовольствием прижималась щекой к мужскому плечу, ну а Мэрл, в свою очередь, и не думал отстраняться, придерживая за талию. И не было момента прекраснее. Секс и ночь в заброшенном доме показались наименее привлекательными, нежели обыкновенная поддержка и молчаливая дорога. Да от одного лишь осознания, что Губернатор мёртв, я испытывала ни с чем не сравнимое удовлетворение, а в компании Мэрла победа ощущалась куда более яркой и насыщенной. Мы выжили, несмотря ни на что, вновь были в одной команде. Невероятное ощущение. Единение, без слов и надуманных клятв. Просто рядом. Да, ненадолго, без взрывных чувств, но всё-таки вместе. И это хорошо.

Бесспорно.

***

15 июня

Дорогой дневник!

Мы все устали, выбились из сил, но продолжали путь в течение двух-трёх часов; собрались в дорогу, как только солнце взошло и, с прежней осторожностью, преодолели несколько миль, пока не набрели на небольшой домик, брошенный в лесу. А произошло это как раз в тот момент, когда, неожиданно для всех, стряслось то самое страшное происшествие. Волнение. Страх. Отчаяние. Я испытала немало противоречивых чувств, и до сих пор так и не смогла смириться с безысходностью.

Но обо всём по порядку.

***

31 мая

Рик, Карл и Джудит, как же я была рада встретиться, узнать, что все живы! Не успели мы с Мэрлом свернуть с дороги, как навстречу, следом за Мишонн, показались и остальные. Уставшие и побитые, некоторые были ранены, но не более чем я с едва кровоточившей царапиной. О боже, с прошлым покончено! Да, мы все без исключения, даже Абрахам, Розита и Юджин — невольно ощутили этот сладостный аромат свободы. И вновь я оказалась в удушливых объятиях своих родных, крепко поцеловала Рика в щёку, потрепала Карла по спутанным волосам, взяла на руки Джудит, с непередаваемыми чувствами выскользнула из-под крыла Мэрла, вполне себе неплохо удержавшись на ногах. Мы были спасены, однако по-прежнему никак не могли привыкнуть, отпустить прежние тревоги. И страхи неминуемо преследовали каждого, точно, как и меня.

Немногим позднее, когда группа отдалилась от злополучного оврага и остановилась на ночлег чуть ближе к железнодорожным путям, Рик поведал о расправе над солдатами. Оказалось, что Мишонн придумала вполне незамысловатый, но в то же время довольно хитроумный план: заманила людей Филипа к опрокинутым воротам Терминуса и подорвала последнюю канистру с топливом, тем самым не только отрезав им путь, но и приманив мертвецов. Толпа бездыханных тел протопала прямо через огненное пламя, на ходу сгорая и даже умудряясь хватать беззащитных солдат, лишившихся последних патронов и побросавших бесполезное оружие. Грохот. Так вот, что это было, странный хлопок, перед тем как я упала на землю!